– Водки. – Перед тем как вымолвить, Мишель д’Энтре набрал побольше воздуха, а выдыхал так, словно собрался пить чистый спирт.

Впрочем, в бытность в Карибском море он вместе со всеми глушил ром и не считал это зазорным. Да и тут в подобную слякоть более крепкие напитки были намного полезнее слабых вин. Хотя бы не заболеешь какой-нибудь вульгарной простудой.

Спустя десять минут на столе уже стояли графин, хрустальные рюмки и кое-какая закуска.

– Понимаешь, – Мишель не знал, с чего начать, – я получил официальное письмо… В общем, мне предписано как можно больше узнать о вашей американской экспедиции.

Что посол по совместительству немного шпионил, Кабанов знал давно. Должность такая, что поневоле обязан сообщать своему правительству все, что удается узнать. Разведуправлений еще не имелось ни в одной стране, даже военных атташе пока не придумали, и все функции лежали на обычных дипломатах.

Да старый приятель сам когда-то говорил об этом. Разумеется, никакого зла на него Сергей не держал. Служба такая, сам бы вел себя так же. Только про цель дальневосточных походов нигде не говорилось. Официально моряки были посланы уточнить собственную береговую линию, осмотреть прилегающие территории, в общем, по вполне понятным делам. Даже те из бывших флибустьеров, кто выразил желание пошляться по далеким краям, о конечной цели могли узнать лишь на месте. И уж ни в коем случае не здесь.

Откуда вообще всплыла Америка?

– Ты имеешь в виду Валеру? Так они сейчас Камчатку обследуют. Потом вниз пойдут вдоль берега, – с самым невинным видом вымолвил Командор.

Врать нехорошо, да выдавать государственные тайны намного хуже.

– Хочешь сказать, я об этом ничего знать не обязан? – понимающе улыбнулся посол. – Я и не знал. Новости пришли из Англии. Там есть люди, которые работают на французскую корону. Вот они и передали: наш неприятель проведал, что экспедиция на самом деле имеет целью какой-то участок американского побережья. Предположительно там находится не то часть старых артефактов, не то обычное золото. Британцы уже готовят туда экспедицию. Пока не знаю, морскую или сухопутную. С нашей стороны тоже предложено испанцам любой ценой опередить всех соперников.

Командор едва удержал рвущееся с губ матерное слово.

Но откуда удалось проведать про цели экспедиции? Сколько вообще человек осведомлено о них?

Или это любезный тесть постарался? Однако при нем никаких откровенных речей никто не вел.

Мэри? Она краем уха могла слыхать. А дальше любовь к мужу стала бороться в ней с любовью к далекой родине. А то и вообще обмолвилась при Эдуарде случайно, а тот и рад развить тему дальше.

Сейчас, почти прямо после встречи с незнакомкой, Сергей поневоле несколько охладел к законной супруге и был готов поверить во что угодно. Но, справедливости ради, он никогда не говорил ей всей правды. И подавно не делился секретами. Общая постель и общие дети – еще не повод молоть языком, не задумываясь о последствиях.

Да и не обвинишь особо. Отец – родная кровь.

Хотя нельзя было исключить еще одного варианта – оговорки самого Петра. Император порою мог прихвастнуть под очередной литр, а к иностранцам до сих пор относился, словно к учителям, и каждый раз возмущался коварством. Ему почему-то упорно казалось, будто в европах все спят и видят, как бы помочь России.

В общем, варианты имелись. Но откуда узнали – тема отдельных размышлений. Важнее, куда отправят своих людей? Если русская экспедиция о местонахождении золота имеет весьма приблизительное представление: где-то на севере от Калифорнийского залива, то у конкурентов район поисков будет еще неопределеннее.

Дальше Командор мыслил сугубо в практической плоскости. Варианты встречи европейцев в экспедиции не предусматривались. Теперь, сразу отправиться в путь ни англичане, ни испанцы не смогут. Не те века, когда сел и поехал. Или поплыл. Тут поневоле тащить с собой столько… Сплошная терра инкогнита, все наобум, с огромным риском для жизни. Да и транспорт оставляет желать лучшего, а дороги зависят от погоды.

Будем считать, что год еще точно есть. Беда в том, что еще минимум пару лет по плану надо было медленно двигаться к заветному берегу. С форпостами на пути и прочими основательными вещами. Теперь придется все форсировать. Зима поневоле выпадает. Пусть та же Авачинская бухта не замерзает, толку, когда ни припасов, ни потребного количества кораблей… Продукты взять неоткуда. Что накопили, сожрут в холодное время. Купить негде. Доставить проблема. Такие просторы, и фактически все не освоены. А Сибирского тракта все еще нет. Много ли провезешь сквозь безлюдные буреломы? Да еще возчикам и лошадям надо питаться по пути. Потому и планировалось все на такой срок, что человек кормиться обязан. Не охотой же вкупе с рыбной ловлей открывателям перебиваться.

И вкруг Африки с Азией ничего не повезешь. За год стухнет все подчистую. А местные индейцы вряд ли что-нибудь выращивают. Вроде они все кочевники. Если же есть оседлые, им наверняка только самим и хватает.

В общем, надо срочно писать и требовать, чтобы были организованы обозы. Любой ценой и откуда хотят, но чтобы до весенней распутицы запас продуктов в Охотске и на Камчатке имелся. Из европейской России не повезешь, но ведь живут в Сибири люди, не в восточной, так в западной. Все поближе будет. Сегодня же навестить Петра, и пусть немедленно высылает фельдъегеря. Под угрозой смертной казни, раз из Сибири в Сибирь ссылать глупо. И людей туда побольше. Главное – моряков. Одни пусть посты вдоль пути организуют, другие сразу в Калифорнию плывут. Придется все делать одновременно, раз иного выхода нет.

– Конечно, мне надо отписать королю, что все это досужие сплетни? – улыбнулся Мишель.

– Ты же был в Америке, пусть и с другого края. Откуда там золото? Вернее, может, оно и есть, но как найти? Тем более у нас война, ни лишних людей, ни лишних денег… Лучше скажи, не вы Турцию против нас настроили?

– Не знаю, Серж. Мне такое никто не говорил. Вот в Польше мы отметились наверняка. Но как-то по-дурацки. А с Турцией и всякими вашими мятежами – понятия не имею. Нам ваша война с Портой невыгодна. Кроме нас еще Англия есть. Там кое-кто вас тоже нежно любит. Да и в Германии доброхоты найдутся. За то, что вы ощутимую часть населения у них сманили в свои снега.

– Ты же знаешь: мы все такие белые и пушистые, – рассеянно отозвался Командор.

Мыслями он сейчас был далеко…

Ширяев-младший был вымотан до последнего предела. Да и как иначе, если проделано столько тысяч верст? Он выехал из Охотска сразу по первопутку, благо снег выпадает в тех краях рано, и с тех пор непрерывно находился в пути. Самым паршивым был первый участок дороги. Он же был и самым длинным. Здесь еще не было ямских станций с их запасными лошадьми, и отрезки пути приходилось рассчитывать от острога до острога. Даже деревень не имелось. Русские поселения – они дальше, поближе к Уралу. Здесь лишь своеобразные форпосты, крохотные крепости посреди бескрайних едва заселенных аборигенами пространств.