– Мариша, кедрач – это не ругательство, это обычное нормальное слово, но если тебе не нравится, то можно кедровником называть.

– Кедрач привычнее, все так говорят, – оправдалась девушка. – Так вот, пришли мы к этой базе, а там красота невероятная: небольшие домики деревянные, с шапками снега на крышах, дымком из труб, елочки маленькие, будка с собакой, банька. Снег такой белый, чистый, аж блестит! Мы воспрянули духом, радостными козликами проскакали к управляющему, затем – в домик. Ну, там простенько, но чистенько, нам достаточно. Разложили, разлили, развеселились. Время уже к полуночи, мы приготовили бокалы – пластиковые, но все-таки бокалы, не из стаканов же пить в новогоднюю ночь, – вышли на улицу, парни приготовили фейерверк, стоим, смеемся, ждем.

– В тайге ночью? Холодно, наверное, было, – мужчина заинтересовано слушал. Его студенческие, а точнее, курсантские будни, были далеко в прошлом и рассказ девушки будил подзабытые, но безумно приятные, воспоминания.

– Ага. И тут одна девчонка как заорет: «Глаза!». Ну, мы, ясное дело, нашугались до полусмерти, там же и тигры, и медведи есть. Мало ли, вдруг шатун какой объявился. Заскочили на крыльцо всей толпой и давай всматриваться в кусты.

– Тигр? Серьезно?

– Да какой там тигр! Богатая фантазия! – Маришка заливисто расхохоталась.

– Но от крыльца вы, наверное, отходить все равно потом боялись.

– Конечно. Но пришлось. В общем, извини за пикантную подробность, не знаю, как там это произошло, но у нас в домике сломался унитаз, – понизила девушка голос до чуть свистящего шепота. – Как ты понимаешь, чинить его было некому и нечем. Как потом оказалось, не все так просто, поэтому нам его и на следующий день не сделали. Пришлось ходить в избушку на курьих ножках.

– А сколько градусов было? – Александр в ужасе скривился, что такое ночь в тайге знал не понаслышке и выгнул бровь – так, как ей нравилось.

– А вот это самое интересное. Догадайся, где висел градусник!

– В туалете?

– Тю, так неинтересно! Ты там был что ли? – Маришка искренне негодовала его смекалке и ответила только, когда мужчина покрутил головой из стороны в сторону: – Сорок три градуса!

– Сколько? – поперхнулся Александр. – Сорок три? Бррр!

– Не то слово! Там мало того, что надо было с духом собраться, чтобы туда вообще добежать по ночному лесу, еще и найти в себе силы распаковаться. Хорошо хоть не дуло из всех щелей.

Маришка вспомнила, как она среди ночи бешеным зайцем по сухому, хрустящему от мороза снегу поскакала в туалет, в одно мгновение, чтобы не передумать, скинула штаны лыжного костюма, села и… сзади послышался ужасный шкрябающий звук. Воображение тут же нарисовало двухметрового тигра, когтистой лапой пытающегося открыть деревянную в данном случае банку тушенки. Дверь изнутри запиралась на чисто символический проржавевший до неприличного состояния малюсенький крючок, и Маришка решила, что вцепится в дверь и будет орать до победного, пока тигр не сбежит или помощь не подоспеет. Укутавшись обратно, девушка прислушалась к ночному лесу. Издалека доносился шум их компании, там было тепло и весело. Но рядом, рядом никого не было. Из людей. А методичное шкряб-шкряб, шкряб-шкряб прямым текстом намекало, что девушка здесь не одна.

Маришка закусила палец, чтобы не заверещать. Нервы были натянуты до предела. Любой посторонний звук или рык легко запустил бы звуковую волну по лесу. Как Элла Фитцджеральд своим голосом разбивала хрустальные бокалы, так и Марина силой ужаса и голосовых связок могла в прямом смысле потрясти лес.

Девушка представила, как с огромных вековых кедров облетают шапки снега и падают целыми сугробами, пугая еще больше. Хихикнула. Подумала, какая она бестолочь и выдумщица. Приоткрыла скрипучую дверь, выглянула. Никого не было. Только черные в темноте ветви кустарника елозили по серой неокрашенной древесине теремка с неудобствами.

«Все! Никакого больше экстрима!» – твердо пообещала себе Марина.

На следующий год они всей честной компанией снова праздновали Новый год на этой базе.

Маришка замолчала и Александр тоже погрузился в раздумья. Он бы многое отдал, чтобы встретить Новый год где-нибудь в глуши, подальше от людей, суеты и коварных женщин, которым подавай только теплые страны и шубы.

С появлением блондиночки-секретаря мысли о Кристине, с которой они жили столько лет, почти не беспокоили мужчину. Он знал, что она хорошо устроилась, выскочила замуж за итальянца и живет, как мечтала, между шикарной виллой и дорогими бутиками. Они даже как-то встретились случайно, она выглядела роскошно и ничуть не печалилась прошлым. В отличие от него.

Он хотел докопаться до причины, понять, почему у них все не получилось. Как так вышло, что в один миг пропали и чувства, и даже уважение. Что он сделал неправильно? Ведь была нормальной девушкой, первые пару лет жили душа в душу, а тут… Объяснений он не находил.

Ответственный до мозга костей, он держал слово, данное матери Кристины, заботиться, холить и лелеять, да только или перестарался, или даже этого ей было мало. Последний год они жили совсем как чужие люди. Она ездила гулять со своими подругами, он – со своими друзьями. Единственное, в чем у них никогда не было проблем, это секс. Только и он со временем стал не таким страстным, техничным.

Александр сделал вывод, что как бы ему не хотелось иметь милую домашнюю жену, этот вариант не сработает. Точнее сработает не так, как ему надо. Его супруга будет работать и обеспечивать свои прихоти сама. В конце концов, Лена работает не меньше Дениса, даже если не сказать, что больше, и все у них хорошо.

Мужчина покосился на задремавшую Марину и подумал: «А, может, не грузиться прошлым и просто воспитать себе нормальную жену?»

Маришка проснулась в объятиях Александра. Самолет мерно гудел, убаюкивая поспать еще, но совсем рядом стюардесса интересовалась, кто что будет есть, и девушка открыла глаза. Раздача напитков была ранее, и сейчас она порадовалась предусмотрительности мужчины, купившего пару бутылочек воды в автомате у выхода на посадку. Пить хотелось неимоверно. Осталось только выпутаться из кольца рук.

– Я знаю, что ты не спишь. Отпусти, – тихонько потребовала Марина.

Александр приоткрыл один глаз и ответил:

– Нет, я сплю.

Уголки губ его подрагивали, и девушка непроизвольно улыбнулась. Суровый начальник в нерабочей обстановке становился куда более приятным человеком, даже шутить, вон, умеет.

– Ладно, скажу бортпроводницам, что ты не голоден, – ударила по больному коварная блондиночка.

– Марина! – Александр выглядел шокировано. – Ты хочешь оставить своего мужчину голодным? Нет, вот все-таки не зря я решил на тебе не жениться!

Маришка демонстративно поморгала, выражая крайнюю степень удивления такой наглостью, и решила поддержать шутку, раз он не стесняется в выражениях, то и она не будет: