– Не ори, – осадила меня Алка. – Бери перчатку и пошли.

Я послушно взяла тяжеленную перчатку с камня и понесла ее в сторону выхода из пещеры. С трудом спустилась к машине по каменистой тропинке и со вздохом облегчения села в машину. Господи, что же эти домовые такие тяжелые-то?

– Дома положи на кухонный стол и оставь, – напутствовала мен Алла, когда мы высаживали их с Лялей у их дома.

До дома мы добрались без происшествий. Даже через КПП нас пропустили без вопросов и подозрительных взглядов в мою сторону. Может быть, моя жизнь здесь будет куда приятнее, чем мне думалось ранее.

Дома я положила перчатку на стол и забыла о ней на какое-то время, потому что Клыков утащил меня в спальню, сообщив, что безумно соскучился. На мой резонный вопрос (Когда успел то?), он ответил, что пока я была в пещере. На это мне ответить было нечего, да и не хотелось.

Позже, когда мы лежали в обнимку на кровати, я вдруг поняла, что слышу шаги. И это при том, что я точно знала, что Пушистик сейчас спит на полу. И кого это к нам принесло? Клыков тоже напрягся, но, принюхавшись, упал обратно на кровать.

– Не бойся, это домовой, – сообщил он.

– Домовые не ходят, а летают по воздуху, – не согласилась я, встала с кровати и набросила на себя халат. Из комнаты выглядывала с опаской. Леня решил не оставлять меня одну и присоединился ко мне. Я заглянула на кухню и оторопело уставилась на милого низенького старичка, снующего по кухне. Он был вполне себе настоящим и передвигался по полу ногами, изредка взлетаю к плите, или столу. – Ты кто? – Ужаснулась я.

Домовой резко повернулся ко мне, болтая ногами в воздухе.

– О, хозяйка, – обрадовался он. – Забрала меня-таки. А я ждал-ждал, из пещеры не уходил ни на миг, надеялся, что не бросишь. А ты и забрала, – он обрадованно всплеснул руками.

– Иннофунтий? – Переспросила я на всякий случай.

Клыков хрюкнул от смеха, но старался держать себя в руках.

– Он самый! Не узнаешь, хозяйка? А я тут приготовил кой-чего…

– Но ты настоящий! – Ткнула я пальцем в его сторону.

– Так ты мне крови дала, чтобы я плоть обрел, – буднично поведал тот и снова взлетел, чтобы помешать что-то в кастрюльке.

– Надо будет Алке рассказать о таком неожиданном эффекте, – Лёня оплел меня руками и прижал к себе. – Интересная у нас с тобой семья выходит.

– А мы уже семья? – Подняла я голову.

– У оборотней штамп в паспорте является формальностью. Для всех ты моя жена с прошедшей ночи. Обмен кровью произошел, значит ты моя, – улыбнулся он.

– Значит я могу фамилию не менять, – прикинула я количество сэкономленного времени.

Мужчина тут же напрягся.

– Еще чего. Ты теперь Клыкова. Сегодня же Лохматову сообщу, чтобы документы оформил так, как надо, и свадебную церемонию приготовил. Вот бы еще кто-то изучил феномен твоей собаки, которая согласилась жить рядом со мной, было бы вообще замечательно, – пробормотал он.

Я только хмыкнула. Действительно, странная у нас семья нарисовалась. Жена, муж, домовой и терьер, решивший, что оборотни не настолько страшны, насколько страшен мир без них. Наверное, тоже семейное несчастье в своей породе. Хотя, чем дальше, тем больше понимаю, что моя жизнь становится все больше похожей на семейное счастье. Мое личное и неправильное. То, которое помогло мне обрести уверенность в себе и окружающих меня людях.

Два месяца спустя…

Вероника

– А полутень рисуется вот таким образом. Видите градацию? – Я несколькими мазками кисти обозначила тень от Пушистика, который сегодня работал моделью для моего класса.

Дети-оборотни тут же с математической точностью повторили мои движения. Все-таки они прекрасные исполнители, но пока заставить их проявить фантазию я не смогла. Они упрямо перерисовывали мои рисунки, не проявляя никакой инициативы по созданию своих шедевров.

Мальчик, сидевший у двери, вдруг шумно принюхался и, вскочив с места, рванул ко мне, прячась за мою спину. Ее через несколько секунд за моей спиной оказался весь класс. В это же время дверь открылась и в помещение заглянула Вера.

– Привет, – она пробежалась взглядом по испуганным детям и поманила меня за дверь.

– Пока меня нет, все рисуют Пушистика с трех сторон, – объявила я больше терьеру, который при виде Веры прыгнул на руки тому самому мальчику, который унюхал опасность первым. Мой собакен сносно переносил оборотней, но при виде Веры или ее мужа впадал в панику. – Что случилось? – Спросила я, выйдя за дверь.

Вера прикрыла руками округлившийся живот и радостно объявила.

– Антон привез дедушке подарок на день рождения. Ты была права, щенки терьеров нормально переносят оборотней. Мы уже проверили. Макс по потолку бегает, все изучить хочет, – она улыбалась. – Ты сама приедешь в Май, или тебя подвезти?

Ясно, машину мне до сих пор доверяют с трудом. Хозяин даже выделил мне максимально безопасную бронированную, но за рулем я все равно ездила сама.

– Меня Лёня захватит, – я тоже улыбнулась. – Как там мама?

С мамой у нас отношения стали куда лучше после того, как мы честно поговорили друг с другом. Нас обоих отпустило и теперь мы даже иногда просто сидели у теплого озера, что находилось рядом с ее домом, и разговаривали о тех мелочах, о которых раньше просто не могли поговорить. Иногда к нам присоединялся Фимка и болтал о своих успехах в школе. Кажется, свое прошлое я смогла пережить и оставить позади.

– Хорошо. Антон ее на пару дней в горы увозил. Ой, мне нужно еще с директором поговорить, – Вера осмотрела пустой коридор. – Слушай, а Карапетов сегодня на месте?

– С утра был, – усмехнулась я.

По возвращению в класс я обнаружила, что дети уже все нарисовали и теперь наглаживали разомлевшего Пушистика, передавая его из рук в руки. Ох, избаловали его в Березкино.

Клыков приехал за мной, когда я уже упаковывала свои инструменты в пустом классе. Тщательно закрыв дверь, он подошел ко мне и нежно обнял, наклонившись и прижавшись носом к моей шее. Любая разлука все еще слишком тяжело давалась ему. Он вполне мог каждые пару часов наведываться ко мне, чтобы просто обнять, пропитаться моим запахом. Это было невыносимо лестно и… Как же тяжело было не поддаться такой любви и заботе. Такому уровню обожания и стремления отдать все на свете за возможность быть со мной. Меня тоже к нему неимоверно тянуло, но все же не до такой степени, чтобы волком выть при пятиминутной разлуке.

– Может быть, не поедем никуда? – Невнятно спросил он.

– Ты что? – Мягко провела руками по его волосам и покосилась на тявкнувшего Пушистика. – Это же дедушкин юбилей. Там моя семья. Мы просто не можем не поехать, – вздохнула я.

– Тогда завтра весь день проведем дома, – чуть обиженно пробормотал он, поцеловав мою ключицу. – Только друг с другом.