Климена испуганно присела перед хозяйкой:

– Тебе плохо, госпожа?

По лицу Елены катились крупные слезы, зародившаяся в ней жизнь навсегда отсекала ее от Спарты, лишала возможности вернуться домой.

– Пойдем, – женщина поднялась, опираясь на руку сестры Пирифоя.

Ей удалось взять себя в руки, и в сам мегарон Елена вошла уже почти спокойной. Чувствовалось, что до ее прихода спорили. Парис стоял возбужденный, готовый едва ли не кинуться с кулаками на Гектора.

– А вот мы и спросим саму Елену, как она решит! – слова Гектора заставили всех повернуться к виновнице происходящего.

На мгновение она замерла, и без слов было ясно, что Гектор схлестнулся с Парисом серьезно, он, видно, настаивал на возвращении беглой жены, Приам колебался, склоняясь к такому же решению, но были против Парис и почему-то Гекуба. Это ясно по тому, как стоял Парис, он словно подобрался ближе под крылышко матери. Мелькнула мысль: ей-то зачем, неужели так жалко Париса? Совсем недавно Елена сказала бы, что готова вернуться назад, чтобы не доставлять неприятностей столь многим. Но теперь…

Она опустила голову, мысленно прося прощения у всех – у Менелая, Гектора, Акаманта, даже у Лаодики… потом подошла к Парису и встала рядом:

– Я останусь с новым мужем.

Гектор даже не смог ничего вымолвить в первый момент, зато Парис взвыл:

– Я же говорил, я говорил!

Старший брат помотал головой:

– Еще и одна клепсидра не успела пролиться, как ты изменила решение, может, снова сменишь?

На глазах Елены заблестели слезы:

– Нет, не изменю. Я буду с Парисом.

Удивленно смотрел и Приам, видно, знал о разговоре Гектора с Еленой и ее обещании вернуться. Но что мог поделать даже царь, если против него ополчилась собственная супруга? Гекуба взяла все в свои руки:

– Елена останется в Илионе! А ахейцы пусть отправляются обратно ни с чем!

Приам повернулся к жене:

– Ты хоть понимаешь, что это война?

– Ты боишься ахейцев?

Неизвестно, чем закончился бы спор, но в мегарон почти вбежала Кассандра. Волосы девушки растрепались, голос почти срывался на крик:

– Елена должна уехать! Если она останется, Троя погибнет! Она должна уехать!

Гекуба поморщилась:

– Если тебя слушать, то Троя должна погибать ежедневно, но она до сих пор стоит и еще тысячу лет стоять будет! Успокойся.

Девушка оглянулась и вдруг опустилась на пол, в отчаянии шепча:

– Вы мне не верите… ну почему вы мне не верите?! – Ее голос снова поднялся почти до крика.

Гектор присел рядом, стал гладить волосы, успокаивая:

– Успокойся, Кассандра, слышишь, успокойся.

Брат помог сестре подняться с пола, прижал к себе:

– Помнишь, я обещал тебе, что пока я жив, ничего страшного не случится?

И она снова повторила то же самое:

– Пока ты жив, Гектор…

А он опять рассмеялся:

– Я тебе уже говорил, что пока никому еще не удавалось убить меня.

Шутка вышла мрачной, но она позволила брату увести сестру из мегарона. И все же он не удержался, чтобы проходя мимо, не бросить Елене:

– Все же прельстилась обещаниями Париса?

– Я беременна… – тихо ответила та.

– А вчера ты этого не знала?

– Даже сегодня не знала.

– Лгунья!

Вот и Гектор мне больше никогда не поверит… – Мысль была какой-то отстраненной. Зато ее ответ услышал Парис, возмутился:

– Почему о своей беременности ты говоришь не мне, а моему брату?!

– Я только что поняла…

Парис взвыл на весь мегарон:

– У Елены будет ребенок от меня! Как можно отправить этому варвару мою жену с моим ребенком?!

Взгляд Гекубы был слишком внимательным, заметно, что она что-то прикидывала. В другое время Елена не преминула бы усмехнуться, но сейчас не до того. Отведя Кассандру, вернулся Гектор, оглядел всех невеселым взглядом и усмехнулся:

– Ну, так что мне ответить Менелаю? Что похищенная Парисом Елена остается в Трое? А о ее беременности говорить или его это не касается? – Гектор насмешливо посмотрел на брата и добавил: – Или, может, касается?

Тот возмутился:

– Не может касаться!

– Ты думаешь? Ты вообще уверен, что ребенок твой?

Приам резко оборвал этот разговор:

– Гектор, Елена остается в Трое и будет жить с Парисом. Ребенок не может быть от Менелая, слишком много прошло времени.

Гектору очень хотелось спросить: не потому ли так сразу поменял свое решение Приам, совсем недавно, как и Елена, готовый согласиться на требование Менелая, что надеется, что дитя его? Но встретился взглядом с матерью и прикусил язык.

Менелай почти недоуменно вскинул глаза на Гектора:

– Гектор, это война. Ты понимаешь, что это война?

– У тебя не хватит сил против Трои, Приам уверен, да и ты сам это понимаешь. Даже вместе с братом не хватит.

– Я подниму всех ахейских царей.

– Из-за женщины?

– Из-за Елены. Ты забыл, что она самая красивая женщина.

Гектор заметно поморщился, как бы говоря, что даже такая не стоит, чтобы за нее воевать.

– К тому же почти все цари были ее женихами и давали клятву Зевсу, что будут блюсти мою честь и помогать мне.

Он ждал, что Гектор усомнится в готовности действительно поддержать, но тот сказал совсем другое:

– Менелай, твоя жена сама отказалась возвращаться… Она беременна от Париса.

И тут он увидел Артрида, лицо Менелая стало каменным, а глаза почему-то светлыми:

– Тогда я верну ее силой! Париса оскоплю у нее на виду и оставлю на съедение собакам, а их выродка разорву на части!

И столько в этих словах было ненависти, что Гектор содрогнулся. Сам не раз убивавший и калечивший, знавший, что такое ненависть и желание разорвать на части, он испытал ужас от полыхнувшей от Менелая ненависти. Говорить больше не о чем. Впереди война, и она будет жестокой…

Гектору хотелось удушить Елену своими руками, но он понимал, что теперь уже поздно, теперь Артриды будут мстить по-настоящему. Конечно, Гектор мог бы приказать схватить Менелая или потопить его корабли сразу после выхода в море, но он этого не сделал, Менелай имел право мстить за оскорбление, тем более сначала сделал попытку все решить по-хорошему, даже пошел на дополнительное унижение.

Парис ожидал брата неподалеку от дома Антенора.