Папа издал смешок.

— Мейнард и Валенсуэла всегда были глупыми, и это вряд ли изменится.

Он отнёс свой буррито к столу и рассказал мне о других бросивших учебу, которых он знал на протяжении многих лет, и о том, как все они оказались на низкооплачиваемой, тупиковой работе.

— Вот почему тебе нужно высшее образование.

Он не собирался больше ничего рассказывать мне о Мейнарде и Валенсуэле. Но тогда, может быть, он и не смог бы. Директора должны были держать некоторые вещи в секрете. Тем не менее, каждую секунду мои сомнения окружали меня, как будто они были моими собственными демонами.

Папа взял пульт от телевизора и переключил его на новостную станцию. После нескольких минут прослушивания репортера, рассказывающего о рынке жилья, я спросил:

— Ты помнишь, когда были убиты Купер и Рид?

Взгляд отца метнулся ко мне, и он нахмурился.

— Все это помнят.

— Как ты думаешь, кто это сделал?

— Откуда мне знать?

Я закончил жевать кусочек.

— Это случилось на школьной парковке. Ты, должно быть, говорил об этом с копами.

Он прибавил громкость на телевизоре.

— Я ничего не знаю, кроме того, что сообщили в новостях.

— Разве шериф Лайман никогда не говорил тебе об этом?

Папа вернулся к еде, снова складывая свою лепешку там, где она открылась.

— Мы не обсуждаем такие вещи.

— Но ты мог бы узнать об этом деле, верно?

Папа отложил свой буррито.

— Почему ты спрашиваешь меня об этом?

— Просто любопытно, есть ли у них какие-нибудь зацепки.

Его глаза сузились.

— С чего такой внезапный интерес?

Я пожал плечами.

— Два парня были убиты на территории школы. Это большое дело. Полиция уже должна была разобраться с этим делом.

— Верно. Пусть об этом беспокоится полиция. Это не твоя забота.

Его ответы были оборонительными. Однако это ничего не значило. Он был в плохом настроении. Он, вероятно, ответил бы, защищаясь, если бы я спросил его о погоде.

Настоящий вопрос заключался в следующем: почему он был в плохом настроении? Как Шон Мейнард и Нолан Валенсуэла были вовлечены в его денежные проблемы? И что не менее важно, почему он не сказал мне, что происходит?

Я мог бы встретиться с ним лицом к лицу, признать, что слышал его разговор, и потребовать рассказать правду, но это не принесло бы ничего хорошего. Он бы просто разозлился на меня за то, что я подслушивал, а потом сказал бы, что это не моё дело. Разве в последнее время он не делал это каждый раз, когда я поднимал вопрос о деньгах?

После ужина я пошел в свою комнату, запер дверь и вышел в Интернет.

Адель была права в одном: в знании правды есть сила. Если папа не скажет мне, что происходит, я выясню это собственными методами.

Он смотрел на расходы по моей кредитной карте, и я не хотел, чтобы обнаружился магазин видеонаблюдения. Поэтому я пошел на eBay, нашел кого-то, кто продавал как жучок, так и устройство GPS-слежения, и купил их. Таким образом, оплата будет просто показывать идентификатор eBay продавца. Если бы папа увидел посылку и спросил о ней, я бы сказал ему, что это рождественский подарок для мамы. Он не стал бы его открывать. Он был не таким.

Зато я был таким сейчас — готовым вторгнуться в чью-то личную жизнь, — но он не был.

Я ненавидел это делать. Это было похоже на паранойю. Я шпионил за своим отцом в течение нескольких недель, но только для того, чтобы убедиться, что Адель ошибалась. Она использовала молитву, чтобы избавиться от своих демонов; технология избавит от моих.

ГЛАВА 27

Адель

Проспорив сама с собой целый час, я не позвонила родителям, чтобы рассказать им о случившемся. Было слишком рано отказываться от Саутбрука. Или, может быть, я должна была сама увидеть, в какого человека превратится Леви, когда он больше не захочет быть моим парнем. Предаст ли он меня, как это сделали мои прошлые друзья?

Возможно, мазохистский случай любопытства, но я должна была знать.

На следующий день я шла в школу с высоко поднятой головой, всё время ожидая последствий. Сколько времени потребуется людям, чтобы засыпать меня вопросами о демонах? Как долго они будут откровенно издеваться надо мной?

Я ничего не слышала в коридорах. Ни вопросов, ни насмешек.

После второго урока ко мне подошла Хлоя.

— Это правда, что вы с Леви расстались?

Я кивнула.

Она сочувственно произнесла:

— О, что случилось?

— Что, по его словам, произошло?

— Он не говорит об этом.

Хорошо. По крайней мере, он избавил меня от этого. По крайней мере, сейчас.

— Мне тоже не хочется об этом говорить.

Хлоя выдала мне ещё одно «О», а затем добавила:

— Ну, может быть, вы двое всё ещё сможете всё уладить.

Она закидывала удочку, смотря, насколько на самом деле закончились наши отношения.

Скорее всего, действительно всё кончено. Леви был предан своему отцу. Я могла это понять, но его обвинения всё ещё жалили. За какого человека он меня принял?

Я пожала плечами, глядя на Хлою без комментариев.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Да. Нет.

— Если тебе нужно с кем-то поговорить, я здесь.

— Спасибо. Я сижу с тобой и Жасмин за обедом.

— Верно. Тогда увидимся.

И они с Жасмин, несомненно, снова спросят о Леви.

Я хотела бы, чтобы у меня была веская причина для разрыва. Люди вряд ли бы сочувствовали объяснению о том, как Леви разозлился на меня, потому что демоны сказали мне, что его отец был убийцей.

Когда я перешла на английский, я автоматически посмотрела на Леви. Он выдержал мой взгляд на одну мучительно короткую секунду, затем отвёл глаза.

Меня снова охватило беспокойство за него. Он жил с убийцей. Он не был в безопасности. Я отогнала эту мысль. Отец Леви не причинил бы ему вреда. Какой бы ни была причина, по которой директор Андерсон убил Купера и Рида, Леви в этом не участвовал. Он не думал, что его отец был способен на убийство, так что директор Андерсон, должно быть, не показывал эту сторону себя.

Но потом произошла автомобильная авария. Леви подумал, что это было сделано намеренно.

Что, если он был прав?

Вместо того чтобы слушать, как мистер Хойер бубнит об Отелло, я думала о директоре Андерсоне. В моей голове проносились разные сценарии.

Он убил двух наркоторговцев. Может быть, они продавали наркотики в его школе. Возможно, он считал, что правоохранительные органы сделали недостаточно, поэтому