Я стал рассматривать в бинокль водопад, и хорошо, что догадался это сделать. Вода ничего не могла спрятать от мощного тепловизора. Вход в пещеру был за водопадом. И там же, скрытые струями воды, стояли, держа пулеметы у пояса, два пулеметчика.

Внезапно мне в голову пришла интересная мысль. Впечатление складывалось такое, будто людьми у костра эмир Омахан решил пожертвовать, отдав их на растерзание спецназу. Но как только спецназ появился бы перед водопадом, из-за водяной завесы нас встретили бы два пулемета. Причем в банде имелся даже так называемый снайпер-пулеметчик. Значит, он мог бы стрелять выборочно. У меня возникла мысль, что Омахан Исмаилов знал о том, что мы к нему придем. И наверняка подготовил нам кучу сюрпризов. И сюрприз с пулеметчиками — это еще не сюрприз по большому счету, потому что такой опытный эмир должен понимать, что два пулеметчика роту не остановят.

Какие он мог подготовить сюрпризы? В первую очередь это минирование пространства против входа в пещеру, то есть место, которое мы должны занимать в темноте. Однако и здесь должны были присутствовать свои тонкости — одного или даже нескольких взрывов было откровенно мало. Они не смогли бы уничтожить разведроту спецназа ГРУ. Видимо, была задействована целая цепочка взрывных устройств, в которой после первого взрыва сдетонируют и соседние. При этом одними взрывами уничтожить разведроту все равно было бы невозможно.

Что мог еще предпринять эмир Омахан Исмаилов? Он явно к чему-то готовился. Только к чему? Я стал осматривать сначала весь водопад доверху, потом заинтересовался близко подходящей противоположной стеной ущелья. И понял…

Эмир заминировал противоположную стену. Там большое количество камней и скал, которые при малейшем сотрясении свалятся и похоронят тех, кто будет прятаться среди камней против водопада…

Впрочем, ничего нового Омахан Исмаилов не изобрел. Такая тактика многократно использовалась в горных боях еще несколько столетий тому назад и до сих пор сохранила свою актуальность. Хотя он, я думаю, размышлял иначе. Но бороться с этим было возможно.

— Минометчики, здесь придется стрелять не по балкону, а по костру. Сможете попасть?

— Можно попробовать даже без пристрелки, сразу светошумовой миной.

— Хорошо. Готовьтесь. Две мины. Ждите команду. Юнусов!

Маленький кривоногий прапорщик подскочил ко мне, как верхом на цирковом моноцикле подъехал.

— Требуется два почти одновременных выстрела. Посмотри, твой прицел видит пулеметчиков за водопадом?

Снайпер прильнул к прицелу, долго рассматривал водопад. Наконец отложил винтовку в сторону. И, виновато глядя в сторону, сообщил:

— Никак нет, товарищ капитан. Изредка какая-то полоска между струями вроде бы просвечивает, и все. Больше ничего.

— Посмотри в мой бинокль. Запоминай место, где левый пулеметчик стоит. Если место запомнишь, попасть сможешь?

Юнусов принял мой мощный бинокль с суперсильной микроболометрической матрицей[29]. Внимательно, хотя и недолго, рассматривал пулеметчиков за водопадом.

— Без проблем…

— Второго тоже рассмотри. На второго потребуется навести робота-снайпера. Стрелять буду я сам. Все понятно?

— Так точно, понятно.

— Готовься, жди команду. Пермитинов!

— Я, товарищ капитан! — Старший сержант выскочил у меня из-за спины, где стоял среди офицеров и что-то тихо обсуждал, отключив микрофон.

— Солдаты, что пошли с тобой, где располагаются? — я показал на планшетнике карту ущелья.

— Далеко не проходили. В двадцати метрах от нас.

— Хорошо, что не проходили. Дальше все должно быть заминировано. Впрочем, может быть, и здесь заминировано, хотя едва ли. Пусть твоя группа возвращается, и предупреди, чтобы были внимательнее относительно мин.

— Понял, товарищ капитан! — Старший сержант поправил на шлеме микрофон и начал отдавать короткие конкретные приказы бойцам своей группы. Я тем временем подозвал командира минометного расчета:

— Сразу после светозвуковых мин нужно по моей команде послать вразнобой, неприцельно, три-четыре фугасные мины в камни перед водопадом. Там должно быть минное поле, мины сдетонируют, и, думаю, обвалится противоположная стена ущелья. Пыли и шума будет много, как и грохота. Попрошу никого не реагировать. Нас все равно не заденет. Мы — вне зоны досягаемости камнепада.

— Понял, товарищ капитан. Можно стрелять?

— Первыми начинаем мы с Юнусовым. Снайпер, готов? — спросил я, заметив, что вернулись солдаты команды Пермитинова.

— Так точно!

Прапорщик протянул мне свой смартфон, на котором требовалось только кнопку нажать, чтобы винтовка выстрелила.

— Начинай. Я сразу за тобой.

Он прижался к резиновому наглазнику и выстрелил. И сразу же, быстрее, чем человек сумеет среагировать на падение стоящего рядом товарища, я нажал кнопку. Темнота не позволяла определить точность попаданий. Пришлось прибегнуть к биноклю. Оба пулеметчика, недавно еще такие воинственные, стоящие в позах готовых всех уничтожить «терминаторов», теперь упали головой в озерцо, и только ноги их торчали на поверхности.

— Минометы! — дал я команду. — Огонь!

Мы взяли с собой на операцию два бесшумных миномета «Галл».

Я не стал смотреть на взрывы светозвуковых мин, не желая даже временно терять зрение. Но грохот взрывов был впечатляющим даже для нас, стоящих в отдалении. Уши заложило, несмотря на то что к ним плотно прилегают наушники. Как же себя чувствовали бандиты, оказавшиеся рядом? Ущелье осветилось, словно яркое и неестественно белое солнце взошло прямо здесь.

И только когда свет белого солнца погас, я посмотрел в бинокль. Одна мина упала, судя по всему, прямо в костер. Вторая ударила чуть дальше, всего в нескольких метрах, среди камней, огораживающих озерцо. Однако это не имело значения, поскольку мины были не осколочными. Но нужно было видеть, что творилось вокруг костра.

Десять бандитов, что до этого спокойно грелись там не жаркой горной ночью, явно жутко замерзли, и, вероятно, чтобы согреться, исполняли какой-то чудовищный уродливый танец, махали и руками, и ногами, хватали себя за головы, словно старались оторвать их. Это была дикая паника. Бандиты не знали, что через три часа они снова обретут возможность видеть, а через четыре-пять часов начнут слышать. Но испуг от внезапно подступивших слепоты и глухоты был такой, что он убивал всякую способность думать. Про способность к сопротивлению я уже не говорю.

Наблюдение за сходящими с ума боевиками меня не радовало. Я перевел бинокль на водопад, но уже не рассматривал тела двух убитых пулеметчиков, а только ждал, когда мой главный враг воспользуется выходом. И эмир им воспользовался. Он не пожелал оставить без внимания взрывы светошумовых мин и вопли своих пострадавших бойцов… В пещере, видимо, никто не оглох — вода водопада не пустила туда звук разорвавшихся мин.