«Я, становясь членом артели Кая Фаэли, клянусь подчиняться ему беспрекословно, выполнять все его указания и установленные им требования. Клянусь не лгать, не замышлять зла, предательства и насилия в отношении лидера общины, а также любого другого ее участника. Клянусь честно работать на благо общего дела, не употреблять алкоголь и наркотики, не общаться с членами другими общин или иными жителями Ямы, не входящих ни в какие группировки и образования.

В случаях, не предусмотренных данной клятвой, но каким-либо образом влияющих на благополучие общины, ее лидера или указанных им требований, клянусь не предпринимать никаких действий до одобрения их Каем Фаэли. Я принимаю, что клятва может быть дополнена новыми условиями, если в них возникнет необходимость, и эти условия будут утверждены лидером общины.»

— Хм, — Крастер перечитал клятву, — По-моему неплохо вышло.

— Мне тоже нравится, вроде бы все неожиданности предусмотрели. — Я бегло еще раз перечитал все строки и направился к большому выходу.

Основаня часть разогнанных мной артельщиков все еще находилась на берегу, ожидая от меня каких-нибудь действий и решений. Покидать теплое и сытное местечко им не очень хотелось. Среди них были даже те самые военные, которые пошли на поводу Кориты и покойного Рифера. Интересно, на что они надеются? По ним мне тоже надо будет принять отдельное решение, но это после.

— Вы можете пока разойтись, — громко произнес я, — Завтра утром всем желающим остаться нужно собраться здесь и я решу, что с вами делать! Лаэль, лови!

Я кинул ему конец длинной веревки, и он ловко перебрался с уступа на стену, а затем заполз в грот.

— Иди за мной. — Я направился в сторону маленьких гротов, пересадив Рики из-за пазухи на свое плечо. Думаю, я уже справлюсь с Лаэлем в прямом поединке, но излишняя предусмотрительность никогда не помешает.

Он с любопытством озирался по сторонам и во всю старался казаться дружелюбным.

— А помнишь, как мы с тобой тогда испугались? — улыбаясь, спросил он. — Ты выяснил, что это было?

— Обычный пузырь, — как можно холоднее ответил я и завел его в подготовленную комнату, — Тебе такой вариант подходит?

Полуэльф осмотрел потихоньку отходящего от паралича Морли, который испуганно ворочал глазами по сторонам, но говорить еще не мог.

— Как же я мечтал с этой мразью сделать что-нибудь подобное! — произнес Лаэль, внимательным взглядом исследуя пещеру. — Вроде бы здесь отличное место, мне нравится.

— Вот и хорошо! Когда будем приступать и что тебе нужно?

— Приступаем прямо сейчас. Только вот чего-то Морли какой-то дохлый.

— Он под воздействием яда эльмура. Это как-то нам помешает? — поинтересовался я.

— Помешает. Донор тенкатов должен все чувствовать, — ответил Лаэль, — Это необходимое условие иначе, ничего не получится. Нужно его связать и дождаться, когда сойдет паралич.

— Идем со мной, принесем веревки.

— Не доверяешь? — полуэльф пристально уставился в мои глаза.

— Пока еще немного сомневаюсь, — уклончиво ответил я.

— Как скажешь, идем. Но зря ты так ко мне относишься, я полностью все обдумал и готов извинится. Тем более ты спас мне жизнь. Прости меня, Кай, за все прошлое. Я предлагаю тебе полное доверие с этого момента! Сегодня ты станешь первым человеком, который узнает тайну создания тенката. Какие еще подтверждения моей верности тебе нужны?

Его взгляд был настолько искренним, что я бы ему, наверное, поверил, если бы это было сказано три года назад в день нашей встречи в Яме. Но не теперь.

— Я подумаю над твоим предложением, — неопределенно произнес я и потянулся к карману, — Но сначала давай закончим с клятвой. Проверь, нормально?

Он взял протянутый мной листок в свои руки и быстро пробежал по нему глазами.

— Да, подойдет. Идем уже за этими проклятыми веревками.

Вернувшись к Блондину, мы крепко связали его, и дождались, когда полностью пройдет паралич.

— Что вы собрались делать? Кай, мальчик, давай все решим по-хорошему. Ты же уже взрослый! Ну подурачился дядюшка Морли немного, с кем не бывает. Никто ведь не умер! — он испуганно вращал глазами, изучая наши лица.

— Поздно, дядюшка Морли, поздно. Пришло время рассчитаться. — Я отсек свободный конец веревки и попытался ему сунуть в рот кляп, но Лаэль отвел мою руку в сторону.

— Сдави ему челюсти с боков.

Я выполнил его указание, и полуэльф ловким движением кинжала вырезал ему язык, отчего Морли задергался во все стороны, словно в припадке и выпцчил глаза от боли. Кровь обильно пошла из его рта, растекаясь по лицу.

— Это часть процесса создания тенката? — поинтересовался я удивленно.

— Нет. Просто так удобнее будет работать, — хищно ответил Лаэль, — Это надежнее кляпа. Все равно язык ему больше не пригодится. А теперь приступаем.

Лаэль снял со своей шеи медальон и нажал на него тонкими пальцами в нескольких местах, после чего вытряхнул из него на ладонь горсть семян, размером с просо.

— Это сатомва, — произнес он, — Кустарник. Не спрашивай меня, откуда это растение происходит родом, я не знаю. Это неизвестно даже моему отцу, но оно священно для нашего народа. У него много различных способов использования, и один из них ты сейчас увидишь.

— Можно посмотреть? — я протянул руку и полуэльф резко отдернул ее, отчего часть семян рассыпалась по полу.

— Ну вот! — с досадой произнес он, после чего склонился над землей и начал быстро собирать зернышки.

Я попытался присоединится и помочь, но он весь побагровел от злости и протянул ко мне руку.

— Дай сюда, и больше никогда не трогай! Никому кроме эльфов не позволено касаться этого растения!

— Как скажешь, — я пожал плечами, и высыпал их в его протянутую руку. Вот теперь я узнаю прежнего Лаэля, все вокруг меняется, но только не он.

— Зафиксируй ему голову и смотри внимательно.

Я выполнил указание, и полуэльф аккуратно приложил острие кинжала к правой брови Морли, после чего его лезвие медленно описало ровный полукруг и глаз людоеда выкатился наружу, а на его месте образовалась ровная кровоточащая дыра, в которую Лаэль быстро забросил семечко. Тело Блондина дергалось во все стороны в сильных конвульсиях, и он издал громкое мычание, переходящее в визг, но тут же подавился. Из его рта, прямо на моих глазах, вылез маленький корешок, который тут же устремился вниз и кончиком зарылся в почву. Еще через секунду, сотни таких же корней полезли из его ушей и ноздрей, а затем и прямо через кожу головы протыкая ее насквозь. Каждый побег прочно стремился закрепиться в земле.

Меня встряхнуло изнутри от отвращения. А корни продолжали увеличиваться, но теперь уже в толщину, медленно разрывая голову каннибала на части, перебираясь на его шею и грудь. Его туловище и череп распухли, но к моему удивлению он все еще был живым и продолжал елозить нижней половиной тела по полу, пока вездесущие корешки не добрались и до нее, прочно спеленав его коконом и придавив к земле. И теперь только мелкие подергивания говорили о том, что он все чувствует и продолжает жить.