– Нет. Не обманываю. Я хочу, чтобы у Сережи в семье все наладилось. Если надо, я и у Тамары прощения попрошу.

– Что ж… Поверю тебе. И спасибо, что пришла на помощь в трудную минуту. Хотя я догадываюсь, каких душевных усилий тебе это стоит… Потерпи еще денька два, когда я на ноги встану. Видишь, как все получилось, а? Как назло, и помочь некому оказалось. Видимо, сама судьба тебя так испытывает, Танечка, ничего не поделаешь.

– Не испытывает, а наказывает, Валентина Петровна. И не меня одну. И Сережу тоже.

– Да, и Тамару. И мужа твоего, и детей. Всем досталось, Танечка. Видишь, чем ваше желание любви обернулось? Все в эту топку пошло, никого ваша любовь не пощадила. Так стоило ли…

– Да. Теперь я понимаю – не стоило.

– Но ты по-прежнему Сережу любишь, Таня? Хотела бы с ним вместе быть? Только честно скажи…

– Не знаю, Валентина Петровна. Хотя, если уж совсем честно… Я бы сейчас многое отдала, чтобы вернуть все на свои прежние места. И любовь к Сереже тоже бы отдала. Более того, мне иногда кажется, что я всегда своего мужа любила, а чувство к Сереже было чем-то другим, не любовью. Нет, не любовью, а желанием чего-то такого… Чего нам жизнь вообще дать не в состоянии, а мы об этом мечтаем и грезим… А, да что теперь говорить об этом, когда изменить ничего нельзя?

– Танечка, Танечка… Ты и в те времена была мечтательницей, такой и осталась. Не повзрослела совсем. Значит, время пришло взрослеть, ничего не поделаешь. И дай тебе бог… Ладно, Танечка, иди, устала я что-то.

– Хорошо, Валентина Петровна, я уйду. Я тут еще домашней еды вам принесла… Салат, котлеты…

– Да у меня все есть, Танечка. Я просто поговорить с тобой хотела, для того и звала. А еду убери в холодильник, спасибо, конечно. И не носи больше ничего, меня выпишут скоро. Вот только на ноги встану и сама буду проситься…

– Не надо, Валентина Петровна. Не торопитесь. Я буду с девочками столько, сколько нужно.

– Спасибо, Танечка. Девочкам передай, пусть завтра ко мне придут. И построже с ними, построже, особенно с Наденькой! А с Верочкой поласковее можно, с ней строго нельзя. Ну, иди с богом… Спасибо тебе, Танечка… Иди…

Вечер в компании девочек прошел относительно спокойно. Вместе поужинали, потом делали уроки, вместе ломали голову над задачей по геометрии. Таня первой догадалась, с какой стороны надо подобраться к правильному решению, чем вызвала одобрительный взгляд Нади. А Верочка выразила свое восхищение, как всегда, эмоционально:

– Какая вы умная, теть Тань! Я бы сама ни за что эту задачу не решила! Да полкласса ее решить не сможет, это точно!

К одиннадцати часам девочки угомонились, и она решила лечь пораньше – глаза слипались от напряжения и усталости. Но в полночь вдруг заверещал телефон, и, увидев на дисплее, что звонит Сергей, первым делом бросилась прикрывать дверь в гостиную, чтобы ночным разговором не разбудить девочек. Наверное, впопыхах неплотно прикрыла…

– Здравствуй, Тань… Извини, что разбудил, но другого времени выбрать не мог.

– Да нормально, Сереж… Ну как, сделали Тамаре операцию?

– Да, сделали. Все прошло хорошо. Теперь надо переждать три критических дня, чтобы организм справился.

– Ой, ну слава богу…

– Девчонкам утром скажи, что все хорошо.

– Да, конечно… Они очень переживают, и мама твоя тоже… Я ведь сегодня была у нее в больнице, Сереж. Валентина Петровна сама меня позвала.

– Она узнала тебя, да?

– Да, узнала. Но мы очень хорошо поговорили, не волнуйся. Я попросила у нее прощения, сказала, что это я тебя с толку сбила…

– Тань… Перестань, пожалуйста. Мы оба создали эту ситуацию, нам обоим и отвечать. Что мы и делаем сейчас, Тань.

– Но это я уговорила тебя ехать в Синегорск вместе! Помнишь? Уговорила на эту дурацкую компенсацию, что мы имеем право…

– Тань… Ну что теперь говорить об этом? Скажи лучше – девчонки мои не догадались, что ты та самая женщина?..

– Нет. Не догадались. Я же сказала, что я твоя сотрудница, что ты меня попросил… Господи, мы опять всем врем, Сережа… Как это ужасно на самом деле, если б ты знал…

– Я знаю, Тань. Наверное, не надо было просить у тебя помощи. Но в тот момент и правда так сложилось, что не к кому было обратиться! И я растерялся… Испугался за Тамару, испугался девчонок оставить совсем одних… Да еще и время поджимало – счет шел на часы… Прости меня, Тань. У тебя и своих проблем хватает, а я…

– Ладно, Сережа, не будем больше об этом. Не волнуйся, у нас все хорошо. И девочки у тебя прекрасные. Мы сегодня задачу решали по геометрии, и…

Она вдруг увидела, как мелькнула тень за рифленой стеклянной дверью, и понизила голос почти до шепота:

– Все, не могу больше говорить… Кажется, за дверью стоит кто-то…

Испугалась, нажала на кнопку отбоя, лихорадочно соображая, можно ли услышать из-за прикрытой двери ее голос. Но прийти в себя не успела – дверь тут же распахнулась, явив ей Надю в пижаме. Лицо у девочки было бледным, глаза горели в темноте гневным пламенем.

– Это папа звонил, да? Что он сказал? Что с мамой?

– С мамой все хорошо, Наденька… – промямлила Таня испуганно, прижимая ладонь с телефоном к груди. – Операцию сделали, все хорошо… Надо еще подождать три дня, пока пройдет послеоперационный период…

– А почему папа нам с Веркой не позвонил? Почему вам?

– Потому что ночь, и вы спите. Я бы вам утром сказала, что с мамой все хорошо.

– Вы? Вы бы нам сказали?! – гневным шепотом произнесла Надя, глядя на Таню с презрением. И, не дав ей ответить, крикнула громко в сторону коридора: – Верка! Верка, вставай! Иди быстро сюда, Верка! Что-то новенькое тут выяснилось, смотри в обморок не упади!

Тут же в дверном проеме показалась заспанная Верочка, таращила глаза испуганно:

– Надь, что случилось? Чего ты кричишь? Что-то с мамой, да, Надь? Папа звонил, да?

– Папа звонил, Верка. Но не нам. Он вот ей звонил, – повела Надя подбородком в сторону Тани.

– И что? Что папа сказал?

– Операция прошла хорошо. Да я и не сомневалась, что все будет хорошо. Иначе… Иначе я не знаю, что бы я сделала…

– Ты о чем, Надь? – растерянно моргнула Верочка. – Радоваться же надо, Надь, что ты!

– А я и радуюсь. А только… Ты знаешь, Верка, кто у нас тетя Таня на самом деле?

– Так папа же говорил… Сотрудница… Он попросил помочь… И тетя Таня согласилась…

– Ага, согласилась… Надо же, добрая какая выискалась… Нет, Верка, никакая она не сотрудница. Да, папа ее просил помочь, и я не понимаю, зачем он это сделал! Потому что… Потому что это же… Это же предательство по отношению к маме, вот что это такое!

– Надь… Ну что ты говоришь… Какое предательство?