Купша сидел в коридоре на узкой коричневой скамье, а кассир, высокий, дородный мужчина в черных нарукавниках, все ходил взад-вперед по коридору, оставив дверь в свой кабинет, перед которым сидел Купша, открытой.

Было уже около одиннадцати, когда кассир закончил свое бесконечное хождение по кабинетам (иногда в его руках были какие-то огромные листы, и он размеренно и громко сопел, словно прирученный медведь) и заперся в своем кабинете. Купша дважды пытался стучать в окошечко, но кассир, занимавший единолично все помещение, не открывал окошка и вежливым тоном просил потерпеть. Потом, когда к кассиру зашел какой-то служащий и неплотно прикрыл дверь, Купша, нетерпеливо ходивший по коридору, увидел в щель, что дородный кассир, заткнув за воротник салфетку, пил из бутылки кофе с молоком. Перед ним была разложена какая-то снедь, но какая, Купша не успел рассмотреть, так как дверь захлопнулась.

Здесь, в коридоре, часов в двенадцать и столкнулся с ним Килиан. Купша, увидев, как он поднимается по лестнице, ничем не выдал своего удивления. Килиана сопровождали мужчина и женщина. Около кассы они расстались. Килиан, бросив безразличный взгляд на Купшу, зашел к кассиру. Довольно скоро он вышел оттуда, прошел по коридору мимо Купши и свернул куда-то направо. Потом Килиан вновь появился, выйдя из кабинета, находившегося напротив кассы. Купша даже не заметил, когда он туда зашел. Килиан направился к выходу, ничем не обнаружив, что он узнал Купшу, но на лестнице он как будто вспомнил о чем-то и, не торопясь, направился обратно.

— Еще не получил денег? — равнодушно спросил он, не глядя на Купшу.

— Нет еще, — ответил тот, приподнимаясь со скамейки.

Килиан ничего не ответил. О чем-то задумавшись и поигрывая ключами, нанизанными на кольцо, он подошел к Купше.

— Придется подождать, — сказал он. — Кажется, деньги еще не привезли из банка…

— Кассир здесь, — ответил Купша, — он у себя…

— Пойдем со мной, — предложил Килиан.

Килиан двинулся к выходу, но, почувствовав, что Купша за ним не следует, остановился и устало проговорил:

— Можешь быть спокоен, раньше часа платить не будут. Нечего тебе здесь мешаться под ногами. Пойдем, я тебе кое-что покажу!

Купша как-то нехотя пошел за ним, ничего не понимая. Они вышли на заводской двор, свернули направо, миновали кузнечный цех и очутились перед инструментальным. Этот путь оказался не таким простым: Килиана по дороге все время останавливали разные люди, рабочие, а прежде чем они успели войти в инструментальный цех, его позвали к телефону в заводоуправление.

Оказавшись в инструментальном цехе, Купша, который плохо знал завод, так как работал на нем всего четыре месяца и то большей частью во дворе, был ошеломлен легким и мягким шумом огромных блестящих станков, его поразили теплый воздух, паркетные полы, отсутствие неприятных запахов, рабочие, одетые в синие комбинезоны и белые халаты. Как только они вошли, Килиан повернул налево, обогнул маленький станочек, на котором работал старик в очках, поздоровавшийся с ним кивком головы, и остановился у другого станка, который был, пожалуй, самым большим в этом цеху. Около него стоял высокий рабочий с приятным открытым лицом и густой черной шевелюрой. Заметив Килиана, он остановил мотор и, не сняв обрабатываемой детали, вышел из-за станка навстречу ему. Какой-то паренек лет девятнадцати, которого Купша до сих пор не замечал, включил станок и принялся обрабатывать деталь, оставленную токарем, ловко и быстро оперируя рукоятками. Токарь, у которого был красивый рот и ослепительные зубы, как у киноактера, продолжая разговаривать с Килианом, взял железный крючок и принялся очищать станину от стальной стружки, которая отскакивала от железного щитка длинными ровными спиральками фиолетового цвета. Потом он достал тряпку и тщательно вытер тонкие, белые, но сильные руки. Продолжая разговаривать с Килианом, он обтер и без того чистый кожух коробки скоростей, время от времени равнодушно поглядывая, как работает его ученик. Спустя некоторое время к ним подошел старик, работавший на маленьком станочке, и показал какую-то крохотную деталь. Высокий токарь привычным движением взял ее и замерил микрометром. Потом, повернувшись к пареньку, негромко, как бы между прочим, сказал:

— Пойди принеси резцы! Накладные уже выписаны.

Парень мотнул головой, не поднимая глаз, а токарь продолжал разговаривать со стариком и Килианом. Купша стоял в стороне. Никто не обращал на него внимания, и даже Килиан, кажется, забыл о нем. Однако, когда он пошел дальше, оставив рабочих, которые почти одновременно вернулись к своим станкам, он кивнул Купше, чтобы тот следовал за ним. Они прошли в глубь цеха. Здесь, за железной перегородкой, работали три человека — бригада автогенщиков, занимавшихся ремонтом: они заваривали трещины, сваривали расколотые детали, ставили заплаты из твердых сплавов на суппорта. Один из них, лысый толстяк, бывший бригадиром, что-то сваривал, сидя прямо на полу, но, услышав голос Килиана, вскочил и стал звать его, размахивая руками. Купшу заинтересовала большая машина, отличавшаяся от других станков в цеху, за которой следил высокий рабочий, жевавший бутерброд. В отличие от других станков на этой машине не было видно обрабатываемой детали. Купша так засмотрелся на эту огромную, сияющую чистотой машину, издававшую какой-то странный шорох (это был строгальный станок), что не сразу заметил рабочего, который кричал Килиану, размахивая руками. Заинтересовавшись, что там происходит, Купша подошел поближе к Килиану.

Спустя несколько минут Купша понял, что сварщик жаловался на какого-то Кирьяческу. Терпеливо выслушав жалобу, Килиан сказал несколько слов, Купша их не расслышал, но тот, кто кричал и махал руками, и остальные рабочие, хмуро стоявшие рядом, вдруг расхохотались. Потом Килиан подошел к маленькому человечку, одетому в синий халат, из-под которого выпирал большой живот. Тот увлек Килиана в конторку, отделенную от цеха застекленной перегородкой, и, заставив какого-то служащего, писавшего за столом, копаться в картотеке, принялся что-то объяснять Килиану, неотступно следуя за ним, поскольку Килиан слушал не очень внимательно, а все больше рассматривал цех сквозь стеклянные перегородки. Купша видел, как он долго разговаривал по телефону, а потом вышел из конторки и торопливо направился к выходу.

Купша остался один. Некоторое время он бродил между станками, но рабочие не обращали на него никакого внимания. Вдруг он вспомнил, что должен получать деньги, и заторопился уходить. У самого выхода он столкнулся с возвращавшимся назад Килианом, который уже не торопился. Он по-приятельски взял Купшу под руку и медленно повел его обратно в цех.

— Нравится? — доброжелательно спросил он, подводя Купшу к фрезерному станку. — Хотел бы здесь работать?

У станка стоял молодой парнишка лет восемнадцати и напряженно следил за медленно вращающейся деталью. На лице у парнишки цвел большой фурункул,