В воздухе уже пахло весной. Немного, едва ощутимо, но тем не менее… Я с наслаждением вздохнула, выбираясь из машины. Алексей удивлённо на меня посмотрел.

— Ты чего?

— Весной пахнет, — ответила я, улыбнувшись. — Чувствуешь?

Он тоже улыбнулся и, приобняв меня за талию, чмокнул в нос.

— Ты такая смешная.

Я мягко высвободилась из его объятий и поинтересовалась:

— Куда пойдём?

Эта встреча понравилась мне даже больше предыдущей. Кроме самого первого объятия Алексей больше не позволил себе ничего лишнего — мы просто гуляли, болтая о разных вещах и разглядывая витрины магазинов. К моему удивлению, Молотов ничего не предпринял и в машине, хотя я была готова к обороне. И мне это очень понравилось.

Мы встречались каждый вечер после работы. Я осторожно подходила к его машине, садилась внутрь, и мы мчались в центр города, где либо шли в кафе или ресторан, либо гуляли, либо ходили в кино. Алексей действительно больше не предпринимал попыток сближения, но комплименты расточал на раз-два. Видимо, надеялся, что я растаю. Но не на ту напал — снежные королевы от комплиментов не тают!

В субботу и воскресенье я с Молотовым встречаться отказалась. Он названивал все выходные, но я отвечала односложно — занята. Причина была банальна — в субботу я весь день убиралась и ходила в магазин, а в воскресенье встречалась с Аней и строчила письмо Антону. Я чувствовала себя виноватой, ведь почти всю неделю я не написала толком ни строчки — после встреч с Молотовым возвращалась очень поздно.

Я не ждала от этих «отношений» ровным счётом ничего. Мне просто хотелось попробовать повстречаться с кем-то, ответить на ухаживания (в разумных пределах), отвлечься от самой себя и своих мыслей. И с Молотовым у меня это получалось.

В понедельник он ждал меня у проходной. Увидев, радостно улыбнулся, подбежал и, взяв за руку, страстно поцеловал в губы.

Я задохнулась от возмущения. Перед проходной! Да наверняка кто-нибудь заметит!

Почувствовав, что я уже бьюсь раненой птицей о его грудь, Алексей наконец отпустил меня.

— Прости, — судя по его ухмылке, стыдно ему не было. — Просто соскучился ужасно за выходные.

А я, холодея, осознала, что боковым зрением вижу застывшую немым изваянием Светочку. Видимо, она всеми силами пыталась переварить только что увиденную сцену, потому что такого глупого выражения лица я у неё не видела никогда.

— Сделаешь так ещё раз — четвертую, — мрачно произнесла я, косясь на Свету.

— Да ладно тебе, — Молотов ухмыльнулся ещё шире. — Никто же не видит.

— Если ты никого не видишь, то это ещё не значит, что никто не видит тебя! — глубокомысленно изрекла я, отвернулась от Алексея и решительным шагом направилась к Светочке.

— Пойдём, — ласково произнесла я, беря её за руку. — Пошли, Свет.

Мы втроём миновали проходную и сонных охранников, после этого Молотов ретировался. А Светочка, когда он исчез, с надеждой в голосе вопросила:

— Мне привиделось? Наташ, скажи честно, это был глюк? Мираж, так сказать?

— Если бы, — я усмехнулась.

Несколько секунд подруга молчала, уставившись на меня растерянным взглядом.

— Слушай, ну я же не в жисть не поверю, что ты стала крутить шашни с директором по маркетингу…

— Сама в шоке!

Я усмехнулась ещё шире. Мы дошли до нашего кабинета, открыли дверь и ввалились внутрь. Светочка моментально села за стол и, закрыв руками голову, простонала:

— У меня сейчас мозг взорвётся.

Я сжалилась над ней. Подошла, взяла за ладошку, заставила поднять подбородок и посмотреть мне в глаза.

— Светочка, милая, ничего страшного не случилось, так ведь? Никто не умер и гром не грянул. Просто Молотов так настойчиво за мной ухаживал, я поначалу сопротивлялась, а потом подумала — какого черта? Почему бы и нет, а? Почему другим можно, а мне нельзя?

— Ну, — Светочка вымученно улыбнулась, — потому что ты не такая, как остальные. Ты… благородная и честная. И я не могу себе представить, что ты с этим кобелем… в постели! По доброй воле!

Я даже обиделась.

— Н-да. Свет, ты извини, конечно, но я с ним не сплю и спать не собираюсь. Как поймёт это — сам бросит. А пока… Он интересный человек, подруга, хоть и бабник.

— А ты уверена, что сможешь устоять? — кажется, Светочке полегчало от моего признания. И теперь в её глазах я увидела огонёк любопытства.

— Абсолютно. Если не устою, обещаю тебе, что приду на работу в балетной пачке. Договорились?

Света расхохоталась и кивнула. В том, что мне никогда не придётся приходить на работу в балетной пачке, я была уверена — всё-таки Молотов не Антон, ему я уступать не намерена.

На этой неделе Алексей меня удивил. Во время встреч он себе ничего не позволял, но вот в машине перед моим домом его действия становились всё менее двусмысленными. Из-за него я перестала надевать юбки — незачем облегчать противнику жизнь.

В пятницу от его напора я чуть не задохнулась. Нет, не так — я чуть не превратилась в лепёшку между ним и сиденьем машины. Я не могла даже отвернуть голову и сказать несколько слов, чтобы прекратить эту пытку. Наверное, если бы я была обычной девушкой, то уже бы превратилась в кисель от его поцелуев и ласк, но… увы! У меня не было никаких желаний, кроме желания отдышаться.

— Ну перестань упрямиться, милая, — видимо, расценив мою неподвижность как «доход до кондиции», наконец оторвался от моих губ Молотов.

Набрав воздуха в лёгкие, я рявкнула:

— Слазь с меня!

Его физиономия меня рассмешила своей озадаченной вытянутостью.

— Чего это? — спросил Алексей очень обиженно. — Зачем?

Ну вот, кто со мной ведётся, все начинают страдать чрезмерным задаванием вопроса «зачем».

— Молилась ли ты на ночь, Дездемона? — угрожающим тоном произнесла я, сузив глаза.

Кажется, понял наконец. Отодвинулся. И смотрит ещё так обиженно, как будто я только что из-под носа у него тарелку с борщом вырвала!

Я спокойно выпрямилась, поправила прическу, выровняла дыхание. Так, теперь главное — не убить Молотова. От его напора у меня даже заболели ещё не до конца прошедшие синяки.

— Наташ, — он не выдержал первым. — Ну чего ты так, а? Ты мне нравишься, я тебе нравлюсь… Зачем ты так со мной?

— А ты слова «нет» не понимаешь, да? — я сложила руки на груди и холодно посмотрела на Алексея. — Может, мне на каком другом языке повторить, кроме русского? Я тебе ещё в понедельник сказала, что не буду с тобой спать!

— Но почему?!

О боги, скажите мне, отчего, когда девушка спит со всеми, вопросов не возникает, зато появляется мнение о её распущенности. Но вот когда девушка отказывает… начинаются бесконечные «почему» и «я что, тебе не нравлюсь?»