О’кей, подумала Ольга и впервые порадовалась тому, что начальник у нее менталист, поймет ее затруднения. Рассказывать придется о профессии, а за ужином картинки не порисуешь. Ей бы поесть быстренько – и в бой, а то настрой схлынет.

– Это долгий разговор, господин лавэ. Я вам с удовольствием расскажу при случае.

– Хорошо, тогда давайте сделаем так...

Попечитель аккуратно высвободил рукав из непочтительного захвата. Оля смутилась, а Раим всего лишь звонко хлопнул в ладоши. Из арки, за которой пряталась кухня для господ, выглянул второй повар. Увидел начальство и спал с лица. Такого раннего визита никто на кухне не ожидал!

– Сию секунду, высокочтимый лавэ! Все будет подано! Усаживайтесь, – кивнул он в сторону столика у окна и намылился смыться в жаркие недра кухни.

– Стоять! – шикнул лавэ негромко, но так убедительно, что кухарь побледнел. «И чего они его так боятся? – изумилась в очередной раз Ольга. – Генетическое, наверное». Сама она пока никакого страха рядом с этим человеком не испытывала. Пашка, кажется, тоже.

Повар покорно вышел из проема и склонил голову в ожидании дальнейшей экзекуции.

– Сходи-ка, любезный, посмотри, как скоро там, – лавэ небрежно кивнул в сторону трапезной для челяди, – закончат. Да вели, чтоб не расходились.

Надо же, немного удивилась Ольга, глядя вслед повару, сам побежал, как велено, а не помощника послал. Повара во всех мирах – фанатики иерархии. Уж как помыкают младшим персоналом и официанткой Маликой, Оля насмотрелась. Кухарь вернулся через полминуты.

– Морс уже подают, высокочтимый лавэ. Я все передал.

– Ну вот, видите, Ольга? – Попечитель утратил интерес к посыльному. – Поужинать мы не успеем, чему я очень рад.

Оля и сама была рада: при таком нервном возбуждении – ведь ни много ни мало судьба их с Пашкой решается – жевать и глотать было бы невмоготу.

Неизвестно, точнее, известно только лавэ, что больше шокировало электорат – новый облик привратницы, на которую-то и внимания раньше не обращали, или небывалое – ими будет теперь командовать женщина. Пара шепотков вроде: «Как? Баба?» и «Шельмов Ламс, наконец, дошельмовался» – долетела до Ольги, но и только. Потом Пашка расскажет, что младшие пастухи были довольны. Им-то вроде как без разницы, кто там хозяйством рулит – у них главный пастух в начальниках, но за эти два дня Оля и Павел стали для них своими, пусть и удаленно. Новичков любят нгурулы – нужна ли бо́льшая рекомендация? Про запечатление Ольги им было известно едва ли, но перед Пашкой благоговели – парнишка появился из ниоткуда и сразу в наездники. Самим-то пастухам не повезло – не выбрали их нгурулы. Ни взрослые, ни недорослики. А этот мальчик мало того, что с крошкой щеной запечатлелся, это вообще редчайший случай, так еще и с вожаком поладил! Да так, что без страха ползает на карачках у огромного зверя между лап, гоняясь за своей мелкой егозой. И сейчас этот исключительный паренек спокойно сидит рядом, трескает ужин и весело посмеивается байкам кухонных помощников. Другие наездники не такие. Те даже не здороваются.

Речь лавэ была коротка: Ламс арестован за воровство и махинации, его ждут все мыслимые кары. Вот вам новый кастелян, точнее, управляющая хозяйством. Туэ Ольга Вадуд. Она наведет здесь должный порядок. Подчиняйтесь ей как подчинялись бы самому лавэ. Если он, попечитель, только заподозрит непочтение к госпоже Ольге, пеняйте на себя – ворота близко, а за воротами тьма беспамятства, не будь он потомственный менталист. 

– Следующее, – Раим скользил взглядом по замершим слушателям, – госпожа туэ иномирянка и пока плохо знает уклад жизни в крепости. Помогите ей, и она не оставит вас заботой. Это понятно? Даже не думайте ее обмануть. В том, что она шельмовать не станет, я уверен, иначе не назначил бы ее на эту должность.

Это были не угрозы. Лавэ просто давал понять, что его симпатии на стороне новенькой, а резоны сидящих за столом и присоединившихся к ним работников господской кухни его вообще не интересуют – это понимал каждый. 

– И еще. – Голос главы Корпуса стал еще жестче. – У нас новый наездник. Павел, поднимись. – Пашка не ожидал такой подставы, но встал не тушуясь, демонстрируя выправку, вдолбленную отцом. – Это Павел Мартун. Мой личный подопечный и племянник госпожи туэ Вадуд, – дал словам упасть в удивленную тишину, развернулся и ушел, потеряв интерес к происходящему.

Надо было не песни петь, пока шли, корила себя Ольга, а общую тактику вырабатывать! Ну, хоть наездницей ее не обозначил, как и обещал. И то хлеб. Рекомендации, конечно, так себе. Придется импровизировать с программной речью.

– Господин лавэ поставил перед нами простую задачу – подготовить крепость к возвращению наездников. Скажу прямо – я не знаю, что это значит. Но вы-то знаете. Вам ведь не впервой? Давайте сделаем так: вы честно выполняете свои обязанности, а я смотрю и учусь.

– А потом вернутся наездники, и все мы будем биты. – Крупный угрюмый дядечка с дальнего конца стола смотрел исподлобья. – Ламс был скотиной, но до нас наездников не допускал. А что ты можешь, фитюлька престарелая?

– Эй! – рявкнул Пашка приподнимаясь. Оля остановила его мягким жестом.

– Для начала я могу устроить так, что и тебе, уважаемый, и остальным недовольным будет не нужно бояться наездников. Как сказал господин лавэ – ворота недалеко. – Она старалась говорить без лишней жесткости, но сорвалась: – Хамского обращения не потерплю! Уволю без сожалений! Мне пока не за что вас ценить. – Умолкла, пришлось переждать нервный спазм в глотке. Водички бы. – Надеюсь, меня все услышали и доказывать вам мой решительный настрой не придется. – Ольга чувствовала себя героиней старого советского фильма про передовиков производства. Она – непонятый руководитель-новатор, а вокруг ретрограды и завистники. Знать бы еще, к чему новаторство с рационализаторством приложить.

– Когда нам жалование выплатят? – это Малика голос подала, ее кто-то из кухонных подначил. 

– У бывшего кастеляна, Малика, мы не нашли никаких записей о жаловании. Вынуждена просить прощения, но я пока просто не знаю, сколько, кому и за что выплачивать. Разберемся. Лавэ обещал помощь своей магией.

– Еще бы у него записано было! – послышался голос с другого края. Оля не успела рассмотреть, кто там осмелел. – По доброй половине жалования штрафами слупить умудрялся, гролдов выхлюздень! – Послышались смешки, видимо, сказано было что-то очень неприличное.

– Так! – прикрикнула Ольга. – Давайте уточним, я все-таки недавно здесь. Слупить – это, как я понимаю, недоплатить? – Мужики воровато захихикали, поняли намек, что при госпоже так лучше не разговаривать, но Ольга еще не закончила. – Про гролдов слышала, это такие вонючие, на которых охотятся нгурулы. – Мужики замялись, намек на иномирность и неосведомленность был прозрачнее некуда. – А выхлюздень – это что?

Взрослые дяденьки, а завозились, как смущенные подростки. Некоторые даже глаза прятали, избегая прямого и немного удивленного взгляда странной женщины. Пашка скалился и тайком показывал большой палец, мол, так держать, тёть Оль. По его поведению было понятно, что он тоже не понимает.