– Черт, – ругается Нокс, когда к нему приходит осознание.

Мои глаза расширяются, и я снова оборачиваюсь на охранников.

Только это не охранники. А солдаты.

Форма прикрывает их широкие плечи, королевские значки отчетливо видны на груди. Их мечи обнажены, они кричат нам, чтобы мы оставались на месте.

– Мы не успеем надуть шар! – кричит Нокс. – Нам придется захватить корабль и улететь позже, когда мы будем в безопасности.

– Ирения, развяжи стыковочный трос! – командует он. – Мика, подними якорь! Селестра, встань за штурвал, чтобы я мог поднять паруса!

Я без колебаний бегу к трапу и взбираюсь к штурвалу, направляя лодку, как только она начинает удаляться от гавани.

Я стараюсь вести корабль ровно и прямо, пока Нокс отдает приказы, а Мика и Ирения бегают от одного конца палубы к другому.

Я потрясена тем, что Ирения не задает вопросов и не останавливается, дабы спросить Нокса, что он имеет в виду, когда говорит о трюме и левом борту. Потом я вспоминаю, что она выросла возле доков Вистилиады. Ее отец был моряком до того, как встретил ее мать, и, должно быть, научил дочь некоторым премудростям.

Прежде чем мы оказываемся на достаточно безопасном расстоянии от гавани, двое солдат Последней Армии успевают запрыгнуть на корабль.

– Схватите наследницу! – кричит один.

– Не дайте им забрать ее!

Они пробираются на палубу, и Нокс с Микой хватаются за мечи, чтобы отбить атаку.

Потом я вижу третьего солдата. Четвертого. Пятого и шестого.

Отчалив от берегов Армонии, мы забрали с собой полдюжины солдат Последней Армии. Лязг мечей сотрясает корабль.

– Мы в меньшинстве! – кричит Мика.

– Спасибо за новость, – отвечает Нокс, вонзая меч в живот одного из солдат.

Кровь брызгает на палубу.

– Король убьет тебя за то, что ты украл его ведьму! – усмехается один из солдат. – Твой отец был бы опозорен.

– На самом деле я думаю, что он бы гордился, – говорит Нокс. Его слова правдивы.

Он вонзает меч в сердце противника.

Нокс поворачивается, чтобы сразиться с солдатом, но они с Микой все еще в меньшинстве, а Последняя Армия жестока как никогда.

Внезапно меня окутывает мрак, и появляется желание оглянуться на пристань.

К своему ужасу, я замечаю, что мать стоит и смотрит на меня.

Ее зеленые волосы развеваются на ветру, а дикие глаза встречаются с моим взглядом, обещая скорую смерть.

Я вижу, как шевелятся ее губы, и слышу, как ветер зовет меня по имени.

Селестра.

Я начинаю задыхаться, и Нокс это замечает, потому что он поворачивается и смотрит на меня.

– Я не позволю им забрать тебя! – кричит он.

Наши взгляды встречаются, и облегчение – чувство безопасности – возвращается ко мне в одно мгновение.

Я наблюдаю, как он отбивается от солдат, образуя преграду между ними и лестницей, ведущей ко мне. Я понимаю, что он борется не только за свою жизнь, но и за мою.

Он защищает меня.

– Что нам делать? – спрашивает Ирения, поднявшись ко мне по лестнице.

– Встань за штурвал, – прошу я.

Люди гибли, пока я стояла и просто смотрела.

Если Нокс пытается спасти меня, то меньшее, что я могу сделать, это спасти его в ответ.

Недолго думая, я скатываюсь по шесту и врываюсь в бой.

Может, я и не солдат Последней Армии, но Асден научил меня фехтованию.

Я хватаю меч Гаррика с того места, где Нокс повалил его на пол, и вскидываю его в воздух, сталкиваясь лезвиями с солдатом. Затем я поворачиваюсь и бью локтем ему в щеку. Прежде чем солдат успевает прийти в себя, я ударяю его ногой по колену и вонзаю клинок ему в спину.

Это не смертельная рана, но ее достаточно, чтобы обездвижить его на какое-то время.

Обернувшись, я замечаю, что Мика собирается убить еще одного из солдат. Мои глаза ищут Нокса, который исчез за лестницей.

Я быстро обнаруживаю его возле борта корабля, он скрылся за парусами. Нокс борется, но солдат прижимает его к борту корабля.

Клинок Нокса – единственное, что находится между мечом нападавшего и его горлом.

Он вовремя отталкивает солдата и перерезает ему горло. Запыхавшись, Нокс падает на пол.

Сзади появляется еще один солдат, но я знаю, что Нокс его не видит.

Это тот самый момент, который я предвидела.

Нокса вот-вот выбросят за борт, и если я побегу к нему, то отправлюсь следом.

Как только мы окажемся в воде, моя мать утопит нас обоих. Она использует все свои силы, чтобы удержать нас под водой, дабы король был уверен, что на его бессмертие никто не посягает.

У меня лишь мгновение, чтобы принять решение.

Легкий ветер касается щек и сдувает волосы с лица, когда я тянусь в глубь себя в поисках силы, которую всегда подавляла из страха, что она превратит меня в мать.

Я призываю магию выйти наружу.

Ненадолго, всего лишь на мгновение. Этого будет достаточно.

Я вытягиваю руку, и магия вырывается на поверхность.

Порыв ветра вырывается из моего сердца и врезается в солдата, который собирается атаковать Нокса.

Он ударяет его с такой силой, что перебрасывает за борт в кристальные морские воды.

А затем солдат рассеивается.

Исчезает в одно мгновение.

Сердце бешено колотится в груди.

Я управляла ветром, как мать. Я забрала его энергию.

Быстро подношу руку к носу, но, как и в таверне, крови нет. Нет боли.

Король всегда говорил, что я не обрету истинные силы, пока не умрет моя мать, что они мне не принадлежали.

«Ты всего лишь наследница, Селестра, – всегда говорил он. – У тебя нет настоящей власти».

Но я это чувствовала. Все еще чувствую.

Я подбегаю к Ноксу.

Он глядит на меня.

– Кажется, я просил тебя стоять у штурвала, – произносит он, задыхаясь.

Протягиваю ему руку в перчатке.

– Я трижды спасла тебе жизнь.

Я поднимаю Нокса на ноги, но он не отпускает мою руку, когда встает.

– Похоже, я снова тебе должен, – говорит он.

Наши пальцы переплетаются. Метка короля притягивает наши ладони, словно магнит.

Глаза Нокса вспыхивают каким-то новым чувством, пока мы крепко держимся друг за друга. Этот взгляд заставляет мое тело дрожать.

У некоторых людей приключения циркулируют по венам. Нокс – один из них. Когда я рядом с ним, я тоже теряю голову.

Нокс заставляет меня не искать легких путей, в то время как долгие годы меня учили быть равнодушной и послушной.

Он стискивает мою руку, и внутри у меня все переворачивается. Его прикосновение зажигает внутри пламя. Как никогда раньше я хочу прикоснуться к нему