Машина завелась легко, мерно и тихо заработал двигатель, включился подогрев, Светка привычно пристегнулась, и покосилась на сгорбившуюся золотистую спину.

– Я всё решила! Я умная, современная женщина! Это всё просто инстинкты и моё воображение! И да! Отпуск же… А у Ленки ей будет хорошо. Да! А что такого? Я же не бросаю её на дороге.

Машина мягко вырулила на трассу и поехала в сторону Подмосковья.

Мигание датчика Светлана заметила сразу. – Заправиться надо, – кивнула она сама себе, покосившись в зеркало заднего вида. Направо она больше не смотрела, незачем, решение принято! Да и не могло быть никак иначе. Дикая новогодняя ночь прошла безвозвратно, так же как проходят все ночи. Вчерашний день… Он был странный, ненормальный, приятный, наверное, но опасный. Нельзя так позволять себе распускаться! Но, какой бы он ни был, он тоже прошел. А сейчас в зеркале отражается успешная, красивая и энергичная девушка.

– Мне никто не нужен! – сообщила Светлана своему отражению и заехала на заправку.

Оплатила нужное количество бензина, заправилась, презрительно притопывая сапожком на щегольском каблучке, нырнула в тёплое, ароматное, комфортное нутро машины, выехала с заправки, и только через пару километров покосилась направо.

Собаки на коврике не было.

Света машину нежно любила и берегла. Она не какая-то там… На тачку заработала сама, трудом, знаниями и дикой работоспособностью. А тут ударила по тормозам так, что они аж завизжали. Разворот против всех правил дорожного движения и путь обратно Светлана едва помнила, только судорожно высматривала золотистую худенькую фигурку.

– Да где же она? Где? Куда тебя, дура понесло? – на глазах изумленного оператора АЗС белая машина влетела на заправку, кое-как припарковалась, перекрыв выезд, из неё выскочила красивая девица в норковой шубке, которая только что тут заправлялась, и забегала вокруг.

– Кася! Кася, где ты? Блин, чего я ору? Она же имя-то это толком не знает! – Светка чуть не поскользнулась, когда краем глаза увидела какое-то движение сбоку в снегу. – Каська! Ты что, дура? С ума сошла? Ты чего в сугроб легла?

Проваливаясь чуть не по колено в снег, Светлана подхватила собаку, распахнула шубу, укрыла дрожащую Касю меховой полой и кинулась к машине.

– Ты что удумала? Идиотка! – Светка отъехала подальше от заправки и остолбеневшего паренька за стеклянным окошечком, и остановилась на обочине. – Жить надоело? – всмотрелась в тоскливую морду, сгребла её вместе с пледом, в который завернула сразу же, как только вернулась в машину, и прижала к себе. – Ладно, я сдаюсь, ты победила. Ты умеешь думать, ты чувствуешь, пошли в пень все инстинкты, и условные и безусловные и мой отпуск заодно. Все мои отпуска скопом, куда же я с собакой-то теперь поеду? И кто бы мог подумать, что я настолько спятила? А? Нее, это заразно! Точно, Ленка, коза такая, виновата! – по привычке закончила Светлана, согревая на руках свою собаку.

Людмила с мужем собирались в гости. Обычное дело в новогодние праздники. Знакомые ждали их к вечеру, вот супруги и решили заехать домой, в московскую квартиру, а оттуда уже в гости. Открывая дверь своим ключом, Людмила немного насторожилась. Померещилось ей, что в квартире собака лает.

– Вот же слышимость! – проворчала она. – Где-то у соседей шавка тявкает, а словно рядом.

Открыла дверь и замерла.

– Эээээ?

– А! Мам, пап, привет. С праздничком вас! – Света вышла на лай в коридор и щёлкнула пальцами, привлекая внимание небольшой собаки странного вида. – Кася, нельзя, это свои.

Собака тут же замолчала и вежливо вильнула хвостом.

– Света, откуда тут эта шавка?

– Откуда что, прости? Мама, это не шавка, а моя собака. Жить будет здесь, зовут Кася.

Если бы Светлана приволокла нильского крокодила и поселила его в ванной, Людмила так бы не удивилась. В голове одним махом пронеслись все эпитеты, которыми её старшая дочь щедро одаряла собаку младшей дочери, хотя, если уж совсем честно, пёс Лены выглядел как-то… поприличнее, что ли. Солиднее.

– Светочка, это несколько неожиданно! – хмыкнул отец. – А с чего такие перемены? Ты же с пеной у рта доказывала, что все собаки – это дрянь и пакость.

– Как с чего перемены? Новый год, новая жизнь. Вот и у меня она новая. За других собак я не в ответе, а Кася умница, – неожиданно миролюбиво ответила Света.

– Доченька, но ведь… Но ведь выглядит-то как… Может, лучше бы йорка было купить? Или того чихуа оставить? Породистые собаки…

– Кася очень породистая, – фыркнула Света, которая никакого понятия не имела, похожа Кася хоть отдаленно на породистую или нет. На худой конец, решила просто выдумать какую-нибудь альпийскую златорунную гончую. – Просто я её подстригла неровно. Завтра поедем в салон, я уже записалась. Йорка мне сто лет не надо, они у всех уже есть. А чихуа была совершенно не моя собака, только тряслась, писалась и скулила.

Людмила, не совсем придя в себя после новостей, переоделась и отправилась на кухню, хоть чаю поставить. И снова застыла. Нет, безукоризненной чистоты там, конечно, не наблюдалось, но на полу и на стульях ничего не валялось. А на плите стояла кастрюля с вареной курицей и почему-то одинокой индюшачьей ногой, кокетливо выглядывающей из бульона.

– Света, ты готовить начала? И убирать?

– Начнёшь тут… Мясо варю для собаки, а убирать… Смотри, – Света взяла с подоконника кухонное полотенце и смахнула его на пол. Кася, крутившаяся под ногами, проследила за падением, подхватила полотенце и куда-то его деловито поволокла.

– Куда это она? – отец, мимо которого промчалась загадочная конструкция из собаки и куска ткани, озадаченно проследил за ней взглядом.

– В ванную. Запихнёт в грязное бельё, – усмехнулась Света. – Она классифицирует всё, до чего может дотянуться и разносит по кучкам. Бельё, например, у неё складывается в углу около стиралки. Могла бы и в саму стиралку его положила бы, только пока не поняла, как она открывается. Обувь я отстояла в неравном бою. Стоит под вешалкой, как и была.

Людмила припомнила, что раньше обувь валялась где угодно, только не под вешалкой, но вовремя закрыла рот.

– Сумки лучше вешать повыше. Бюстгальтеры она почему-то упорно считает сумками и складывает вместе, я её пока не переубедила. Зато, если купить картошку и просыпать у двери, она перетаскивает все картофелины по одной к коробке для овощей.

У Людмилы глаза натурально полезли на лоб. – Ты… Ты купила картошку?

– А что? Где-то есть правила, по которому мне этого делать нельзя? – тут же огрызнулась Светка, которая вчера мало того, что её купила, так ещё и отварила и съела с найденным в морозилке салом. А что? Никто не видел, а Кася не выдаст. И вообще, она с ней поделилась!

– Нет-нет… Просто это так необычно! – Людмила очень хотела сказать, что в доме собаку не потерпит, но муж упорно качал головой и прикладывал к губам указательный палец, призывая к молчанию. – И то верно, Света же развопится, скандал будет жуткий. А так, глядишь, поиграется, надоест ей, она или пристроит куда-нибудь это непонятное нечто, или Ленке отдаст, – подумала она.