Эта мертвая петля… кажется так называется круг, внутри которого тележка с пассажирами на огромной скорости проносится, причем, какую-то часть круга ты висишь вниз головой. На эту петлю Владе даже смотреть было страшно. И что это за аттракцион такой, где люди орут, словно их живьем режут? Зачем разрешать кататься на нем Павлику? Ну да ладно, остается надеяться, что мальчика Буров удержит. А кто будет держать ее? Кто?! Ведь рядом будет сидеть совершенно посторонний человек.

– Это разве американские горки! – раздалось где-то неподалеку от Влады. – Убожество какое-то! Экстрима ноль… Одна петля всего. Видели бы вы горки в Диснейленде!..

Дальше она уже не слышала – группа подростков удалилась на приличное расстояние, и слов уже разобрать было невозможно.

А сколько же еще может быть мертвых петель? Десять что ли? – с ужасом рассматривала Влада единственную, которая ей казалась убийственно опасной.

– Ура! Половина очереди прошла! И мы купили билеты! – подбежал к ней Павлик, а вдалеке она заметила и Бурова с самодовольной улыбкой на губах.

– Кирилл, – подождала Влада, когда он к ним приблизиться, и заговорила шепотом и на ухо. – Можно я не поеду с вами? Мне правда очень страшно…

– Нет, нельзя, – приобнял он ее за талию и притянул к себе. – Забыла, что сегодня мы избавим тебе от одного страха точно? – украдкой поцеловал он ее в нос, пока Павлик не видел. Да даже поцелуй ее Буров в губы, мальчик вряд ли бы заметил – все его внимание поглотили горки, что как раз подтягивали к финишу длинный вагон из спаренных сидений, полный жертв, счастливо избежавших смерти. Все пассажиры выглядели довольными – ну еще бы, ведь они остались живы! В голове же Влады мысли вертелись одна мрачнее другой.

Прежде чем очередь добралась до них, еще две партии потенциальных жертв убийственного аттракциона избежали смерти. К тому моменту, как нужно было садиться в вагончик, Влада уже ничего не соображала от всепоглощающего страха.

– Эй, ну ты чего? – внимательно пригляделся к ней Буров, когда они уже буквально шли на посадку. Вернее, Павлик бежал вприпрыжку, Буров бодро вышагивал, а Влада не чувствовала ног. – Ты правда, так сильно боишься?

Ответить она не смогла, сил хватило, чтобы только кивнуть. И Влада совершенно не понимала, почему продолжает добровольно всходить на эшафот, почему не пошлет Бурова лесом, как делала это всегда, и не поступит по-своему?

– Одну минуту! – попросил Буров служащего парка, что уже пристегивал всякими ремнями безопасности Павлика.

Потом он взял Владу за руку и вывел за ограждение.

– Не нужно тебе лечиться от этого страха, – с улыбкой проговорили и прижался к ее губам. – Ты мне и такая нравишься, – весело подмигнул. – Жди нас с Пашкой с победой, – еще раз поцеловал и скрылся на миг в толпе.

В следующий момент Влада увидела, как ловко он запрыгнул на сидение рядом с Павликом, каким счастьем светятся глаза мальчика, устремленные на отца, и как колдует над ними обоими служащий парка.

Своему счастью Влада не верила до тех пор, пока небольшой состав не тронулся плавно с места, очень быстро разгоняясь. Вот тогда на нее нахлынуло такой силы облегчение, что аж ноги подкосились. Хорошо, рядом пустовала лавочка, на нее Влада и практически упала. А еще через пару секунд ее сердце опять затрепетало от страха, но уже не за себя. И как же она была благодарна Бурову, за то что проявил понимание не стал настаивать на том, что для себя Влада считала невыполнимым. Она и в детстве боялась каруселей. Сама этого не помнила, знала из рассказов мамы. И сейчас, глядя на орущий состав, впечатляясь той скоростью, с какой он несся по рельсам, она все отчетливее понимала, что сама этого не выдержала бы.

– Это было так здорово! Я так орал!.. Зря ты с нами не поехала!.. Это просто супер-горки!.. Папа, я хочу еще прокатиться!.. – Павлик буквально захлебывался от восторга, когда выбежал навстречу Владе.

Буров выглядел несколько потрепанным и уже не таким уверенным в себе, как две минуты назад.

– Кажется, для такого я староват, – усмехнулся он. – И для тебя на сегодня достаточно острых ощущений. Выбери аттракцион поспокойнее, на котором сможешь прокатиться один. С меня на сегодня точно хватит.

Владу душил смех, но она всячески сдерживалась. Конечно же, Буров не испугался, но точно хапнул адреналина с лихвой. Но смелости его она отдавала должное, ведь далеко не каждый взрослый решится на такой подвиг ради ребенка. А в том, что Буров согласился прокатиться на американских горках исключительно ради Павлика, Влада не сомневалась.

– Хочешь сладкую вату? – предложил Буров, когда Павлик отправился кататься на какую-то гусеницу, а они расположились на лавке в ожидании.

Дальше по плану у мальчика было еще несколько аттракционов, билеты на которые отец ему купил сразу. Все они находились недалеко, и можно было не терять Павлика из вида.

– Хочу! – весело отозвалась Влада.

С того момента, как ей разрешили не рисковать жизнью, настроение стремительно поднималось в гору. И да, она хотела сладкую вату, которая неизменно напоминала детство и прогулки с мамой и папой.

Буров сходил за ватой, правда купил ее только Владе. Прискакал Павлик с очередной карусели. Выхватил у Влады шмат ваты и умчался развлекаться дальше. Наблюдать за ним без улыбки было невозможно, ведь сейчас они с Буровым видели наивысшее проявление счастливого детства. И Влада тихонько гордилась, что тоже приложила к этому руку.

– Ты вся перепачкалась, – приблизил Буров к ней лицо и вдруг слизнул кусочек ваты, прилипший у самых губ. – М-м-м!.. Какая ты сладкая! – в следующий момент его губы накрыли ее.

Прежде чем ответить на поцелуй, Влада поймала себя на мысли, что делает это без стеснения. Единственно, не хотелось, чтобы свидетелем поцелуя становился Павлик, потому она и прервала его как можно быстрее. Кто знает, как отреагирует мальчик на их сближение с Буровым. Одно дело любить кого-то как профессионала, и совсем другое – впустить его в свою жизнь и полюбить как родного человека. У Павлика есть мама, а у Бурова – жена, хоть и неверная. Последняя мысль и отрезвляла сильнее всего, хоть Влада и отдавала себе отчет, что между ней и Буровым в последние дни происходит что-то большее, чем зарождение дружбы.

– Я устроилась на работу, – проговорила она, чтобы отвлечь и его, и себя от того возбуждения, что родилось между ними невольно и совершенно в неподходящем месте.

Когда поняла, что Буров молчит, повернулась в его сторону. Он же занимался тем, что усиленно хмурил брови и смотрел на нее с неудовольствием.

– Я тебе мало плачу? – задал он довольно странный вопрос.

– Нет, а причем тут это? – Влада почувствовала, как внутри нее зарождается злость.

– Тогда, зачем тебе еще одна работа? И кем же ты устроилась на этот раз? – скептически поджал он губы.

– Аккомпаниатором в музыкальное училище… Но разговаривать и дальше в таком тоне я не собираюсь! – невольно встала она в позу.