Не помогло. Помним же, аккуратист и исполнительный товарищ, вот со всей свой исполнительностью и бросился в эту битву. Проиграл. Нужно было тысячу таких Аракчеевых, чтобы этот прожект осуществить. Этими поселениями нужно управлять в ручном режиме, и обязательно нужны немцы агрономы, потому что своих ни одно учебное заведение в России не готовит. И нужны большие деньги. Не было этого ничего. Все орехи Аракчееву и достались. От благодарных потомков. Не артиллерию вспомнили, которая была лучше французской, а попытку выполнить волю мечтателя.

– Пётр Христианович! – Аракчеев заехал по уху преображенцу, на князя Витгенштейна штык направившего. Не хотел пускать хозяина в собственную деревушку.

– Алексей Андреевич, а я думаю да гадаю, куда это вы запропастились, а вы у меня в Студенцах скрываетесь. – Брехт подождал пока лейб-гвардейцы уберут с дороги рогатки и тронул Слона.

– Да, Государь отправил караулы наладить и … кхм, за порядком присмотреть.

– И как? – Брехт спрыгнул с двухметровой высоты, и махнул рукой крестьянину, вёзшему на телеге Марата в сторону края села, где виднелась избушка ведьмина. А бричку с ранеными и дохлыми бандитами остановил тут же. – Как с порядком?

– Знаете… – начал командир гвардии артиллерийского батальона и инспектор всей артиллерии России, но осёкся, увидев окровавленного бородача в бричке. – Что это? Раненый?

– Ничего, до допроса доживёт. Бог даст. Напали на меня по дороге.

– Да, что же это творится!? Как же сюда можно Елену Павловну везти?! Нужно караулы и секреты на дороге поставить! – Аракчеев подбежал почти к бричке и ещё одного увидел, так без сознания и пребывающего самого молодого мазурика, а в ногах у них труп с пузом красно-коричневым.

– Нужно и их к Матрёне, пусть перевяжет и осмотрит, только приставьте к ним солдатиков по парочке. А то ещё взбредёт им в голову глупость сбежать без допроса, – махнул рукой в сторону преображенцев Брехт.

– Барон, отдайте команду. Четырёх человек в сопровождение, отвечают за них головой, и лично сопроводите сих разбойников к … лекарке. Разрешите представить вам, ваша Светлость – командир первого батальона Лейб-гвардии Преображенского полка майор барон Дризен Егор Васильевич. Будет отвечать временно за охрану Её Высочества Елены Павловны.

Барон щёлкнул каблуками и начал кричать. Интересно, почему в армии все кричат? Кто мешает подойти и спокойно команду отдать.

– Пётр Христианович, расскажите что случилось? А ещё расскажите, как у вас тут всё налажено? Два дня хожу с открытым ртом и удивляюсь. Словно в Пруссию попал. Чистота, порядок, красота кругом. Дома какие и крестьяне одеты как баре московские. А что делают женщины в том большом доме, вообще не понял.

– Хотите у себя такие порядки завести?

– Очень бы хотелось.

Нда, так аракчеевщина на пятнадцать лет раньше начнётся.

Событие сорок восьмое

Детей обманывают конфетами, взрослых – клятвами.

Фрэнсис Бэкон

Я клялся языком, ум мой не клялся.

Марк Туллий Цицерон

– Помрёт. – Матрёна махнула сухонькой сморщенной ладошкой с кучей пигментных пятен, почти слившихся на тыльной стороне, негритянская такая ручка. – Не жилец. Сразу перевязать надо было.

– Да и хрен бы с ним. Некогда было перевязывать. Что с Маратом? – Брехт и сам себя корил, что не перетянул руку Бороде. Минута. А ну как молодой не знает ничего о заказчике.

– Чернявый. Сон травы ему заварила. Выпьет сейчас и сутки проспит, али поменьше и нормальным проснётся.

– А что есть сон-трава?

– Знамо. Иди, милой, лечить их буду. – Ткнула на дверь скрюченным коричневым пальцем Матрёна.

– Подожди. Матрёна, а нет такого зелья, чтобы этого бородача взбодрить на несколько минут, чтобы я его поспрошал про житьё-бытьё? А после пусть помирает. – Ух, как майор на него косо глянул. Рыцарь, мать его.

– Отчего не быть. Так не лечить его? – Наверное, это улыбка. Тяжко принцессе придётся, пока не привыкнет.

– Сказал же.

– Ладно. Сварю зараз. Погодь чуток, и выведи энтих отсель. Свет застят, мешают.

– А если парень проснётся и на тебя бросится? – Не решился выпроводить преображенцев Пётр Христианович. Они, кстати, на бандитов не смотрели, наблюдали, как согнувшись и подставив их взглядом округлости, Василиса Преблудная травы в ступке измельчает. Ну, есть на что посмотреть. Специально сарафан потуже затянула?

Выставил всё же, связали руки парнишке и выставил. Матрёна позвала его минут через десять, Брехт всё это время с Аракчеевым общался, рассказывал про артель «Свободный труд» и про производство сыров и крахмалов. Не жалко. Где Новгородская губерния. Не конкурент Аракчеев, а вот если он сделает в будущем, при Аракчеевщине, Россию монополистом по производству крахмала в мире, то это очень даже ей на пользу пойдёт. И свиноводство подтянется, ведь там такая куча съедобных отходов. Может, и курам можно их давать и козам. Поговорить надо с Бауэром, сделал себе заметочку Брехт.

Как там внучатый племяш нынешнего императора скажет: «Во всём свете у нас только два верных союзника, наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас». Не хочется оскорблять императора, но дебил он был. Союзника должно быть три. И первым не армия, а экономика. Даже Онегин с Пушкиным об этом знали.

– Иди, милок, разговоры свои разговаривай, оклемался бородач.

– Бегу.

Брехт поднялся по скрипучим ступеням. Хорошо скрипят. Грозно эдак. Борода лежал на лавке у печи и красными глазами на бабку пялился.

– Могу дать команду вылечить, а могу попросить превратить в жука навозного. – Брехт, как бы с опаской, отодвинулся от закхекавшей колдунью. Жутко! – Что выбираешь? Говори, кто послал по мою душу?

– Помру я. – перевёл красные глаза на Брехта Борода. Интересные у человека ресницы всё же, словно накладные, длинючие и пушистые. Все девки завидуют, поди.

– Звать как?

– Борода.

– Ну, и ладно. Так кто вас, Борода, послал меня убить. Вылечу, обещаю.

– Вылечишь? Поклянись.

– Клянусь, а вообще ты берега-то видь. Я генерал-лейтенант и князь, а ты вор и убивец.

– Знаю я Вашество, кто ты. Скажу, только о клятве помни и это, брательника не губи младшого.

– Зачем мне его губить. Я вас обоих может к себе на работу найму. Нужны мне проворные люди.

– Кх. Кх. Заправду? А ну, как мы тебя пришибём. Не боишься, князь?

– Нет. Я больше заплачу, чем ваш наниматель. Кстати во сколько мою жизнь оценили.

– Триста рублёв серебром. Кх. Перебьёшь.

– На тридцать Серебреников похоже. В сто раз перебью. Получите по тридцать тысяч рублей. Ну, ассигнациями, конечно. Так кто заказал? – Брехт склонился над раненым бородачом.

– Игнатов Фрол.

– Что Игнатов Фрол?! Это не ответ, Борода. Где живёт или как найти? Зачем моя смерть нужна какому-то Игнатову Фролу? Подробности давай.

Борода