С другой стороны, его нежелание трахать меня могло быть связано с ущербом, который он получил за время своего пребывания на «Железном кресле» в Перл-холле. Я видела изувеченный изгиб его члена и ужасно израненную мошонку. Риддик и Александр не были добры к нему после того, как он насильно перехватил мне горло.

— Мне нужно было работать, — возражала я, смахивая слезы из воспаленных глаз.

— Возможно, мне стоит перевезти тебя к себе. Найму себе постоянную маленькую шлюху и горничную, чтобы они делали здесь всю грязную работу. — Он подошел так близко, что твердая длина его члена прижалась к моей щеке сквозь брюки. — Ты бы хотела это?

В ответ я посмотрела на его ноги, не в силах согнуться и сложиться в формы оригами, в которых я обычно изящно падала к ногам Александра.

Воспоминание о его холодном голосе, словно ошейнике на моем горле, о его воле, как о поводке-цепочке, безжалостно ведущем меня через полосу препятствий его желания, заставило мое горло пересохнуть.

— Это больше похоже на то, — сказал Эшкрофт, щелкая по моим затвердевшим соскам. — Я бы избил тебя так чертовски сильно, склонившуюся над своим столом, но Испытания сегодня вечером, и им нужно, чтобы каждый раб был без опознавательных знаков перед началом.

Испытания.

Я слышала о них раньше, в своей прошлой жизни, будучи рабыней Дэвенпорта, но не знала, что они влекут за собой. Александр не участвовал в Испытаниях в клубе «Дионис» в тот год, когда он владел мной в Англии, потому что я только училась подчинению.

Я не знала, как Эшкрофт мог обмануть себя, думая, что сможет выставить меня напоказ, а я с радостью подчинюсь его требованиям, как какая-нибудь дрессированная сука на шоу талантов для собак.

— Я знаю, что ты прекрасно подчинишься мне, — сказал он, читая выражение моего лица и насмехаясь над ним. — Или я не только опубликую безвкусные фотографии Дэвенпорта, трахающего тебя на полу, но и передам тебя его отцу.

Его зловещий смех разнесся по фойе, как трек к плохому фильму.

Моя кожа покрылась мурашками, и я боролась с желанием обхватить себя руками как защитным щитом.

Как бы сильно я ни скучала по Александру последние несколько лет, я испытала гораздо большее облегчение от отсутствия Ноэля.

Если бы вы поймали меня в неправильном свете, вы все равно могли бы увидеть слабые серебристые следы шрамов на моей спине, и когда мне что-то снилось, это часто было жестокое избиение, которое он и его третий сын преподнесли мне в качестве свадебного подарка.

Само упоминание имени Ноэля было сродни вызову дьявола.

— Я вижу, теперь ты понимаешь серьезность своего положения. Эшкрофт вздернул мой подбородок и наклонился так, что я могла видеть только его самодовольную мясистую улыбку. — Ноэль хочет тебя. Он много раз упоминал в Клубе, что щедро заплатит, если кто-нибудь передаст тебя в его владение. Кажется, ему не хватало тебя, когда ты была любимицей Александра. Судя по всему, Торнтон не очень хорошо умеет делиться.

Нет, Александр не умел, и это была лишь одна из причин, по которой он предупредил отца никогда не поднимать на меня руку.

Конечно, Ноэль не прислушался к этой угрозе, и я до сих пор сомневаюсь, что Александр осознавал, какой физический ущерб, не говоря уже об эмоциональной травме, нанес мне его отец.

— Как жаль, что Ноэль не сможет сегодня вечером посмотреть, как ты выступаешь для меня. — Он провел пальцами по моему лицу и прошелся ими по моим волосам. Я затаила дыхание, молясь, чтобы он не заметил мак, который Александр посадил мне под кожу шеи.

— Хотя он бы тебя забрал, но, честно говоря, я еще с тобой не закончил. У тебя вся эта золотая кожа, которую я еще не успел отметить. — Он задумчиво напевал, словно перечисляя все возможные способы причинения мне вреда в будущем.

Его бесстрастная злоба напомнила мне всех остальных поистине мерзких людей, которых я встречала раньше. Удивительно, насколько неразрывно связаны между собой скука и зло. Я задавалась вопросом, не были ли люди Ордена настолько богаты, чтобы бездельничать, и не настолько эмоционально пусты, чтобы нуждаться в жестокости, чтобы заполнить их, если бы Орден вообще существовал?

— Ты останешься здесь до сегодняшнего вечера. К тебе придет девушка, которая делает прически и макияж, а до этого ты наденешь униформу своей милой маленькой горничной и присмотришь за моим домом, не так ли, рабыня?

— Да, сэр.

Он снова погладил меня по голове, затем сплел пальцы в локоны и снова дернул меня в вертикальное положение. Его насмешливое лицо пылало против моего, когда он прижал наши щеки друг к другу и заговорил в уголок моего рта.

— Пожалуйста, доставь мне удовольствие сегодня вечером, и когда я приведу тебя сюда на ночь, мне, возможно, не придется снова знакомить тебя с кнутом. Ты помнишь это, милая рабыня? Когда Лэндон Нокс снял с твоей спины красивую кожу длинными золотыми лентами?

Он почувствовал мою дрожь и засмеялся, как пьяный, одурманенный моим страхом. Я поймала себя на стене, когда он отшвырнул меня, а затем изо всех сил старалась не развернуться, чтобы напасть на него, когда он шел по коридору к своему офису, засунув руки в карманы и насвистывая.

Я напомнила себе, что у меня есть план, и этот план однажды приведет не только к уничтожению самого Эшкрофта, но и всего Ордена Диониса.

С этой мыслью, проносившейся у меня в голове, как медитативное пение, чтобы заглушить агонию моего гнева, я поспешно надела нелепый костюм горничной и начала исследовать трехэтажный таунхаус. Высокомерные и влиятельные люди должны были небрежно обращаться со своими вещами, и мне не терпелось узнать, что он может скрывать.

У него была комната для секса, полностью отделанная черным, полы из полированного бетона местами были покрыты пятнами крови, стены были покрыты гладкими черными панелями, которые придавали всему помещению темный, антисептический вид, похожий на кошмарную комнату врача. У него были подносы с инструментами, не только обычные принадлежности Доминанта, но и флаконы с лекарствами, шприцы, толстые иглы для пирсинга, скальпели и медицинские зажимы. Вся эта эстетика напомнила мне, что Эшкрофт был довольно плодовитым химиком, и у меня по телу пронеслись при мысли о том, как он может пытать женщину с помощью такого рода оборудования.

Там не было ничего, кроме пищи для кошмаров, поэтому я быстро двинулась дальше, убирая остальную часть дома в своем дурацком костюме с помощью швабры и метлы, Мои руки пахли искусственным лимоном, а тело,