Из подъезда вышел вчерашний Нинин спутник, сел в машину, та проехала мимо. Мужчину Илья вчера не разглядывал и узнал только потому, что помнил марку и номер проехавшей машины.

Мужик был неприметный. Среднего роста, лысоватый.

Рядом с красавцем Геной ему нечего делать.

Нину Илья едва не пропустил. Нина, выбежав из подъезда, села в подъехавшее такси, слава богу, он вовремя ее заметил. Поехала она к офису. Когда такси остановилось, он чуть было не проехал мимо, решив, что день потрачен впустую. Повезло, вовремя заметил, что сноха направилась не к дверям здания, а к стоянке и через пару минут проехала мимо Ильи на вишневой «Хонде».

На этой вишневой «Хонде» Гена несколько раз к ним приезжал.

«Хонде» было лет пять. Странно, что Нина до сих пор ее не поменяла.

Минут через десять Илья понял, что Нина направляется к дому, где жила с Геной.

Нина поставила машину рядом с бывшим Гениным домом. Он проехал чуть дальше, свернул за угол, вошел во двор с другой стороны.

Сегодня, несмотря на солнце, было заметно холоднее, чем накануне. Зло, по-зимнему, дул ветер.

Нины во дворе уже не было. Какое-то время он посидел на лавочке у детской площадки, наблюдая за подъездом. Сидеть на ветру было холодно и противно. Илья вернулся к машине, въехал во двор, остановил машину у соседнего подъезда.

Минут через двадцать из Гениного подъезда выбежал молодой человек, наклонил голову, пряча от ветра лицо.

Нина вышла минут через сорок, придержала дверь, пропуская девушку с дорожной сумкой, подняла капюшон куртки.

Она красивая женщина. И даже в обычной куртке умела выглядеть элегантно.

Понять, почему Гена на ней женился, было не сложно.

Илья откинулся на сиденье, посмотрел на вышедшую вместе со снохой девушку и растерялся. Девушка показалась так похожей на Юлию, что на какое-то мгновение почудилось, что происходит что-то нереальное, чудовищное. Конечно, он быстро взял себя в руки, дождался, когда женщины отойдут метров на десять, и медленно поехал за ними.

Он больше не понимал, чего так испугался несколько секунд назад. Девушка напоминала Юлию фигурой, походкой, и только. Когда она поворачивала к Нине лицо и он видел ее профиль, принять ее за Юлию было невозможно.

Похожа, да, но все-таки не она.

И походка другая, и движения.

Женщины подошли к Нининой машине. Илья дождался, когда машина тронется, и поехал за ними.

* * *

Проводив Машу, Нина поехала к офису. Хотелось увидеть Виктора, уткнуться ему в плечо.

Утром он звал ее с собой на работу. У программистов возникли сложности, а проблемы Виктор старался решать немедленно. Она бы поехала, если бы не договорилась встретиться с Машей.

– Мне в будни надоело там торчать, – засмеялась утром она. – А еще и в выходные… Не хочу, Витя. Не обижайся.

– Что будешь делать? – он заглянул ей в глаза.

– Не знаю, – Нина пожала плечами. – К родителям надо съездить… Домой, кое-какую одежду забрать.

Про встречу с Машей она почему-то не сказала. Как будто любое упоминание о Маше, о смерти Юли, о прежней жизни мешало теперешнему счастью.

Вообще-то, так и было. Быть счастливой мешали не только упоминания об убийстве, мысли тоже. А отделаться от мыслей у Нины не получалось.

Вместо того, чтобы повернуть направо, к офису, Нина перестроилась в левый ряд, через сто метров развернулась и поехала к кладбищу.

Поставив машину напротив ворот, посидела, глядя, как через ворота проходят немногие посетители.

Она так же сидела в машине, когда увидела идущую к воротам Юлю…

Нина на секунду закрыла глаза, зло тряхнула головой и решительно вышла из машины.

На кладбище все было привычно. Народу немного. Только больше стало опавших листьев на могиле Гены да вместо таблички с его именем уже стоял строгий гранитный памятник.

Фотографии на памятнике не было, только надпись с именем и датами жизни. Илья Никитич заказывал, вяло догадалась Нина. Любовь Васильевна поместила бы фотографию.

У соседней могилы сидела женщина. Нина повернулась к ней спиной.

Присутствие посторонней женщины мешало, слова, которые Нина хотела бы сказать бывшему мужу, не находились.

– Как хорошо вам памятник сделали, – раздался за спиной тихий голос. – И быстро как.

Нина повернулась к женщине. Женщине было за шестьдесят. Из-под серого берета выбивались седые пряди. Глаза у женщины были строгие и несчастные.

– А мне сказали, что раньше чем через месяц памятника не будет.

Нина сочувственно покивала.

– Вы, наверное, заплатили за срочность, да?

Нина опять кивнула. Она понятия не имела, как и с кем Илье Никитичу удалось обо всем договориться.

– Вы тоже кого-то недавно схоронили? – спросила Нина. Просто так спросила, чтобы не стоять молча. Ей не хотелось слышать о чужом горе, она собиралась радоваться, а не горевать.

– Доченьку, – голос у женщины дрогнул. – Ей было всего сорок два.

– Болела?

– Мы с ней полтора года назад ковидом переболели, казалось, что все обошлось. А потом у нее сердце стало болеть… Врачи говорят, последствия ковида.

Нина сочувственно помолчала.

– Как быстро вам все сделали, – вздохнула женщина. – С нормальным памятником совсем другой вид у могилы. Я недели три назад здесь была, ваша могила казалась совсем неухоженной, как моя. Тут еще девушка стояла. Потом к ней пожилая женщина подошла, такая же, как я. Я тогда подумала, что горе всех делает похожими. Кто она вашему умершему, мать?

– Мать.

Могилу Гены могла навещать только одна пожилая женщина – Любовь Васильевна.

– А я все время одна приезжаю, умру, совсем некому будет могилу навестить.

– Вы не помните точно, когда это было? – с тоской спросила Нина. – Вы сказали, недели три назад…

Зачем она спрашивает?.. Она же мечтает, чтобы все это больше не имело к ней отношения.

– Помню. Пятого, – прикинув, сказала женщина. – Я обычно по средам тут бываю, сегодня вот решила во вторник приехать, завтра к врачу иду.

– Сил вам, – пожелала Нина и быстро пошла к выходу.

Она бы побежала, если бы в ее возрасте бегать по кладбищу было прилично.

Успокоиться удалось, только когда она села в машину. То есть она заставила себя успокоиться.

У нее есть Виктор и ее собственная жизнь, в которой она постарается больше не делать ошибок.

А все остальное не имеет к ней отношения.