помешает защита. Данкорец утянул меня за собой в ночной темный лес, росший на склоне горы.

Мы мчались, врезаясь в гущу веток, и хотя парень принимал на себя их основные удары, мне тоже досталось, и меня они хлестали по лбу, носу и щекам. Глаза были почти закрыты, но даже открой я их во всю ширь, вряд ли много чего смогла бы разглядеть. Рюкзак и сумку нам пришлось оставить. Мы бежали налегке, но все равно меня не покидало чувство, что нас вот-вот настигнут зрячие не совсем хищники.

– Как жаль, что я не могу долго не дышать, – горестно вздохнула во время нашей вынужденной заминки.

– Задержка дыхания нам не поможет, – взглянув на меня через плечо, Накейн продолжил острым ножом разрубать прочные ветки, расчищая нам путь. – Без тебя еще я мог бы поиграть с ними в догонялки и прятки. У меня одного есть шанс найти надежное укрытие. Но вместе с тобой мне далеко не уйти.

Освободив проход, он пригнулся, чтобы туда пролезть, но я остановила его, схватив за руку.

– Ты хочешь бросить меня здесь? – это прозвучало так, словно я была готова разрыдаться.

Самой за себя внезапно стало стыдно. Зачем унижаться перед этим мужчиной? Разве и так не понятно: я для него теперь балласт, который надо сбросить, как тот рюкзак. Без меня данкорский охотник, может быть, ни в чем, кроме уровня полученного образования, не уступает зенделийцу. Он сможет убежать, не дыша. Или захочет принять бой… Какая мне разница?

– Нет, Эва, я тебя не брошу, – Накейн повернулся ко мне и обнял за плечи, пронзительно глядя в глаза. – Что бы ни случилось с нами, я буду рядом до самого конца. Потому что я влюбился в твою заносчивость, неправильность, высокомерие и всю тебя целиком. Ты каким-то невероятным образом наполнила мою жизнь смыслом и добавила в нее красок. Так что я лучше сам погибну, но позволю тебе спастись от них. Но, прошу тебя, не делай ничего из того, что могло бы тебе навредить. Ведь я слишком сильно тебя полюбил за проведенные вместе дни, чтобы просто смириться с расставанием. А если нам повезет, то как только выберемся с этой негостеприимной планеты, мы обязательно обо всем поговорим нормально.

– Я тоже тебя лю… – на миг ослепив меня, по нам проехался широкий яркий луч голубовато-белого света.

Озаряя кроны деревьев, мелькали быстро движущиеся световые конусы от прожекторов летательных аппаратов. Я увидела, как высаживается десант, беря нас в кольцо.

Накейн метнулся навстречу трех зенделийцам, и завязалась драка. Мой отважный защитник успел хорошо приложить одного врага, легким движением сняв с него шлем, головой об дерево, другому двинул в живот с такой силой, что тот улетел далеко в кусты. Но только нацелился на третьего зенделийца, как подскочили еще четверо. С трудом им удалось скрутить Накейна и надеть ему на руки фиксаторы.

Увидев, как ко мне приближается побитый зенделиец без шлема, я сняла с пояса бритву и метнула в него. Да, я не забывала о том, что у зенделийцев не растут усы и бороды, а военные обривают головы наголо. Но понимала и то, что брови с ресницами у моего врага имеются, а еще видела, как мелкий пушок на висках и макушке отливает белым в свете прожекторов. У бракованной самонаводящейся бритвы имелась важная особенность: эта штуковина просто не могла успокоиться, пока на коже выбранного для атаки существа оставался хотя бы единственный волосок.

Подпустив бойца поближе, я применила свое секретное оружие. К моему расстройству, зенделиец поймал бритву и смял ее в пальцах, силу которых киберперчатка увеличивала раз в десять. Показав мне жуткий оскал с высунутым бело-зеленым пупырчатым языком, он взял фиксаторы и в два шага приблизился ко мне.

– Он-пи, – шепнула я на языке аборигенов, надеясь на то, что зенделийцы не утруждали себя его изучением, и толкнула прятавшегося у меня за спиной Бади в пышный густой куст.

“Найди своих друзей”, – успела подумать, прежде чем громила развернул меня болезненным рывком и сковал запястья тонкими, но прочными фиксаторами.

Зенделийцы привезли нас на базу и доставили в лабораторию. Там уже ждал мой стопроцентно бывший жених. Для нашей новой встречи Лакшеральд не надел контактные линзы. Меня чуть не стошнило, когда я заглянула в его белесые глаза с едва заметными зрачками.

– Лживый мерзавец! – мне хотелось влепить ему пощечину, но руки были скованы фиксаторами, и здоровенный военный придерживал меня за плечо, стоя рядом.

– Дорогая моя невеста, – держа в защищенных тонкими перчатками руках маленькую пробирку с прозрачной жидкостью, Лакшеральд глянул на меня искоса и снова принялся наблюдать за пузырьками, поднимающимися со дна. – Я с детства знал, что ты умеешь удивить. Но, признаюсь, не ожидал от тебя подобного сюрприза. Ты даже не представляешь, сколько денег я потратил на…, скажем так, на крушение “Фантазмы”.

– Ты убил всех, кто был на лайнере? Ну и подонок…

– Не надо так нервничать, Эва. У тебя от стресса на щеках появляются некрасивые розовые пятнышки, – равнодушно усмехнулся этот гад. – Оставшиеся на корабле все живы. В компенсацию пережитого потрясения для них был устроен концерт с участием галактических звезд эстрады первой величины. Только мои материальные и моральные потери компенсировать некому, кроме… Тебя! Мне пришлось подкупить капитана корабля, всех его помощников и дать денег за молчание на целую толпу работающего там персонала. И все это лишь для того, чтобы в нужный момент они создали имитацию критической неисправности и привели “Фантазму” по данным мной координатам через гиперпространство в эту пока безымянную галактику.

– Для чего тебе все это нужно? – я хотела плюнуть ему в лицо, но сомневалась, что попаду с цель с такого расстояния. – Хотел сделать всех, кто летел на “Фантазме”, жертвами твоего безумного эксперимента, а потом передумал и решил дальше мучить аборигенов и похищенных рабов?

– Помнишь, моя милая Эва, я пригласил тебя на свою яхту? – развел он руками.

– Честно говоря, успела забыть, – не стала я играть в его игру.

– Я сказал это тебе незадолго до объявления тревоги. Все просчитал по времени. Но даже представить не мог, что ты додумаешься сбежать на угнанном суденышке с нищим дикарем.

– Накейн – не дикарь. Он получил начальное образование, – мне наконец удалось так повернуть голову, до боли в шее, чтобы увидеть краем глаза плененного данкорца.

Моего любимого парня зенделийцы поставили на