выдаст акцент. Шиду неплохо знал местное наречие, но все-таки не так безупречно, как Сара.

— Не твоего ума дело, севом. Тебе приказали нести, значит неси — измененный голос Сары звучал для тахии чужеродно и правдоподобно.

— Прошу прощения, наиб, — извинился солдат и заткнулся. Дальше оба эль батаджи несли кокон не задавая лишних вопросов, опасаясь вызвать гнев злого офицера.

Несколько соединительных коридоров прошли молча. Тахия только молилась, чтобы раненная в коконе не закричала, выдав себя голосом. Судя по показаниям приборов состояние женщины стремительно ухудшилось, давление падало и ей и правда была нужна немедленная помощь. Тахия боялась и того, что шедший с ними ребёнок, сносно говорящий по хальваратски, сболтнет лишнего. Мальчик к счастью попался понятливый и ни с кем кроме матери и бабушки не говорил, а язык то ли скандишь, то ли кельтиш — сама Тахия затруднялась определить какой из них, — в Хальварате мало кто понимал. Хоть глаза ребенка выдавали страх, но в такой ситуации это естественно и не должно вызвать подозрений.

— Медотсек здесь, — нарушил молчание один из солдат, указывая на широкие двери.

Раненного амида положили на стол. Двое медиков ринулись к кокону считывать показания, третий готовил медицинскую капсулу. Четвертый медик выгнал военных в коридор. Внутри осталась только Сара. Двери захлопнулись.

— Что нам делать с солдатами, они остались с нами в коридоре? — спросила Айка по внутренней связи.

— Ничего пока не предпринимать, — коротко ответила Сара. — Я сейчас разберусь с этим.

Саре не хотелось убивать медиков, но выхода не было. Ждать пришлось несколько минут за которые сохранившая хладнокровие Айка, даже успела расспросить одного из солдат о его службе.

Дверь приоткрылась и Сара позвала солдат помочь переложить раненого в медкапсулу. Через несколько секунд за закрытой дверью, послышались звуки борьбы, затем снова наступила тишина. Вышла Сара, вытирая об бандаж вибро стилет.

— Пришлось повозиться. У брони мало уязвимых мест, а стрелять на сверхзвуке не хотелось. Слишком шумно. Забирайте кокон. Но сначала пополните мед картридж. Не волнуйтесь за подругу, — заметив как Айка считывает показания кокона, добавила бетельгезийка, — доберемся до корабля положим девчонку в стазис. Поторопитесь. У нас минут пять. Если медиков хватятся раньше — я заложила заряды в медотсеке. Подумают, что снаружи атаковали УРом. Будут искать нападавших вне периметра.

Дальнейшее происходило быстро. Бежали к филдкару, грузили кокон и гражданских, мчались через посадочные площадки к орбитальному боту, перегружались. Когда бот стартовал, Тахия напряженно ждала зенитной ракеты, но земля удалялась, а ракеты все не было.

К счастью, несмотря на то, что операция проходила не совсем чисто, угон транспорта не обнаружили.

— Теперь самое сложное. Понадобятся участие всех. — после выхода на орбиту, оторвавшись от управления сказала Сара.

— Самое сложное? — удивился Шиду. На протяжении всей заварухи он чувствовал себя лишним, теряя способность здраво оценивать ситуацию, тем не менее Саре он доверял безоговорочно

— Нужно заставить экипаж разрешить нам пришвартоваться и открыть шлюз, а потом не дать им передать сигнал тревоги, — пояснила бетельгезийка — к счастью у нас будет прикрытие с планеты.

Несмотря на уверенность Сары, когда они подлетали к курьерскому кораблю, Тахия волновалась — вдруг у Кинжала на планете не получится обеспечить необходимую легенду.

Брайнар Лоер. Так звали капитана рейсового судна под названием “Звездный Рейнджер». Лоер слишком устал, чтобы и дальше болтаться на орбите Дельтотума и находиться в неведении. Это худшее, что с ним случалось за двадцатилетнюю карьеру пилота. Сначала переворот и неведение, потом блокада столицы и неведение, а сейчас… Ожидание.

Сначала начали поступать разрозненные тревожные сообщения об активизации лоялистов в столице. Сообщали о множественных взрывах и сбитых аэро катерах.

Брайнар пытался разобраться в ситуации. Центр космической обороны системы долго молчал, потом на прямой запрос ответил, что они сами пока не в курсе. Через минут сорок после начала волнений поступил вносящий ясность приказ. По шифрованному каналу запросили эвакуацию вип-пленников, пояснив, что именно попытки их освобождения и привели к ряду террористических атак в столице.

— Пошли, встретим гостей, — приказал капитан своему Азару, помощнику и по совместительству навигатору.

На таких маленьких судах, как курьерские корабли, все члены экипажа совмещали функции. Сам капитан, например, при необходимости выполнял роль второго пилота.

Брайнар радовался неожиданному заданию, трансфер пенников все же куда приятнее, чем болтаться на орбите. Подобно капитану морского судна, Брайнар предпочитал неожиданный шторм полному штилю.

Азар был толковый малый, сообразительный и технически подкованный так, что его многосторонний талант заменял целую команду на каком нибудь эсминце. А в случае серьезной поломки за дело брался, помешанный на разных армейских штучках,

борт-инженер Али. Капитаны судов, где раньше служил Али, не любили этого здоровяка за лень и старались от него побыстрее избавиться. Но Брайнар оценил технический талант подчиненного, способного в полете реанимировать даже полетевший режимный контур прыжкового двигателя. Ради такого стоило потерпеть чудачества Али, проводящего все свободное и часть рабочего времени в виртуальном симуляторе для подготовки штурмовиков. Пускай он торчит в своем симуляторе и коллекционирует пистолеты, главное, чтобы когда возникнет нужда, мог совершать свои чудеса с ремонтом. С таким бортинженером спокойнее, чем с исполнительным неумехой, а с повседневной рутиной штатного техобслуживания отлично справляется и гиперактивный старший помощник.

Одетые по форме в мундиры летного корпуса эль батаджи, капитан и его помощник ждали у шлюза, выполняя стандартный протокол встречи высоких гостей. Им не сообщили состава конвоя, но как правило вип-пленников сопровождал высокопоставленный офицер корпуса безопасности. Не встретить его посчиталось бы нарушением устава.

Гости появились на “Звездном Рейнджер” и сразу курьерский корабль стал казаться каким-то тесным, людным и оживленным. Гостей оказалось больше, чем позволяла штатная пассажирская вместимость корабля и капитан взял себе на заметку активировать резервный контур жизнеобеспечения.

Брайнар разглядывал пленных. Три женщины и мальчик лет шести, шумный и любопытный, прямо как его Кима. При воспоминании о дочери у капитана защемило сердце. Они уже год не виделись, а в последнее время даже связаться с семьей не позволяют.

Старшая женщина напоминала мать. Такая же светловолосая, с острыми чертами лица. Выходец из семьи эмигрантов с Диких колоний, Брайнар с трудом пробивал себе дорогу в среде консервативных последователей Великого Мессиии которые кичились древностью и религиозностью своих родов. Сейчас стало еще хуже. Капитан подозревал, что после переворота степень религиозного рвения возрастет, а на него и так косо смотрят сослуживцы, едва услышав его нехальваратскую фамилию.

Будучи офицером эль батаджи, и как он сам себя считал, истинным последователем Мессии, капитан тем не менее в душе не поддерживал мятеж и преследования иноземцев. Когда же он