А Елена даже разрыдалась, понимая, что это не последнее требование мужа. Что делать? Жаловаться на него Приаму? Но она уже пыталась однажды сказать отцу, что сын ведет слишком разгульный образ жизни, ежедневные пирушки до добра не доведут. На что Приам усмехнулся:

– Делай так, чтобы ему было интересней в спальне, тогда он не будет уходить к друзьям.

Хотелось сказать, что Парис в спальню добирается уже после друзей.

Подумав, Елена вдруг решила попросить помощи у… Гектора. Пусть брат хоть чуть повлияет на Париса или вообще заберет его с собой куда-нибудь хоть ненадолго…

У Елены и без выходки Париса было от чего расстроиться. В этот день, приняв ванну, она, как обычно, стояла, позволяя теплому ветерку обсушить тело. И также привычно провела руками по груди, талии, бедрам… Что-то в ощущении не понравилось. Провела еще раз. Так и есть! Она слишком много ест пшеничного хлеба и много сидит у ткацкого станка, фигура начала оплывать! Грудь, конечно, крепкая и даже увеличилась, но вот талия заметно раздалась и бедра тоже. Так можно стать похожей на Эфру, у которой талии вообще нет! Этого еще не хватало, красота – главное, что у нее есть, терять стройную фигуру и красивое лицо смерти подобно!

Елена решила прекратить просиживать целые дни у станка и добиться от Гекубы разрешения ходить на прогулки, если нужно, она даже готова закутаться в покрывало до самых глаз! Толстеть и оплывать никак нельзя. А еще обязательно нужно куда-то пристроить загулявшего мужа, чтоб не пытался показывать ее гостям, как диковинку.

Но пока она пыталась придумать, как поговорить с Гектором, произошло то, что снова перевернуло ее жизнь…

Менелай окаменел, услышав известие… Конечно, он прекрасно понимал, что Елена не удержится и переспит с Парисом, возможно даже не единожды, но не сбежит же! И вернуться в Спарту быстро не получалось, не позволили ветра. Но как только ветер сменился, Менелай отправился не домой, а… в Трою! С ним был сын Тесея Акамант.

Тяжелее всего ловить сочувствующие и насмешливые взгляды других. Сбежавшая жена… что может быть позорней?! Лучше бы родила от другого! Менелай просто не смог вернуться в Спарту, чтобы не видеть пустого дома, не слышать рассказов о побеге, не отвечать на вопросы сыновей и дочери, где мама… Все, что нужно, он уже знал – Парис увез не только Елену, но и сокровища самого царя!

Спартанский царь стоял на палубе корабля мрачнее тучи. Попутный ветер хорошо наполнял парус, к тому же вовсю старались сочувствующие Менелаю гребцы, судно двигалось очень быстро.

Вдруг на горизонте показался парус, который не оставлял сомнений – пираты! Хотя корсары еще не имели страшных черных полотнищ с черепами и костями, их можно узнать издали, только вот спастись мало кому удавалось. Менелай усмехнулся: мало ему грабежа Париса, и пираты тут как тут…

Но царь Спарты ошибся, приблизившись, пиратский корабль не стал их атаковать, напротив, оттуда закричали:

– Менелай, плывешь в Трою возвращать жену? Надери им задницу! А если не получится, обещай, что мы надерем!

Вот теперь сомнений не оставалось – о его позоре знала уже вся Великая Зелень, слухи разносятся быстрее ветра, особенно если это такие слухи. Эллада готова поддержать его, только в чем? Менелай даже застонал от бессилия: за что же ты меня так, Елена?! Ведь имела все, что только хотела, – золото, украшения, свободу… Чего не хватало капризной царице? Неужели этот избалованный мальчишка оказался столь притягателен, чтобы бежать с ним?

А ведь они похожи, Елена, которой все легко досталось с рождения – красота, богатство, слава, обожание окружающих, и Парис, который пусть с детства и был обижен, зато теперь наверстывал упущенное, совершенно не задумываясь, каково рядом с ним другим. Но почему Елена увлеклась красивой пустышкой так, что бросила даже свою дочь? Все же Менелай не думал о своей супруге слишком плохо, потому и оставил ее дома спокойно, ведь кроме него самого у Елены есть Гермиона, чем девочка виновата, что ее мать любвеобильна?

Сердце Менелая сжалось, он понимал, что должен вернуть Елену обязательно, другого выхода у него просто нет, потому что позор матери падет на дочь. Гермиона росла очень хорошенькой, но сейчас Менелай этому вовсе не радовался, подозревая, что красивая дочь может повторить свою красивую мать не только внешне. Конечно, он ничего не мог сделать против могущественной Трои с одним своим кораблем, оставалось надеяться только на мудрость Приама.

Простояв весь день на палубе под палящим солнцем, Менелай, как только пристали к берегу, чтобы переночевать, позвал к себе Акаманта:

– Я не хочу сразу объявлять войну троянскому царевичу, возможно, сам Приам и не виноват в его дури и дури моей жены. Нельзя, чтобы за невоздержанность одних отвечали другие. К кому в Трое можно обратиться, чтобы не идти сразу к царю, ведь если я потребую обратно жену у Приама, то выбора не будет, и мы с тобой можем просто не вернуться домой в случае отказа.

Акамант кивнул:

– Там есть влиятельные и достойные люди. Мы можем сначала поговорить с ними, чтобы не вынуждать Приама убивать нас.

Гектор смотрел на отца и в который раз удивлялся его стройности и крепости. Приаму много лет, Гектор не просто старший его сын, он старший только из детей Гекубы, а ведь перед этой царицей были две другие. Гекуба сумела устранить не одних цариц, но и их детей, Приам почему-то шел на поводу у Гекубы. Став взрослым, Гектор понял, что мать пользуется какими-то средствами, чтобы держать отца в подчинении. Гекубу побаивались все, ходили слухи, что она способна отправить к Аиду любого, но сам Гектор в это не верил.

Пока царевич мог не бояться, он был любимым сыном Гекубы, а его супруга Андромаха – любимой ее невесткой. Андромаху выбрала сама царица и всячески подчеркивала, что это следующая царица Трои, потому что является женой наследника престола. Несколько сыновей Приама, рожденных наложницами (вообще же у Приама было полсотни детей), тоже были женаты, но они незаконные, они дети полурабынь, которых можно было не бояться. Законных давно не было в живых, Гекуба не оставила им ни единого шанса.

Временами Гектор ломал голову над тем, почему ей сначала пришло в голову попытаться погубить Париса, а потом вдруг вознести его наверх. Сам он Парису из-за внезапно вспыхнувшей родительской любви вовсе не завидовал и тогда сказал правду – если бы понимал, что тот не погубит Трою, как все время твердит Кассандра, то уступил бы свое место. Вообще-то, уступать некому, следом за Парисом брат-близнец Кассандры Гелен, тот провидец, не желающий знать ничего, кроме своих выдумок. Гелен редко угадывает что-то, Гектор сомневался, что у него есть этот самый дар, но все верят, что есть. Это потому, что он пытается предсказывать только хорошее, если и не сбудется, то забудут, а удовольствие остается. К тому же его пророчества весьма расплывчаты, что-то вроде: если боги позволят, то урожай будет… Но это любой дурак может предречь!

Следующий Деифоб, сильный, крупный, без особого ума в голове, рвущийся к власти и прекрасно знающий, что ее не получит. Он был больше всего расстроен появлением Париса, еще одного претендента перед ним! Но боится отца и мать.