правления, изменил точку зрения, сдвинув начало своего самостоятельного правления на год вперед? Еще одна загадка его правления – попробуем с нею разобраться, опираясь на скупые и порой весьма двусмысленные и темные свидетельства источников.

Очевидно, что самостоятельность правления предполагает активное участие государя в текущей государственной деятельности – как минимум, постоянное присутствие на заседаниях Боярской думы, заслушивание докладов бояр и дьяков, обсуждение их с боярами и принятие соответствующих решений. Но для этого необходимо большую часть времени проводить в столице – для того, чтобы иметь такую возможность. А как обстояло дело с этим у Ивана в эти годы, годы, которые он считал временем своего правления, то есть в конце 1543/на-чале 1544 – середине 1547 гг., когда случился великий московский пожар (о нем и о событиях, с ним связанных, речь еще впереди)?

Традиционно московские государи покидали свою столицу, либо отправляясь на войну (или укрываясь от врагов), либо отъезжая на богомолье или на свою государскую потеху – охоту. Попробуем, основываясь на летописных свидетельствах, составить календарь отсутствия Ивана в столице в эти годы. В 1538–1541 гг. Иван покидает столицу осенью, в сентябре месяце, сроком на неделю (или днем меньше), обычно между 21–22 и 28–29 сентября[365], совершая ставшее традиционным для московских князей паломничество в Троице-Сергиев монастырь (ну а для самого Ивана эта поездка имела еще и личный характер – как мы помним, его отец, Василий III, во время обряда крещения своего первенца поручил его покровительству со стороны Сергия Радонежского). Все остальное время великий князь, пребывая в Москве, формально исполняя роль главы государства – принимая иноземных послов и отправляя своих, присутствовал на заседаниях Боярской думы, утверждая ее приговоры, одобрял назначения воевод и сановников, поставления церковных иерархов, выдачу иммунитетных и иных грамот – одним словом, как будто его присутствие в официальном политическом поле более чем заметно.

Продемонстрируем это присутствие юного великого князя на примере одного лишь 7047 года (1 сентября 1538 – 31 августа 1539 гг.). Согласно летописи, год начался с того, что 1 сентября явился к государю крымский посол Дивей-мурза с предложением дружбы и братства со своим господином, крымским «царем» Сахиб-Гиреем I (но при условии, что Иван помирится с племянником крымского «царя» «царем» казанским Сафа-Гиреем). 7 сентября повелением Ивана был отправлен послом в Швецию к королю Густаву Васе сын боярский Шарап Замыцкий. 20 сентября в Казань отъехал казанский посол Чюра Кадыев, а вместе с ним повелением Ивана с его грамотой в город на Волге отправился сын боярский Петр Федчищев. 22 сентября великий князь отъехал на богомолье в Троице-Сергиев монастырь, 30 октября, спустя месяц после возвращения с богомолья, Иван принимает у себя П. Федчищева, по итогам приема которого и ознакомления доставленной им грамоты Сафа-Гирея в Казань отправились великие послы Игнатий Яхонтов со товарищи. 26 декабря повелением Ивана в Стамбул к султану Сулейману I отправился сын боярский Ф.Г. Адашев, а с государевой милостыней к константинопольскому патриарху, в Салоники, на Афон и на Синай отбыли гости (купцы) Ф. Красухин и И. Кубышка. 25 января (уже 1539 г.) Иван принимает у себя приехавшего из Новгорода архиепископа Макария, а уже 2 февраля от имени Ивана рассылаются письма высшим иерархам Русской церкви прибыть в столицу для избрания нового митрополита взамен удаленного 2 февраля Даниила (и, надо полагать, это удаление также было оформлено как воля великого князя). 6 февраля «божественными судбами, по благодати Святого Духа, и великого государя и самодръжца изволением, и съветом архиепископлим и епископлим и всего священного собора велика Росиа» был избран новый митрополит – Иоасаф. На следующий день Иван принимает прибывшего из Казани сына боярского И. Буйносова, который ездил туда с И. Яхонтовым, с грамотой о ходе переговоров. 9 февраля великий князь одобрил поставление нового Суздальского епископа, а 16-го – епископа Смоленского. 10 апреля Иван отпустил в Казань казанского посла Бакы, а с ним своего посланника С. Мясного. Следом за этим Иван принял прибывшего из Крыма посланника С. Злобина, сообщившего, что в Москву едет крымский посол с «великой правдой», который и приехал в Москву 4 мая. С 22 по 28 мая Иван снова на богомолье в Троице-Сергиевом монастыре, а 30-го, спустя пару дней по возвращении из паломничества, Иван уже снова занимается внешней политикой – в Крым отъезжает с его грамотой И. Федцов. 2 июня великий князь принимает вернувшегося из Казани С. Мясного, а 12-го Ш. Замыцкого. Наконец, 17 августа состоялся прием приехавшего из Казани посла Ф. Огарева и прибывшего с ним посланца Сафа-Гирея князя Хуссейна Малого[366].

Кроме того, великий князь лично присутствовал на судебном разбирательстве по иску вдовы сына боярского Степана Пронякина Екатерины и ее деверей Ивана Пронякина и Бориса Себекина, обвинивших некоего Федора Неелова, его сына Ждана и жену Марию вместе с их человеком Федькой в убийстве Степана Пронякина и грабеже («деялось, господине, сего лета на рани Преображенья Спасова дни в среду по заход солнца, пришед Федор Степанов сын Неелов да та, господине, Марья, да сын их Ждан, да и человек их Федка к нам во двор и мужа моего Степана Пронякина изсекли саблями до смерти, а животы наши и статки со многими людми выграбили»[367]). И еще от его имени и по его слову было выдано за этот год 44 жалованных грамоты[368].

Но, начиная с 1542 г., Иван все чаще и чаще покидает Москву, а его отлучки становятся все более и более продолжительными. Так, в 1542 г. он с 23 по 31 мая был на богомолье в Троице-Сергиевом монастыре, затем снова отъехал туда 21 сентября, а посетив монастырь, отправился по своим селам и вернулся в столицу лишь 17 октября. Спустя несколько недель, 8 декабря, Иван снова отправляется в паломничество, на этот раз сперва в Боровск, в Пафнутьево-Боровский монастырь, оттуда в Можайск, посетить тамошние многочисленные монастыри, а потом – в Волок, в Иосифо-Волоколамскую обитель. Традиционное осеннее богомолье в Троице-Сергиев монастырь в 1543 г. затянулось на полтора месяца вместо недели (с 16 сентября по 30 октября или 1 ноября), поскольку, помолившись в обители св. Сергия, Иван потом отправился поклониться Иосифу Волоцкому. Свои паломничества в 1544 г. Иван начал с посещения Калязинского Макарьева Свято-Троицкого монастыря, а оттуда отправился в Троицу, и эта поездка заняла у него почти две недели, с 5 по 18 марта. В мае он уже в Николо-Угрешском монастыре, а в конце июля – начале августа – снова в Троице, и вполне вероятно (хотя летописи об