не запрещали забить на учёбу, не запрещали продать себя за мишуру Средки.

— Худшее, что может сотворить с людьми власть, — назидательно поднял к потолку палец Дмитрий, — разрешить быть собой. Остальное они сделают сами.

— Да блин, — не выдерживает Шоня, — сделай же что-нибудь, дамочка!

— Что?

— Не знаю. Я не Верховная!

— А хочешь? — улыбается неожиданно тёплой улыбкой Калидия.

— В смысле? — напряглась рыжая.

— Как абсолютный правитель я могу назначить своим преемником кого угодно.

— Это за какие-такие заслуги? — спрашивает Шоня с подозрением.

— Ну, например… Ты рыжая. Чем не повод? — смеётся Калидия.

Мне от её смеха становится не по себе. Так смеются люди, безвозвратно решившиеся. Это смех облегчения от свалившейся с плеч жизни. Однажды, в какой-то никчёмной стране не заслуживающего запоминания мира, к клиенту, которого мы нанялись охранять, бежал обвязанный взрывчаткой шахид. Он не кричал: «Аллах акбар!» — там воевали не по религиозным мотивам. Он вообще ничего не кричал. Он смеялся искренним смехом счастливого человека, которому нечего больше терять, и будущее которого исчислено полностью. С этим смехом он и испарился в облаке детонации тротила, когда пуля Змеямбы оборвала его радостный бег.

И оно бы и чёрт с ним, ничего не имею против веселья, но с ним испарилось человек двадцать местных, у которых, скорее всего, были совсем другие планы на утро.

— Ты… серьёзно, что ли? — не верит Шоня.

— Конечно, — продолжает веселиться Калидия. — Почему нет? Хочешь стать Верховной?

— А что для этого нужно?

— Твоё согласие.

— Но… Я же ничего не знаю и не умею!

— Два года назад я была такой же плюс полностью невменяемой. Так что стартовая позиция у тебя даже лучше. Ну, что же? Ты ведь хотела спасти город! У тебя есть хотя бы желание. Это уже больше того, что есть у меня.

— Но меня никто не будет слушаться!

— Меня, поверь, тоже. Но меня к тому же все ненавидят, и что самое неприятное, совершенно заслуженно. Тебе только предстоит этого добиться.

— Но ведь нужна какая-то процедура, наверное…

— Ты этого хочешь или нет?

— Да, чёрт побери! — внезапно решается Шоня. — Лучше я, чем никто! Скорее всего, я всё просру, но я хотя бы попытаюсь!

— Тогда властью данной мне… Э… собственно мной же, объявляю Шоню из Дома… Ладно, Шоню из Низов. Объявляю её Верховной Владетельницей города!

— И всё? — удивилась Шоня, почему-то ощупывая волосы. Корона режется?

— А что тебе ещё надо? Указ объявлен, вот свидетели… Ах, да, возьми вот коммуникатор. Если в городе осталось что-то от сети, будешь там главным администратором.

— Э… Спасибо. Наверное, — рыжая смотрит на неё безумными глазами, но Калидия о ней уже забыла. Она встаёт и говорит Беране:

— Пора отдать долг этому миру, мама. Мы немало ему задолжали. Пойдём, найдём мой меч и оболочку, винтовку тебе одолжит новая правительница. На её должности стрелять самой уже неприлично. Готова?

— Что-то не хочется, дочка. Ты вечная неудачница, а я не считаю себя связанной долгами, включая родительский. Развлекайся сама, если хочешь. Меня не заставишь.

Дмитрий протягивает в её сторону планшет, который уже некоторое время крутит в руках. Кажется, что он хочет его ей отдать, Берана протягивает руку, но он лишь нажимает что-то на экране и она застывает в полудвижении. Потом встаёт и остаётся стоять по стойке «смирно». Глаза совершенно пусты. Знакомая картина.

— Я же говорил, в эту игру можно играть вдвоём, — улыбается Димка. — Берана, кажется, забыла, что у неё тоже есть импланты, а значит, и режим «командной строки». Она в твоём распоряжении, Калидия.

— Ты меня слышишь? — спрашивает Кали.

Берана кивает.

— Бери винтовку и пошли. Мне нужны меч и оболочка, а тем, кто здесь, не нужно больше жить. Может быть, это и не помешает Ушедшим вернуться, но хоть ковровую дорожку раскатать будет некому.

Женщина механическим жестом принимает оружие, отданное совершенно растерянной Шоней, сноровисто отсоединяет магазин, оттягивает затвор и заглядывает в патронник, присоединяет магазин обратно и требовательно протягивает руку.

— Отдай ей патроны и целевые очки, — напоминает Кери.

— А лучше и броню отдай, — советует Тоха. — Вы как раз одной комплекции, ей разве что в сиськах пустовато будет.

— У меня под ней одни трусы! — возмущается Шоня.

— Ты в них отлично выглядишь, — смущённо говорит Лендик.

А я уже и забыл про него, тихо просидевшего весь этот цирк в уголочке.

— Ты что, так за мной и подсматриваешь, онанист чёртов? — злится новая правительница. — А, чёрт с вами, любуйтесь!

Одежда Бераны Шоне чуть тесновата в груди, но это лишь выгодно подчёркивает формы. Зато она сразу стала выглядеть старше и величественней. У матери Калидии есть вкус к пафосной одежде. Они с дочерью скрылись за дверью, и, думаю, здешним уродам теперь есть чем заняться, кроме нас.

— Я закончила, — сообщает Нагма. — Только чур не смотреть!

Она торопливо убирает рисунок в сумку.

— Потом покажу, честно, пап. Ты же мне веришь?

— Больше, чем себе. У тебя получилось так, как ты хотела?

— Нет, у меня получилась так, как надо. Аллах посмотрел моими глазами. Наверное, ему стало интересно.

— И что теперь?

— Чудовища не получат наше время. Но и твоё, пап, придётся вернуть, — Нагма печально вздохнула, и глаза её заблестели слезами. — Я утащила его для тебя, не подумав. Хотела… Неважно. Зато у меня был самый лучший на свете брат.

— Потерпи, колбаса, скоро Алька родит тебе племянника.

* * *

— Народ, — спрашиваю я, — при коллапсе мира есть какой-нибудь аварийный выход? Откуда выдернуть шнур, куда выдавить стекло?

— Я слышала, что нужны корректоры, — сказала Алиана.

— И что они сделают? Расставят запятые?

— Заберут… Как там это называлось… Око урагана, вот! Или глаз бури? Его ещё называют «фокус коллапса». Когда его забирают из мира, то коллапс сразу прекращается.

— Откуда ты этого набралась? — удивляется Димка.

— Книжку читала. Она детская про приключения, но там один из героев — корректор, который спас девочку, которая тот самый «глаз бури». Очень трогательно, я даже в одном месте плакала…

— Люблю релевантные и достоверные источники, — ржёт Дмитрий. — Особенно фантастику для подростков.

— Я беременна! Мне положено читать всякую сентиментальную чушь!

— Ладно. И как должен выглядеть этот «глаз жопы»?

— Не жопы, а бури. Как угодно.

— Очень помогло.

— Но это всегда ребёнок, и глаза у него всегда очень синие, как у людей не бывает.

— О, чёрт! — вскочил я. — Нам срочно нужна Костлявая!

Караван премши увидели с коптера почти сразу. Он пылит уже совсем рядом с руинами.

— Все дети кланов с тобой? — хватаю её за куртку я. — Это важно!

— Во-первых, отпусти мои сиськи, мелкий прем. Может