«Если мы перейдем в наступление на Первомайск, – доказывал Медведев, – это резко удлинит «невидимый» фронт. Немцы будут вынуждены распылять силы, чтобы поспеть везде, и тогда нашим же отрядам и группам легче будет справиться с фрицами».

Самое же интересное в «уговорах» заключалось в том, что появился редчайший шанс – воспользоваться немецким эшелоном, чтобы с его помощью добраться до Первомайска – через Ровно, через Винницу.

Спасибо Кузнецову, организовал с помощью своих знакомцев при гауляйтере все нужные бумаги. Знакомцы те, правда, были уверены, что на юг отправятся немецкие танки, артиллерия и пехота, да так оно и было. Почти так – под немецкой формой танкистов, артиллеристов и пехотинцев скрывались партизаны и диверсанты ОМСБОН. Но об этом говорить не стоило – зачем зря огорчать гитлеровцев?

Ясным летним днем два больших состава тронулись с северо-запада на юго-восток.

Платформы с танками «Т-III» и «Т-IV», грузовиками «Опель» и бронетранспортерами «Ганомаг» совершенно никого не удивляли. Просто по пути следования на разных станциях делались свои предположения – кто-то считал, что эшелоны направляются на усиление группы Манштейна, выдавленной в Херсонскую и Запорожскую области, иные полагали, что этими двумя поездами оказывается помощь румынам в Одессе, или же Берлин усиливает войска СС для борьбы с бунтовщиками.

А у Судоплатова, занимавшего купе в вагоне-пульмане, было свое мнение. Он согласился с Медведевым не потому, что был покладист, а по другой причине.

Безопасная доставка к месту битвы значила много, и такой шанс упускать было нельзя, но Павел, в отличие от командира 2-й партизанской дивизии, мыслил не как тактик, а как стратег.

И в тот же вечер связался с Москвой, где его план получил полное одобрение. А уже Ставка посодействовала тому, чтобы план был поддержан войсками Южного фронта.

Нет, фронту в наступление переходить было еще рано, но поддержка бомбардировочной авиации было обещана – как только партизаны доберутся до Первомайска, на Николаев, Херсон и прочие места, где располагались немецкие и румынские гарнизоны, обрушатся бомбовые удары. Свое веское слово должен будет сказать и главный калибр крейсеров Черноморского флота.

По сути, 22 июня был открыт «второй фронт», протянувшийся от Полесья на севере Украины до Николаевщины на юге. Да, линия фронта была прерывистой, а не сплошной, зато удары наносились весьма ощутимые и в широкой полосе.

Немцы с румынами впадали в панику, не разумея, что же происходит и каким образом Красная Армия оказалась у них в тылу.

Батальоны «зеленых» СС бросались на этих «красных призраков», а те исчезали! Подпольщики возвращались на нелегальное положение, партизаны уходили в леса. Эсэсовцы из сил выбивались, пытаясь настигнуть незримого врага, но тот уходил, словно бесплотный дух.

Между тем «теневая» Красная Армия била весьма болезненно, истребляя немцев ротами и батальонами, сбивая самолеты, обстреливая военные объекты из пушек и сбрасывая бомбы. В немецких штабах просто шалели, орали на трезвых генералов, которые доказывали, что в тылу орудуют все те же партизаны, какие и раньше безобразничали.

Уж очень не вязался портрет среднестатистического партизана – мужика при винтовке – с обликом тех, кто громил немецкие тылы.

Партизаны-летчики?! Партизаны-танкисты?! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!

А партизанские танковые роты и авиаполки по-прежнему сражались, то убывая, то снова прирастая за счет трофеев.

25 июня, когда эшелоны Судоплатова разгружались на станции Помошная, откуда до Первомайска было рукой подать, в наступление перешла 2-я партизанская армия в Белоруссии. Состоявшая всего из трех некомплектных дивизий, на полноценную армию она не тянула, но группы 1-й ОМСБОН здорово укрепили ее ряды.

Работал и еще один фактор – с помощью Демьянова велась массированная дезинформация противника. Радиограммы от «Престола» убеждали немцев, что русские готовят наступление на Западном фронте, подтягивая туда технику и армейские части, тайно снимаемые с участков других фронтов – Юго-Западного, Воронежского и Ленинградского.

И немцы клюнули – группы армий «Север» и «Юг» отрывали от себя так нужные им дивизии и перебрасывали их в район Смоленска и Ржева. Интересно, что в этом случае партизаны «зверствовали» куда меньше, – бывало, что воинские эшелоны не обстреливались на всем пути следования…

* * *

…Как одолевали дорогу железную, так и на дорогах грунтовых разделились – группа Медведева, усиленная танками и артиллерией, наступала на Первомайск с севера, вдоль реки Синюхи, а группа Судоплатова – с северо-запада, по главной дороге, которая в самом городе обозначена улицей Киевской.

Со стороны колонну было трудно заметить – дорога, проложенная между полями, была обсажена тополями и яблонями.

Павел снова занял место в «Ганомаге» – привычка! – и, по случаю отличной погоды, высунулся в люк. Мимо проплывали ветки шелковицы, усыпанные вкуснющими тутовыми ягодами, и командарм жалел о том, что механик-водитель слишком быстро едет – рука пропускала много плодов.

– Товарищ командир! – подала голос Марина Ких. – Разведка докладывает… Ох… Трошкин передает, что вчера в город были переброшены части 22-й пехотной дивизии вермахта из состава 11-й армии Манштейна. С ними танки!

– Ага… – протянул Судоплатов. – Медведев в курсе?

– Так точно.

– Тогда вперед. Отступать все равно некуда!

И колонна продолжила движение.

Павел несколько слукавил, утверждая, что пути назад отрезаны. Разумеется, воспользоваться «услугами» немецких железнодорожников, чтобы отправиться обратно, под прикрытие Сарненских и прочих лесов, не получится, но вариант «Черный ход» был Судоплатовым проработан. «Обратная амбаркация»[23] должна пройти штатно, но об этом пока рано думать.

На окраине Первомайска обнаружился пост фельджандармерии – несколько мотоциклистов плюс пулеметчик, засевший за мешками с песком.

Жандармы нисколько не удивились танкам, принимая их за новоприбывшие – части 11-й армии планировалось бросить против распоясавшихся партизан на севере Украины.

– Работаем, ребята, работаем, – сказал Судоплатов, и ребята открыли огонь из бесшумного оружия.

Первому досталось пулеметчику – тот как стоял, так и упал, только ствол MG-34 задрался кверху.

– Женька! Сюда!

Майор Трошкин спрыгнул с подножки расхлябанной полуторки, на которой доехал по Киевской, – машину немцы записали себе в трофеи, хозяйственный народ, – и подбежал к «Ганомагу».

– Где немцы?

– Бо€льшая часть танков на железнодорожной станции Голта, товарищ командир. Там у них какая-то заминка. Я понял так, что одни хотят направить части на север, а другие – усилить гарнизоны Одессы и Николаева.