– Аккомпаниатор – это что-то типа прислуги в музыкальных кругах? – растянул Буров губы в презрительной ухмылке.

Вот тут Владу словно обдало кипятком. Она вскочила с лавки и нависла над Буровым, чувствуя, как внутри нее все вибрирует.

– Еще пять минут назад я думала, что ты изменился, но, похоже, таких как ты даже могила исправить не в силах! – бросила она ему в лицо, сдерживая себя из последних сил. – Передай Павлику, что я ушла по срочному делу. А тебе мне даже «до свидания» говорить противно! – развернулась и ушла, мечтая оказаться как можно быстрее и насколько возможно дальше от мужчины, для которого унизить человека ничего не стоило.

– Влада, а вы очень торопитесь? – поправила Катерина Карловна очки на переносице и устало опустилась на стул.

– Нет. На сегодня я совершенно свободна, – с улыбкой посмотрела на нее Влада, складывая ноты и закрывая пианино.

Вот уже две недели она работала аккомпаниатором в училище и все большей симпатией проникалась к пропитанной интеллигентностью до мозга костей Катерине Карловне. Сколько в ней было терпения и понимания! Она никогда не повышала голоса даже на самых нерадивых учеников. Всегда все старалась объяснить, донося даже самые сложные истины до сознания простыми и понятными словами. А ведь студенты попадались самые разные, как и одарены они все были по-разному. Но с каждым Катерина Карловна вела себя одинаково достойно. И таким поведением Влада могла только восхищаться.

– Ну тогда, может быть, мы побеседуем с вами за чашечкой чая? – предложила Катерина Карловна.

– С удовольствием! Но чай, чур, завариваю я, – тут же согласилась Влада.

Она видела, как вымоталась преподаватель вокала, хоть та старательно не подавала вида. Но сегодня у нее было пять учеников, и все они шли без перерыва. Как раз из этих пятерых и была парочка не самых старательных.

Влада и сама устала, и больше всего ей хотелось домой. Но и отказать Катерине Карловне не могла.

– Вот о чем я хотела с вами поговорить, Влада, – нарушила тишину в классе Катерина Карловна, когда они с Владой устроились за небольшим столиком, накрытым к чаю. – Как вы знаете, на следующей неделе у нас отчетный концерт… – посмотрела она на Владу умными подслеповатыми глазами. Очки перед этим сняла и сейчас периодически растирала натруженную переносицу.

Конечно же, Влада знала о концерте, к которому активно и готовилась, разучивая дома по вечерам партитуры, доводя исполнение до автоматизма.

После отчетного концерта у студентов училища начнутся каникулы, ну а Влада перейдет на более свободный график работы, когда будет аккомпанировать только задолжникам или тем, кто берет дополнительные уроки. Она и радовалась грядущему послаблению, ведь у нее тогда появится больше свободного времени, когда можно будет ходить на пляж, к примеру, коль уж на дворе разгар лета. И, с другой стороны, излишки свободного времени ей тоже были ни к чему – чем выше занятость, тем меньше ненужных мыслей лезет в голову. А с этим делом у Влады в последнее время наблюдался какой-то хаос.

– Я вышла на директора с предложением, чтобы в рамках отчетного концерта вы сольно исполнили несколько произведений. Пока еще не знаю, как лучше это сделать, – размышляла вслух Катерина Карловна. – Стоит ли дать сначала пропеть всем ученикам, а потом вы выступите в качестве бонуса для слушателей… Или, быть может, интереснее будет разбавить вашим исполнением, номера студентов… Что скажете, Влада? Ах, да! – спохватилась она. – Согласны ли вы блеснуть для нашей скромной публики своим мастерством?

– Я?.. – Влада так смутилась, что и слова-то подобрала не сразу. – Катерина Карловна, но тематика концерта же совершенно другая. Будет ли это уместно?..

– Что вы, дорогая! Да если вы согласитесь, то окажете великую честь нашему училищу. Вот и директор со мной согласен и очень просил уговорить вас, – улыбнулась добрая женщина. И Владе показалось, что смотрела она не нее сейчас с неподдельным восхищением. Да и не замечала раньше за ней Влада лести по отношению к кому бы то ни было. Значит, и ей она тоже не льстит.

– Но… почему вы мне это предлагаете? – напрямик поинтересовалась Влада.

– Исключительно из уважения к вашему таланту! Знаете, на моей практике (а она у меня уже приличная, уж поверьте) я впервые встречаю настолько юную и до такой степени одаренную пианистку. И вы не тут должны блистать талантом, а на большой сцене… Но увы, моих связей не хватит, чтобы помочь вам. И сделать так, чтобы вас услышало как можно больше людей, – это лишь та малая часть признательности, что может выразить вам наше училище в моем лице.

Слышать подобную похвалу, да еще и из уст такого человека, было так приятно, что на глаза Влады навернулись слезы.

– Ну тогда я согласна! С радостью приму участие в концерте как исполнитель соло на фортепиано.

– Вот и замечательно! – обрадовалась Катерина Карловна. – Ну а моя первоочередная задача – пригласить к нам на концерт как можно больше слушателей.

Возвращалась домой Влада в приподнятом настроении. Кажется, жизнь ее налаживалась. У нее есть работа, даже две. Павлик не переставал радовать ее успехами в учебе. И не только в области музыки… он уже бегло читал и все чище начинал писать в прописях.

После той памятной прогулки в парке с Буровым они если и пересекались, то всего пару раз, да и то, когда Влада уже покидала его дом. Няня отлично справлялась со своими обязанностями, и задерживаться в доме Бурова у Влады не было необходимости. Сам же хозяин по-прежнему много времени проводил на работе, и почти всегда Влада уходила до его возвращения. Ну а в те пару раз, когда им пришлось пересечься, весь разговор их свелся к вежливому и холодному приветствию и не менее холодному прощанию. И обе попытки заговорить с ней Влада пресекала на корню. На большее с ее стороны он точно может не рассчитывать – в ней еще была свежа обида, ведь, в тот день в парке он ей сделал слишком больно. Ну и хотелось верить, что он все правильно понимал. Но ждать от него раскаяния не приходилось. А на его звонки она больше тоже не отвечала, пока он не перестал звонить. У Павлика был свой телефон, и с ним Влада общалась часто и с удовольствием. Жаль было, конечно, расстраивать мальчика отказами, когда звал он ее погулять с ним и с его папой или предлагал приехать к ним в выходные, чтобы поиграть… Но тут Влада вела себя хоть и мягко, но категорично.

Зато к Владе вернулось расположение домработницы. Стоило только Ирине Леонидовне просечь, что между хозяином и Владой пробежала черная кошка, как она снова стала самой добротой. Подобные перемены если и обижали Владу, то самую малость. По большому счету ей было все равно, как относится к ней Ирина Леонидовна.

Мама тоже успокоилась и больше не переживала за дочь, как и не заводила разговоры на тему более достойной для Влады работы. И больше всего Владу радовало, что папа чувствует себя хорошо. Они с мамой даже собирались в скором времени поехать в Прагу по турпутевке. Владу тоже звали с собой, но она отказалась.