— Может, мне с тобой поехать? Εсли парень двинутый, тебе может пригодиться помощь, — предлагает Серый, когда я выхожу из его машины.

— Нет, Серега, у тебя дети, мать, и работа опасная, не нужно тебе все это, — отмахиваюсь я, сохраняю фото ублюдка и иду к внедорожнику Аронова.

— Ты бы поучаствовал в деле, — ухмыляясь, под*ёбывает меня Аронов, а мне хочется припечатать его лицом в руль, чтобы стереть это ехидство с его физиономии, но я сдерживаюсь, не желая терять время на ненужные действия.

— Спасибо за помощь, но я уже знаю, и где и с кем моя жена.

Χочу выйти из машины, но Аронов хватает меня за плечо. Дергаюсь, скидывая его руку, поворачиваюсь и смотрю на него, стискивая челюсти. У этого мужика действительно страшные глаза, словно мертвые, дьявольские и отталкивающие, неудивительно что Ника принимала его за маньяка.

— Не дергайся, Миронов. Не нужно геройствовать. Вместе мы сделаем гораздо больше, чем ты один. На кону, как понял, жизнь твоей женщины, и я бы не побрезговал ничем, чтобы спасти свою жену, но в свое время не успел…, — говорит отрешенно, безэмоционально, словно констатируют факт. — Дай хоть тебе помогу, мало ли, что там может быть…, - киваю, соглашаясь и откидываюсь на сиденье. Не знаю почему, но вот именно сейчас я верю этому мужику, и он чертовски прав. Не время мериться членами.

— Вот и хорошо, — скидывая пиджак, отвечает Миронов и кивает своему парню за рулем, тот въезжает в подземный гараж, и к нам садится еще пару парней в черно-белом омоновском камуфляже с автоматами наперевес.

— Ого! — присвистываю я. — А разрешение есть?

— Конечно, — ухмыляется Виталик, закатывая рукава черной рубашки и я невольно кидаю взгляд на шрамы на его руках. Пытали мужика… есть и такие негласные методы дознания. — Сам лично выписывал, — юморит Виталий.

— И сколько на тебе дел весит? — ухмыляюсь я.

— А это теперь не твоя работа — считать чужие дела, — киваю ему в знак согласия, сейчас мне наплевать на Аронова. Поможет найти Нику, сам буду у него в долгу, хотя в*ебать ему все же охота, чтобы стереть эту самоуверенность и превосходство, ну и за то, что подкатывал к моей жене. Господи. Какой я мудак. Это я тварь, которая запустила все дерьмо на Веронику. Из-за меня ее подставил Черкасов. Я повелся и вышвырнул ее из своей жизни. И, как следствие, в ее жизни появился этот Александр, Аронов, что и привело нас к сегодняшнему дню.

— Что, сжимает чувство вины и безысходности? — интересуется Аронов, смотря куда-то в одну точку. — Такое гадкое ощущение собственного ничтожества, от которого хочется сдохнуть? — продолжает он монотонным голосом. — В голове куча вариантов развития событий… но время вернуть назад невозможно. И вот ты корчишься в собственной агонии, воешь, как последняя бродячая собака… Только вот у тебя есть еще шанс — цени этот момент, потому что такого шанса может не быть, — ничего ему не отвечаю, потому что Аронов прав и что-то мне подсказывает, что это не пустые слова, а личный опыт.

В дачный поселок мы приехали к полуночи, надо признать, что бойцы у Аронова знают свое дело. Стоило одному из них выйти из машины, как местный смотритель, тут же ему рассказал, где стоит новый дом и что хозяин сегодня приехал туда и сейчас дома.

Α дальше все как в тумане, на животных инстинктах. Вылетаю из машины, слышу крик Ники и мне срывает крышу. Я готов разнести этот дом в щепки и жестоко убивать за ее страх и крики.

Дверь вскрыли ребята Аронова, быстро, четко и профессионально, сразу же стаскивая тварь с моей жены. Она лежит на полу в разорванном платье, с разбитой губой и ссадиной на лбу. Волосы растрепаны, бледная почти без сознания, дышит глубоко и что-то пытается сказать, шевеля губами. Мне хочется уничтожить тварь, которая с ней это сделала, не просто убить, а растерзать на куски. Но я пока отдаю его ребятам Аронова. А сам кидаюсь к моей Лисичке. Хочется много чего ей сказать, хочется кричать, срывая горло, но я не могу вымолвить ни слова, падаю перед ней на колени, слыша, как ублюдок мучивший ее что-то истерично орет о том, что Ника его, и чтобы я ее не трогал, но его голос обрывается со звуком удара.

Аккуратно поднимаю мою Лисичку на руки и осматриваю ее тело на предмет других травм. Иду на выход, Аронов стоит в дверях, и спокойно, как всегда безэмоционально, за всем наблюдает, но даже тақой холодный мужик немного морщится и закрывает глаза, словно ему тоже больно на это смотреть.

— Стой, — тормозит он меня, срывает с кресла плед и помогает мне в него укутать Нику. — Дай ее мне, я отвезу Нику к хорошему врачу, — предлагает Αронов, а я мотаю головой, не собираясь никому больше доверять свою жену.

— Тогда бери машину и езжай в клинику «Самойлова». Знаешь где она? — киваю ему в ответ. — Там тебя будут ждать без лишних вопросов. А мы подержим его для тебя, — этот мужик все понимает.

— Не трогайте его, пока я не приеду. Пусть хотя бы будет в сознании, — прошу я, когда Аронов помогает посадить мне Нику на переднее сидение. — Я сам разорву его! — рычу сквозь стиснутые зубы. Виталий кивает и уходит в дом, а я сажусь за руль и гоню в клинику.

Марк

Знакомый доктор Аронова не задавал лишних вопросов и его не интересовало, как моя жена получила травмы. Веронику оперативно положили в палату и начали полное обследование. А я метался по коридору частной клиники и молил Бога, чтобы все обошлось. Все больше корил себя за все, что перенесла Вероника. Как я ее не уберег. Почему поверил! Почему оставил и решил, что смогу жить без нее! Почему, почему, почему… тысяча вопросов, а ответ всего один — я патологический идиот!

Все отдам ей. Все что захочет. Сделаю, как скажет. Только бы с ней было все хорошо! Мне казалось, сейчас у меня даже сердце бьется по-другому, иначе, очень медленно, через раз, будто меня покидают силы. Все, вроде, закончилось, самое страшное позади, а меня вновь накрывает страхом. От того что она никогда меня не простит. Чувство вины сжирает, скручивая внутренности и уже невозможно сидеть на месте и спокойно ждать.

— Миронов, — окрикивает медсестра. — Пройдите в кабинет Федора Αлексеевича, — и указывает на дверь. Поднимаюсь, вдыхаю и быстро захожу к доктору.

— Ну что же, в принципе все хорошо, — сообщает мне врач. — Анализы в норме, травма головы поверхностная. — Если вас интересует вопрос насилия, то его не было, — осторожно сообщает доктор, а я закрываю глаза и сажусь на стул, благодаря Бога, что все сравнительно хорошо.

— Почему она тогда была без сознания?

— Вы, наверное, не в курсе, срок маленький. Ваша жена беременна и при перенесенных переживаниях это нормально, знаете, организм человека так устроен, при стрессовых ситуациях…

— Беременна? — переспрашиваю я, прерывая врача.

— Да, поздравляю, срок небольшой, около четырех недель, точно вам скажет тот, кто будет вести беременность вашей жены, — тру лицо руками, потому что мне хочется смеяться и плакать одновременно. Моя маленькая Лисичка подарит мне ребенка. И тут же накрывает лютой яростью от того, что этот псих мучил не только мою жену, но и ребенка.