замер, прислушался: в самом деле, не почудилось — в квартире был еще кто-то. Весь вопрос только в том, кто именно? Память категорически отказалась помогать. Несколько нервно Мельник взял со стола кухонный нож — на всякий пожарный — и осторожно пошел на разведку.

— Итический богомышь!

Из-под вороха смятого и перекрученного постельного белья виднелась блондинистая макушка. Вроде, женская. Данила вернулся на кухню, положил на место нож, а потом решительно двинулся знакомиться с гостьей. Интересно же, кого к нему занесло. То, что это не Малявина понятно — цвет волос не совпадает. Да и кое-какие, гм, части тела, что он успел разглядеть под сползшим одеялом, тоже принадлежали кому-то другому. Точнее, другой.

— Который час?

Хриплый со сна голос, бездонные глаза, в которых немедленно захотелось утонуть, пухлые манящие губы, высокая грудь, выпрыгнувшая из-под небрежно отброшенного одеяла…

— Ау, Мельник, я к тебе обращаюсь!

— Ох, прости, солнце, — в подобной ситуации у Данилы на автомате выскакивали всевозможные «солнышки», «зайчики», «рыбоньки». Нет, а что прикажете делать, если имя подруги в голове отсутствует? — Без пятнадцати десять.

— Как десять?! — Одеяло окончательно полетело в сторону, а неведомая красотка, точно подброшенная катапультой, взлетела с тахты и вихрем пронеслась в ванную даже не удосужившись надеть на себя хоть что-нибудь. Мельник едва-едва успел отскочить в сторону, чтобы не быть затоптанным. Забавно, но своей наготы девушка абсолютно не стеснялась. Что смотрелось несколько странным, ведь в СССР воспитание отличалось некоторым консерватизмом. И подобная свобода нравов была характерна лишь для определенных категорий женщин. Актрисы, манекенщицы…кто там еще? Ну, да — проститутки, куда ж без них. Интересно, кто по профессии это чудо?

— Даня, у тебя что, даже халата нет? — Недовольный голос из приоткрывшейся двери оторвал парня от его мыслей. — Рубашку что ли принеси. И давай быстрее, я и так уже на съемки опаздываю.

Уф, одной загадкой стало меньше. Актриса! Надо же, везет ему что-то в последнее время на прелестных представительниц этой профессии. Интересно, может ли это быть кто-то из знакомых Малявиной? А что, вполне себе рабочая версия: в ресторане Валентина встретила кого-то из коллег, они вместе посидели, выпили, Мельник включил на полную свою всесокрушающую харизму и обаял-очаровал блондиночку. А Малявина в слезах и соплях удалилась восвояси. Тьфу, какой только бред не придет в тяжелую и неопохмеленную голову!

Из кухни призывно засвистел чайник и Данила пошел собирать нехитрый завтрак.

А ведь я ее знаю, сообразил Мельник, когда девушка выпорхнула из ванной и бесцеремонно плюхнулась упругой попкой на стул напротив и деловито ухватилась за парящую чашку с чаем. Как же сразу не сообразил. Видел ведь не раз на экранах и кинотеатров и телевизора. В телевизоре даже чаще. Правда, гораздо позже. Черт, вот беда, имени актрисы все равно не помнил. Как-то прошла мимо эта информация, в голове засело лишь только как ее звали по роли. И точка.

— Наглый ты, Данька! — блондинка цапнула с тарелки бутерброд с сыром и с удовольствием вонзила в него крепкие белые зубки. Прожевала, запила чаем и с сожалением покосилась на нарезанную колбасу. — Мало того, что коварно соблазнил девушку, так еще и нарочно пытаешься раскормить ее до габаритов бегемотихи. Нет, чтобы сбегать в магазин и принести какой-нибудь творог.

— Вот возьми и сбегай в следующий раз сама, — огрызнулся на автомате Мельник.

— Ишь ты, — опасно прищурилась гостья. — А ты всерьез рассчитываешь, что этот следующий раз будет? Вчера мне показалось, что ты просто решил отомстить своей сбежавшей подружке. А я, дура, пожалела бедного пьяненького мальчика. К тому же, как выяснилось, известного футболиста. Никогда, кстати, не понимала эту игру, — девушка фыркнула. — Двадцать здоровенных бугаев носятся как сумасшедшие за одним мячиком. Бред!

— Кому что, — не стал спорить Данила и несколько прямолинейно перевел разговор на другую тему. — Ты вроде опаздывала?

— Это ты меня так выпроваживаешь? — капризно надула и без того пухлые губы актриса. Мельник невольно подумал, что в его времени девицы нарочно качали их силиконом и прочими препаратами, а здесь исключительно натур-продукт. Просто потому, что еще не додумались до этих глупостей. Бывает же такое. — Хорош кавалер! Да и я тоже хороша — уши развесила.

— Прости, — виновато улыбнулся Мельник. — Я вообще-то не пью. А вчера, похоже, перебрал лишку. Нет, ты не подумай, — быстро соврал он, заметив, как глаза девушки стремительно наполняются слезами, — все, что с нами происходило — помню. И, поверь, не делал ничего нарочно или назло кому-нибудь. Ты мне и в самом деле безумно понравилась. Честно-честно!

— Неужели? — с подозрением осведомилась блондинка. — Выходит, тебе было совершенно наплевать на то, что Малявина — это ведь она была с тобой за столом, я ее узнала — сбежала с тем кудрявым брюнетом?

— Чего? — ошалел Данила. — Валя ушла с Ривелино?! Ты ничего не путаешь?

— Бедненький, — девушка смотрела с неподдельным сочувствием. — Это, получается, твой друг был, да?

— Одноклубник, — мрачно сказал Мельник. В голове царил настоящий бедлам. Мысли путались, кружились в каком-то безумном танце и категорически не желали выстраиваться в стройные порядки. А что, если эта блонда не врет и все именно так и было? Ну а что, бразилец парень интересный, девушкам такие нравятся. Тем более, для Союза вообще диковинка. Могла ли Малявина захотеть заполучить в свою коллекцию этот экзотический трофей? Да запросто!

— Не расстраивайся так, — актриса пересела на диванчик к Мельнику, положила голову на плечо и обхватила руками. — Тебе совсем не идет роль отвергнутого влюбленного. Вчера мне гораздо больше понравилось, как ты вел себя. Уверенный в себе, по-хорошему наглый, мужественный. До сих пор едва только вспомню, как ты крепко взял меня за руку и сказал, что сейчас мы едем к тебе, так внутри горячо становится, — девушка хихикнула. — Настоящий победитель! Так что, — она подняла голову и требовательно уставилась на Данилу, — не разочаровывай меня, пожалуйста.

— Легко! — зло улыбнулся Мельник. Внутри поднялась какая-то темная, злая волна. И те демоны, что бушевали в душе, требовали немедленно отомстить. — И, знаешь…на съемки ты сегодня точно опоздаешь! — Данила легко поднялся, подхватил пискнувшую что-то блондинку на руки и понес ее в комнату. Главное, мелькнула мимолетная мысль, не назвать случайно в порыве страсти Люськой, как ту героиню из «Большой перемены», что его новой знакомой еще только предстояло сыграть.

[1] «Лысый» — металлический рубль с профилем Ленина.

[2] Домжур — Дом журналиста на Никитском бульваре.

Глава 20

1969 год. Май. Москва

На рядовой, в общем-то, матч между «Динамо» и куйбышевскими «Крылышками» пришел полный стадион. Болельщиков не