Я не чувствую собственного тела. Страх заразил собой каждую клетку, каждый сантиметр меня. Весь ужин был сущим испытанием, и я понятия не имела, как сделать так, чтобы Лука перестал ходить по краю. Он был зол, он ревновал меня. И сейчас я не задавалась вопросом, имеет ли он право делать это? Я просто хотела сохранить ему жизнь.

Когда он заявил во всеуслышание, что я остаюсь здесь, Лука даже представить не мог, что творилось у меня в душе. Как сильно мне хотелось сказать им всем: «Да. Я с ним, и катитесь к чертям все до одного!» Я смотрела в его глаза и умирала. Медленно и потихоньку. Но разгневанный взгляд Оскара, прожигающий во мне дыры, не оставлял выбора.

Я ненавидела себя за слова, которые собиралась сказать. Но только так я могла оградить его.

– Нет, я иду с тобой, Оскар.

Голос дрожал, как и все мое тело. Я смотрела, как голубые глаза наполняются злостью, и кричать хотела: «Дурак! Ну, зачем ты снова лезешь в это?! Мало тебе одного раза за решеткой? Мало тебе проблем от меня и моей семьи?»

Но я понимала, что он не отступится. Уничтожит все, и себя в том числе. Упрется рогом и до последнего будет давить. Только Лука не убийца, а Оскар – да. Что—то подсказывает мне, что Глеба больше нет в живых…

– Ия! – раздается новый рев Оскара.

Я понятия не имею, сколько осталось до катастрофы. Сколько у меня в запасе секунд, чтобы прекратить все с Варламовым и уйти. Я должна что—то придумать, но мой скованный паникой мозг наотрез отказывается работать. И я выдаю первое, что приходит на ум.

– Я приеду вечером в клуб, там поговорим. Пожалуйста, Лука, я должна пойти…

И мои слова злят его еще больше. Его пальцы так больно сжимают мое колено, что кажется, останутся синяки.

Он подается ко мне, к самому лицу.

– Нет, Ия. Ты больше никуда не уйдешь.

У меня слезы в глазах, я слышу шаги Оскара. Он направляется к нам. И тогда я срываюсь на мольбу.

– Пожалуйста, Лука. Пару часов ничего не решат. Я все расскажу, только дай мне это время, это очень важно!

– Нет, – рычит сквозь зубы, смотрит поверх меня, на Оскара.

И в этот момент я вижу, как на его плечо опускается ладонь Илая.

– Лука, здесь менты. Не забывай, что ты вышел недавно, а завтра бой Демида и дело с Гессами.

Он скалится. Отбрасывает ладонь друга, передергивая плечом.

– Она никуда не уйдет…

Нейман поднимается, вставая между нами.

– Мы выйдем на улицу и разъ*бем ублюдка, слышишь?

Поднимает глаза на Илая. Молчит. Всего пару секунд проходит, а мне кажется адова вечность.

– Я приду сегодня, я даю слово… – шепчу пересохшими губами, умоляя его взглядом, когда он опускает на меня глаза. Пожалуйста, пусть не артачится. Хотя бы раз в жизни послушает меня. Видит бог, Лука самое дорогое, что у меня есть, и я не смогу вынести, если он пострадает из—за меня.

– Ия… – голос Оскара очередной сиреной в мозгу.

Поднимаюсь, буквально отдирая ЕГО ладонь от своей ноги. Знаю, что Нейман подстрахует, задержит его. Не даст ему уничтожить себя. Поэтому бегу. Быстрым шагом иду к выходу, туда, где стоит Оскар.

Стоит мне приблизиться к нему, он тут же направляется к выходу.

Сердце клокочет так громко, что я не слышу ничего кроме него. А еще я понимаю, что Лука не оставит все просто так. Стоит нам выйти на улицу, он догонит нас и тогда начнется ад. Я должна что—то сделать.

Всхлипываю испуганно, когда Оскар хватает меня за локоть и переходит на более быстрый шаг. Судя по его напряжению, он в ярости.

Решение приходит молниеносно. Я вдруг останавливаюсь, прижимая ко рту ладонь. Оскар замирает, переводит на меня удивленный взгляд.

– Тошнит. Я в туалет, подожди меня…

Не даю ему возможности на раздумья. Срываюсь в сторону коридора. Он знает, что в последнее время у меня частые проблемы с ЖКТ, и ничуть не удивлен внезапному приступу. Чувствую его напряженный взгляд на себе, но когда забегаю в коридор и оборачиваюсь, вижу, что он застывает у барной стойки.

Из коридора есть выход в наш обеденный зал. В прошлый раз долго блукала по этим лабиринтам, изучила все выходы. Я несусь со всех ног, желая поговорить с Лукой. Хотя бы минута, но мне она нужна. Я должна лишить его малейшей надежды на то, что останусь с ним. Я должна быть убедительной, чтобы он не думая, ушел из ресторана. Чтобы ненавидел всем сердцем.

И когда я уже вижу тот самый зал, мне навстречу вылетает высокий мужчина и я буквально вбиваюсь ему в грудь. Не успеваю ничего понять, как оказываюсь прижатой к стене. Его губы на моих, и это совсем не то, с чего я хотела начать разговор.

Настрой трещит по швам. Все, что я могу делать – схватиться за лацканы его пиджака и тянуть на себя, пока Лука погружается в мой рот языком, заставляя голову идти кругом.

Его запах, его тепло. Вот он – мой дом, тот, ради кого я должна уйти, ради кого прекратить все придется.

Пытаюсь оттолкнуть его. И когда он отстраняется, я собираюсь с силами для того чтобы навсегда стать сукой в его глазах.

– Варламов, я же сказала тебе, что между нами все кончено, – выплевываю с презрением, вытирая рот рукавом. – Так какого черта ты продолжаешь лезть ко мне?!

А он лбом к моему прижимается, рычит беззвучно. Я вижу, как на его скулах желваки заходят, как сильно напряжена его шея. Сдохнуть хочу, но продолжаю нести чушь.

– Ну трахнулись по пьяни, с кем не бывает? Это не дает тебе права лезть в мою жизнь! Сделай одолжение, вали к своей Элис, – произношу это тихим спокойным голосом, чтобы поверил. Чтобы даже сомнений не было, будто я со зла это говорю.

И он верит. Дает мне оттолкнуть себя. Смотрит так, словно я только что нож ему в грудь вонзила. Всполохи боли в его глазах поднимают мою собственную. А я душу ее, утрамбовывая все глубже в себя. Плевать. Я когда—нибудь выживу. Когда—нибудь встану на ноги и снова смогу улыбаться.

Пытаюсь уйти. Но он ловит меня.

– Сюда иди! – рычание над головой, и я снова лечу в стену. Больно. Но это к лучшему. Это приводит в чувства.

– На меня смотри! – за скулы меня хватает, кривится. – Ты больше