Пока Амелия отвлеклась, чтобы достать из кейса бутылку минеральной воды, мысли Тома переключились на другое. Интересно, если бы подтвердилось, что Уоллингер воспылал страстью к фальшивке, пал жертвой любви, которой никогда не существовало, стало бы легче Амелии или нет? Возможно, она предпочла бы, чтобы так оно и было. Или ей просто хочется отомстить Шандор за украденное сердце возлюбленного? Охота на крота и охота за правдой о гибели Уоллингера, казалось, слились для нее воедино.

– Ты должен поехать на Лопуд, – сказала Амелия, будто в подтверждение его размышлениям. – Посмотреть на нее.

– Ничего, что я оставляю Клекнера команде на несколько дней? Ты не возражаешь?

– Совершенно. Мы опутали его с ног до головы.

– Ну тогда разумеется. Я еду на Лопуд.

– Это остров для отпускников, – сообщила Амелия, как будто он еще об этом не знал. – От Дубровника – час на пароме. Один большой отель на одном конце города, а вокруг него, вдоль границы залива, – цепочка ресторанов. Можешь полететь на семьдесят два часа. Под прикрытием бизнесмена, который решил устроить себе небольшой отдых на выходных. Загляни в ее ресторан на ужин. Попробуй наткнуться на нее на пляже, если она ходит купаться. Посмотрим, та ли женщина эта Сесилия, за какую себя выдает. Влезем к несчастной, горюющей, потерявшей возлюбленного в самое нутро.

Себастьен Гашон путешествовал по французско-канадскому паспорту на имя Эрик Кок. Регулярным рейсом рано утром 11 апреля он вылетел в Загреб. В столице Хорватии он взял в аренду «Ауди-А4», вставил в USB-разъем провод от своего айпода и все время, пока ехал – не превышая скорости, разумеется, его строжайшее правило, – слушал аудиокнигу. «Мертвые души». Он направлялся на юго-восток, к прибрежному городу Задар.

Как и было условлено, второй автомобиль ждал Гашона на парковке его отеля. В углублении за запасным колесом он нашел нож и оружие с достаточным запасом патронов. В тот вечер он прекрасно поужинал в итальянском ресторане, потом отправился в бар, где снял девушку и заплатил ей шестьсот евро за всю ночь. Однако в три часа, когда она его полностью удовлетворила и он готов был заснуть, Гашон попросил ее уйти и вызвал ей такси. Они обменялись телефонными номерами; при этом он дал ей номер мобильного, который должен был перестать функционировать в течение сорока восьми часов. Девушка назвалась Еленой, это было ее рабочее имя, и сказала, что родом она из Молдавии, из маленького городка к западу от Кишинева.

На следующее утро Гашон по прибрежной дороге выдвинулся в Дубровник. Возле Сплита на дороге произошла авария, образовалась пробка, и он прибыл в свой отель на два часа позже, чем было запланировано. Гашон отыскал в Старом городе телефонную будку, получил финальное подтверждение от заказчика касательно местоположения объекта и приказ начать операцию. Однако, к его огромному разочарованию, Гашону было велено подождать в Дубровнике еще двадцать четыре часа дополнительно и сесть на паром до Лопуда не раньше, чем в субботу утром. Все остальные детали плана не изменились. Водное такси должно было подобрать его на пристани у Lafodia Hotel ровно в двадцать три часа.

Никаких разъяснений насчет задержки дано не было.

Том решил не ехать на Лопуд под вымышленным именем. Если Сесилия Шандор и в самом деле была агентом русских или сотрудничала на вольных хлебах с иранцами, китайцами или МОССАДом, любая попытка использовать фальшивку будет разоблачена в считаные минуты. Как только у Шандор возникнут подозрения, она доведет Тома до отеля, пробьет его легенду по базам данных и сделает вывод, что он принадлежит к враждебной стороне. Одно дело – притворяться перед греческим агентом по недвижимости и называться сотрудником страховой компании из Эдинбурга, но представать в облике Криса Хардвика перед бывшим офицером венгерской разведки с возможными связями в Службе внешней разведки – совсем другое.

По той же причине он не захотел брать с собой для прикрытия Эльзу – даже если бы Амелия разрешила ей отлучиться. Это правда, что пары привлекают меньше внимания, чем одинокие мужчины, почти в любой ситуации и окружающей обстановке, но Том хотел, чтобы у него были развязаны руки. «Девушка» рядом могла ограничить его доступ к Шандор. Если вдруг она невинна как младенец (как и кажется!), то он вполне мог бы подойти к ней в ресторане и представиться другом и коллегой Пола и попытаться выяснить, что произошло на Хиосе в дни перед катастрофой. И если уж совсем честно, Том немного боялся оказаться в ловушке этой квазиромантической поездки с Эльзой. Его самого беспокоило, насколько же ему хочется вернуться в Стамбул к Рэйчел – сразу, как только он закончит операцию.

Тому заказали номер в Lafodia, большом отеле, о котором рассказывала Амелия, расположенном в юго-западной части города. В это время там происходили две крупные конференции, и это помимо огромного количества семей, приехавших в отпуск, так что Том радовался наплыву людей, который позволял ему легче затеряться в толпе – когда он, например, прохаживался взад-вперед по пляжу или гулял по пешеходной тропинке длиной в полмили, что тянулась вдоль побережья и изгибалась в виде полумесяца.

Ресторан Шандор – Centonove – располагался на некотором расстоянии от отеля. Он занимал маленький, переделанный под заведение домик всего в нескольких метрах от берега. Полдюжины столиков стояли на террасе с видом на бухту, еще несколько – внутри. На остров не допускался никакой транспорт с моторами, поэтому автомобили не мешали отдыхающим, посетителям баров и ресторанов наслаждаться покоем и вкусной едой.

В свой первый день на Лопуде – в субботу – Том прошел мимо Centonove семь или восемь раз, но Шандор так и не увидел. В Центре правительственной связи держали под контролем телефон Сесилии и ее лэптоп, однако почему-то не смогли вовремя сообщить ему, что этот день она собирается провести в Дубровнике – «в гостях у подруги, они договорились вместе пообедать, а потом днем у нее назначена встреча с декоратором». Когда выяснилось, что Сесилия будет работать в ресторане в воскресенье, в вечернюю смену, Том забронировал столик на восемь часов и провел день в отеле – читал, купался и посылал имейлы Рэйчел. Он не мог сказать ей, что находится на Лопуде, – да и не хотел, по очевидным личным причинам. И тем не менее врать было мучительно. Он писал, что сейчас «в Германии по делу», это напоминало ему жизнь с Клэр, долгие годы лжи, когда он точно так же не мог ей сказать, куда едет, с кем встречается… Этого требовала сама суть его тайной службы – секретной работы на государство. Хуже всего было то, что Том чувствовал – Рэйчел знает, что он обманывает ее. И этот вечный обман в результате подорвал бы любые отношения, которые могли между ними возникнуть.

✽✽✽

В воскресенье утром Том проснулся поздно и решил прогуляться к разрушенной крепости, что возвышалась над бухтой и немного понаблюдать за квартирой Шандор с безопасного расстояния – так, самая примитивная наружка. Квартира располагалась прямо над рестораном. Ночью Рэйчел прислала имейл, где жаловалась, что побывала на «потрясающе скучной вечеринке с потрясающе скучной публикой», в ночном клубе у Босфора.