я расслабленно лежащей на моем плече Суо. - Я готов слушать.

- Что тут говорить, - вздохнула она. - Самое основное уже было сказано. Ты ворвался в мою жизнь непрошенным, разбудил во мне давно уснувшую было женщину, растревожил, растрепал... Ушел в первый раз, я думала все - налетел ветром, освежил и пропал навсегда, да и ладно, порадовал старушку и на том спасибо. Но нет же! Ты ж вернулся! И вновь растревожил, разбудил, растрепал... надежду подарил, что опять вернешься. Надежду и страх: а вдруг и правда вернешься? И я озаботилась сокрытием долины сама, не доверяя ученикам. И расстаралась со всем усердием... Но ты же ж снова пришел! И как только пролез-то! И опять, и опять, и опять... Ты стал как наркотик: и надо бы завязать, но все равно хочется снова и снова. Тем более, что наркотик приходит сам, и никак от него не спрячешься... Как ты меня находил? Как ты меня находишь? Вот как ты это делаешь? - приподнялась на локте она и требовательно посмотрела на меня.

- Просто нахожу. Хочу очень найти и нахожу, - ответил я.

- Как всегда: и сказал вроде, и не соврал даже, и не сказал ничего... - вздохнула она и вновь опустилась на мое плечо. - Я наблюдала за тобой, - как в жутком грехе призналась она.

Я усмехнулся и ободряюще почесал ее за ушком.

- И много "нанаблюдала"?

- Много, - сказала она и отвернулась. - Еще после первого визита, я начала наводить о тебе справки... О беспутном Шаолиньском монахе, который храпит на службах, варит в экзаменационных лабиринтах под монастырем опиум и самогонку... И относится серьезно только к одному: к кунг-фу. Но уж в нем нет ученика прилежней: готов неделями практиковать одну и ту же форму, не прерываясь ни на сон, ни на еду, пока не станет доволен своим движением... А еще по ночам грызет каменную стену монастыря и воет на луну... Мне много чего рассказали про тебя... - я не прерывал ее. Мне нравился звук ее голоса.

- Я могла часами наблюдать за твоими тренировками. Твои движения меня просто завораживали: дикость, сила, страсть... и запредельная, какая-то нереальная просто серьезность... Словно, если ты вдруг ошибешься, Земля остановится и сойдет с орбиты, или Небо рухнет на Землю, никак не меньше...

- Наблюдать? - уточнил я. - Тебя не было рядом, это совершенно точно.

- Магия позволяет наблюдать издали. Не присутствуя лично. Я просто открываю окно и смотрю. Преграду этому окну может создать лишь другая магия...

- То есть мой дом, моя комната, моя постель?... - уточнил я.

- Во сне ты такой лапочка, - затаившись у меня под мышкой, хихикнула она.

- Вуайеристка, - поставил диагноз ей я. Не обиделся, не рассердился. Почему-то совершенно не зацепило, что за мной постоянно подглядывали. Своей женщине я готов был позволить это. Хочет смотреть, пусть смотрит, не убудет от меня.

- Да было бы чего там подглядывать: как ты с путанами чай по ночам пьешь? - хихикнула еще раз Суо. А я покраснел, словно в чем-то постыдном уличили, и легонечко шлепнул шалунью по аппетитной попке.

- Ты постоянно смотрела? Все время? - уточнил я. Ни зачем, просто ради интереса.

- Нет конечно, - удивилась она. - У меня своих дел полно: ученики, собственное совершенствование в магии, защита нашего измерения от постоянных угроз извне... Все это очень много времени отнимает. Так... одинокими вечерами, перед сном... Ну, или в редкую минутку отдыха, когда хочется отвлечься от суеты...

- Во время войны тоже?

- Нет, - помотала она головой, словно стряхивая некое наваждение. - Один раз, когда ты только во Франции высадился, глянула, мне с лихвой хватило. Убиваешь ты грязно. Очень грязно. Видеть подобное неприятно - тошнить тянет, хоть я в своей жизни и без того повидала не мало, но все равно... Только когда ты умер... Только тогда я открыть окно пыталась, да не вышло ничего. Там такие помехи жутчайшие были, что Измерение стабильность терять начало. Чувствую, что умер, а поделать не могу ничего, даже место найти, где именно... Страшно было. Думала с ума сойду. Сама не догадывалась, что ты так много значить для меня стал, пока не потеряла... - на мою кожу попала подозрительная влага. Подозрительно напоминающая слезы. Я покрепче прижал к себе свою женщину.

- Меня не так-то просто убить, Суо, - уверенно заявил ей я.

- Знаю уже, - буркнула она. - Но все равно, как последняя дура волнуюсь и кусаю губы, каждый раз, как ты на Арену выходишь!

- Тоже через "окно" смотришь? - хмыкнул я. Она отрицательно помотала головой.

- Нет. Почти на всех твоих боях я была лично, среди зрителей. Мой статус Верховного Чародея автоматически вносит меня в списки приглашенных.

- То-то меня так на эту дурацкую Арену тянуло. Выходит я на краю восприятия тебя чувствовал, - хмыкнул я.

- Значит теперь не пойдешь туда больше? - с надеждой спросила она.

- Пойду, конечно, - хмыкнул я. С чего я должен отказываться от одного из излюбленных своих развлечений? Из-за того, что кто-то обо мне волнуется? Может для кого-то это и впрямь достойная причина, но явно это не мой случай.

- Ты неисправим, - тяжело вздохнула она, и даже пристукнула кулачком по моей груди.

- Тебе разве нужна исправленная, обрезанная и отцензуренная версия? Я думал, тебе нужен я, такой, какой есть, - нахмурился я.

- Такой, какой есть, - поспешно ответила она. Может быть слишком поспешно. Но пусть так. Потом разберемся с такими крамольными мыслями, что какая-то женщина способна меня переделать. Пусть даже это МОЯ женщина, без которой и жизнь не в жизнь.

На какое-то время в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь нашим спокойным дыханием.

- Почему ты тогда ушел, Вик? - нарушила тишину Суо. - Почему не вернулся? - спросила она очень тихо, с какой-то тоскливой грустью в голосе. Видимо этот вопрос тревожил ее все эти годы. Хотя, я лично тут даже вопроса не вижу.

- Ты меня выгнала, вот я и ушел. А возвращаться туда, откуда тебя выгоняют... У меня есть гордость, знаешь ли.

- Я не могла в тот раз поступить иначе, - грустно, оправдываясь, начала говорить она. - Те четверо, которых ты убил в моем доме, были очень важными людьми в магическом сообществе.