– Не хочу спать, – Клыков упрямо помотал головой, – не хочу, чтобы ты исчезла.

– Я никуда не уйду, – фыркнула я. – Я с вещами приехала, – про собаку я предусмотрительно умолчала. У них тут с животными совсем плохо.

Лёня зевнул.

– Если отодвинешься от меня, я все равно проснусь, – он улегся поудобнее, обнял меня и вновь уткнулся лицом в мой живот. Ну, и как мне теперь спать? Сидя? – Если ты приехала, то я тебя уже не отпущу, – услышала едва слышное бормотание.

– Не отпускай сколько влезет, – проворчала я и съехала вниз по подушке, тоже укладываясь удобнее. Теперь его лицо оказалось у моей груди. Клыков осторожно потерся носом о мою кожу и, не встретив сопротивления, еще и руки на меня наложил. – Тебе нужно отдохнуть, – стукнула по шаловливым рукам.

Лёня вздохнул и… покраснел. Удивительно, что в наше время кого-то смущают такие вещи. Но руки убрал. Просто прижался колючей щекой и затих. Я же больше не смогла уснуть. Если отодвинуть романтику и все остальное, то у нас намечалась огромная проблема. Клыков явно настроен не выпускать меня не только из поля своей видимости, но и вообще из рук. Это создавало, как минимум неудобства. Леонида нужно будет как-то кормить, мыть, приводить в порядок. А как это сделать, если я без него даже в туалет сходить не смогу? Клавку попросить помочь? Или самой попробовать справиться? Вообще-то мне бы еще с Пушистиком погулять…

Пока я пыталась придумать, как все сделать самой, в спальню заглянула Клавка. Осмотрев композицию из прижавшихся друг к другу тел на кровати, она покачала головой, подхватила перепуганного Пушистика под живот и вышла. Вернулась через полчаса. Мой терьер выглядел ошалелым, но спокойным.

– Я его выгуляла и покормила, – шепнула Клавдия.

Затем она притащила из гостиной диванную подушку и устроила на ней моего питомца. Еще минут через пятнадцать она принесла две кружки отвара.

– Алка от своего домового передала, – сообщила Клавдия, поставила кружки на тумбочку и ретировалась. Надо думать, надолго.

Все это время Лёня спал и даже ни разу не пошевелился. Не знаю, как это работает, но выглядел он сейчас уже намного лучше, чем вчера. Потом нужно будет спросить у Алисы, что как эта зацикленность на паре оборотней вообще проявляется, кроме панического желания постоянно держать при себе свою женщину. Или это только у меня такой?

В следующий раз Лёня проснулся, когда я поняла, что больше не могу терпеть, если не посещу уборную. У всего есть предел, и у моего организма тоже. Но стоило мне сделать дела и вымыть руки, как за дверью я услышала жуткий грохот. А когда выскочила за дверь, то увидела валяющегося на полу Клыкова, который падая, прогремел всеми своими костями.

– Что ты делаешь? – Взвизгнула и принялась его поднимать.

– Ты… ушла…, – пробормотал он, цепляясь за стену так, чтобы не перекладывать весь свой вес на меня.

– Я ушла, потому что я живая, а не потому, что решила тебя бросить перед походом в туалет, – у меня даже ругаться настроения не было. – Тебе он, кстати, тоже не помешает. Давай-ка! Обопрись на меня, – потребовала от него.

Раз уж он сам дошел до сюда, то два шага точно сделать сможет.

– Я сам, – попытался было возразить он, но я упрямо прищурилась.

Нет, я конечно же оставила его там одного и даже дверь прикрыла, припомнив, как мне самой было неловко в подобном положении. Обратно до кровати мы доползли весьма вымотанные.

– А теперь отвар, – объявила я с излишней жизнерадостностью. Я бы и сама от него не отказалась.

Леонид кивнул и выпил все за пару глотков. Наверное, ему совсем плохо. Я отпила из своей кружки и, подумав, протянула ему остатки. Их он тоже выпил, виновато на меня глянув.

– А теперь снова спать. Тебе нужно набираться сил, – распорядилась я. – Я буду рядом с тобой.

– Хорошо, – было видно, что сил спорить со мной у него не было. Но стоило ему растянуться рядом со мной, как на кровать запрыгнул Пушистик. Клыкова тут же подбросило на постели. – Э-это что?

Блин, надо было, наверное, как-то предупредить.

– Это Пушистик. Наша собака, – сразу выделила я статус.

– Наша? – Лёня недоверчиво на меня посмотрел.

– Наша, – кивнула я.

– Но нас же животные боятся, – попытался объяснить он.

– О, он боится. Видишь? – Я ткнула пальцем в песика, который лег ко мне под бок и теперь недоверчиво смотрел на оборотня. – Трясется весь, лапки поджимает.

Леонид окинул и меня и песика задумчивым взглядом, потом прищурился и собственнически обхватил меня рукой, как бы показывая Пушистику, чья тут я. Терьер лишь сильнее прижался ко мне. Мда, неожиданно. Они теперь соперничать за мое внимание будут?

– Тебе нужно отдохнуть, чтобы набраться сил, – напомнила я.

Клыков чуть улыбнулся и через несколько секунд отключился. Так, что там с ним теперь нужно делать? В следующий раз проснется, надо обязательно накормить.

Кормить пришлось в кровати и на этом настояла я, побоявшись, что он не сможет дойти до кухни. Слезно попросила за мной не ходить, метнулась на кухню, схватила приготовленный Клавкой контейнер и так же быстро прибежала обратно. Все равно не успела до того, как Клыков поднялся на ноги.

– Ну заче-ем? – Простонала я, застав его рядом с кроватью.

– Инстинкт. Не могу без тебя ни минуты, – буднично выдохнул он и виновато на меня посмотрел.

А меня как волной обдало. Приятной такой. Неужели я до такой степени могу быть кому-то нужна? Наверное, нужна. Не может же он ТАКОЕ сыграть, я это точно знаю.

Кормить своего мужика с ложечки тоже оказалось приятным делом. Теперь я понимаю, почему там, в горах, он постоянно пытался меня покормить. Оказывается, это позволяет проявить свою заботу по отношению к тому, кто дорог.

После трапезы Лёня снова спать отказался. Просто лежал, смотрел на меня и гладил руками везде, куда только мог дотянуться.

– А картину ты зачем так поставил? – Спросила я, размышляя над тем, что же делать дальше.

– Чтобы с ума не сойти, – дернул он плечом, залез рукой под подушку и достал оттуда мою перчатку, которую я черти где забыла. – Так было чуточку легче, – пробормотал он.

Я кивнула, принимая ответ.

– Ладно. Но шторы я поменяю, не нравятся мне эти занавески, – принялась рассуждать я. – И вообще, мне нужна отдельная комната. Буду там творить и вытворять. Да, ты еще говорил, что вам учитель рисования требуется…

– Так ты останешься? – Лёня приподнялся на локте и странно посмотрел на меня.

– Я же сказала, что остаюсь, – я даже не поняла, о чем он говорит. – И раз уж я решила жить здесь, то нужно кое-что поменять под себя. Ты не против?