Наверное, что-то в этот момент испугало пса. Он вдруг заскулил, поджал хвост, нелепо попятился и… побежал прочь.

«Ух!» — вздохнула я с облегчением. Проблема решилась сама собой. Только вот не воспользовалась ли подходящим случаем ведьма, вдруг она уже в метре от меня? Я поспешно огляделась. Но по улицам шли обычные прохожие, а моей старой (в плане возраста) колдовской знакомой нигде не было видно. Что ж, хорошо оторваться от преследователя!

Без всяких препятствий я оказалась у подъезда Никитиной — старуха вовсе не неслась за мной следом, скрипя всеми суставами и размахивая уродливой клюкой, как я себе представляла. Во дворе мирно играли дети, чирикали воробьи, не спеша шли куда-то люди, и ведьмы нигде не было видно. Со спокойным сердцем я вошла в подъезд и, оказавшись на лестничной клетке первого этажа, сразу поняла по доносившемуся из-за двери гаму, что Никитины уже приехали с моря. Я позвонила. Послышался топот, дверь распахнулась, и в лицо ударила струя холодной воды. Даниил прыгал в коридоре и радостно поливал меня из самодельной брызгалки.

— Данилка, прекрати! — закричала появившаяся из комнаты Машка.

Даниил тут же прекратил поливать меня, направив струю на сестру.

— Ах ты, охламон! — Мария бросилась вырывать брызгалку из рук брата.

Маша и Даниил, сражаясь, споткнулись о дорожную сумку и растянулись на полу. С бутылки слетела крышка, и вся вода разом вылилась на Марию. Данька тут же кинулся в свою комнату, а Машка, ругая брата на чем свет стоит, потирала ушибленный локоть и отжимала подол платья.

— Привет, — наконец обратила она внимание на меня. — Заходи, чего за порогом жмешься?

Я, мокрая, вошла в квартиру, закрыв за собой дверь.

— Привет, я вижу, у вас тут, как всегда, весело, — заметила я.

— Ой, ты не знаешь, как мне с этим охламонищем было весело у родственников! В первый же день он умудрился уронить с их балкона цветочный горшок, оплевать из окна своей брызгалкой мирно прогуливающихся прохожих и разбить в ванной лампочку. Напугал соседку, выскочив из-за мусоропровода в резиновых сапогах-бахилах, старом черном тулупе, одной из своих жутких масок и черной ленте, протянутой под подбородком и завязанной бантиком на макушке… Мне кажется, наш милый мальчик на веки останется в ее памяти! Еще Даниил…

— Смерть бледнолицым! — выскочил из своей комнаты Машкин брат с перьями в волосах и окатил нас водой уже из другой брызгалки.

— Ну, сейчас ты у меня получишь, страус ощипанный! — закричала Никитина.

Даниил метнулся к ванной и заперся там.

— Сейчас я тебе устрою душ! — угрожала Маша, барабаня по двери. — В кого ты только такой пошел!

— Я, вождь племени хао-мао, приказываю тебе оставить меня в покое! — донесся до нас голос Данилки.

— Все! Ты под моим арестом! Пока родители не придут — не выпущу! За это время советую тебе научиться быть нормальным ребенком. — И Никитина закрыла ванную на задвижку, принесла с кухни два стула, и мы с ней сели у двери. — У него с недавних пор новая дурацкая игра в моду вошла: корчит из себя индейца. Эй ты, юный индеец, ты уже подумал о том, как надо себя вести с нормальными людьми, а не со своими друзьями? — стукнула подруга по двери, но ответа не последовало.

— А где родители? — поинтересовалась я.

— Они нас с вокзала домой привезли, и папик тут же покатил на машине в гараж, чтобы в очередной раз в ней чего-то чинить. Мамулик сейчас в магазин пошла, а нам велела вещи разбирать, но с этим козленком, сама понимаешь, ничего сделать невозможно. А что у тебя с рукой-то? — поинтересовалась Маша.

— Ой, тут без тебя со мной такое случилось! — И, отведя Машку в сторону, шепотом, чтобы не подслушал Даниил, я принялась рассказывать свою историю. Повествование много раз прерывалось репликами вождя о свободе для него и для его народа, а в заключение Данилка уныло затянул: «Ой, мороз, мороз…»

— Подходящая песня, если учесть, что на улице невыносимая жара, — заметила я, но репертуар свой он менять не спешил.

— Слышь, ты, вождь красномордых, ты обдумал свое поведение? — вновь подошла к дверям ванной Машка, но ее брат самозабвенно исполнял песню. — Ох, краснорылый мой, замолкни, от твоего пения уши в трубочку сворачиваются!

— Маш, выпусти меня, я тебе еще пригожусь, — раздался жалобный голос мальчика.

После небольших переговоров Никитина все же дала брату свободу, и мы с ней отправились ко мне. Задерживаться нигде не планировали, но по пути нам встретилась Света Байкова. Она схватила Машу за руки и потребовала рассказать, как Манюне отдыхалось на Азовском море. И Никитина, приобретя в ее лице благодарного слушателя, взахлеб принялась описывать похождения своего братца, который за десять дней пребывания на курорте успел оставить неизгладимый след на всем побережье. Хорошо, что Светка вдруг вспомнила, что у нее есть какое-то важное дело, и мы с Машей пошли дальше. Правда, напоследок Байкова позвала нас на карьер, и Машка, не подумав о моем затворничестве, сразу же согласилась. Обдумывая, как объяснить любопытной Светлане внезапный отказ, мы благополучно дошли до моего дома.

— Значит, ведьмы омолаживаются, поранив руку жертвы, — произнесла Мария, задумчиво вертясь перед зеркалом. — Кстати, Даниил на юге пытался создать свою грязелечебницу с косметическим салоном. Один из рецептов красоты звучал так: три ложки песка… Нет, не сахарного. Три ложки песка с пляжа, три ложки морской воды, смешать, добавить измельченные водоросли, добытые методом собственного ныряния с аквалангом. Варить на медленном огне, помешивая деревянной ложкой и распевая песни. После чего помыть ноги в этой же кастрюле, а воду вылить обратно в Азовское море. Благодаря этому чудодейственному рецепту разгладятся морщины и исчезнут лишние килограммы!

— Хорошо, что Даниил не придумывает кулинарные рецепты, а то бы у врачей резко работы прибавилось, — сказала я.

— Интересно, а на сколько лет помолодела бы эта старуха? Знаешь, я читала, что Клеопатра до конца жизни выглядела не старше двадцати пяти, потому что каждый день пила грудное молоко. Может быть, эта ведьма творит такие злодеяния только потому, что не знает о достижениях современной косметологии? Надо, чтобы ей кто-нибудь рассказал о липосакции, подтяжке лица, кремах там разных, молочке…

— Ага, надо этой карге посоветовать какое-нибудь косметическое молочко на основе серной кислоты! — съехидничала я, и остаток дня мы с Машей провели в разговорах о секретах красоты.

Ночью я проснулась от странного голоса, невнятно раздававшегося откуда-то сверху. Я хотела встать, чтобы выяснить, что же или кто же мешает мне спать, но подняться не получалось. Не то от усталости, не от лени, но все тело было как чужое и не желало меня слушаться. Я немножечко полежала, думая, что вскоре вновь станет тихо, ведь на дворе все-таки ночь-полночь. И тут я с удивлением отметила, что лежу вроде как не на своей кровати, а на чем-то жестком, неудобном, будто бы деревянном. Этот вывод и заставил меня приоткрыть сонные глаза.