Таня не смогла ничего ему ответить – изо всех сил держалась, чтобы не разреветься. Только улыбнулась ободряюще и головой кивнула – да, мол, приду обязательно…

Когда Данька ушел, Наташа проговорила грустно, глядя в сторону:

– Простите меня, Татьяна, но я не могу сейчас по-другому… Ну сами посудите – не драться же нам на глазах у ребенка, правда? Зачем его лишний раз травмировать?

– Да, поэтому я вам и уступила, – проглатывая слезы, ответила Таня. – Но давайте определимся в главном – он мой сын, а не ваш. И он все равно будет жить со мной, а не с вами.

– Да я не собираюсь с вами спорить, Татьяна, что вы. Хотя не скрою – я очень привязалась к мальчикам за это время, мы нашли общий язык. И родители мои тоже. Они их так полюбили… Ведь у них нет внуков. Ждут их к себе в гости каждый выходной, готовятся.

– Мои родители тоже ждут внуков, Наташа. И не понимают, за что их лишили общения с ними.

– Да, я понимаю. Я пыталась это объяснить Вале, но…

Наташа осеклась и быстро глянула на Таню, будто ненароком затронула запретную тему. Но тут же вздохнула и проговорила решительно, преодолевая неловкость:

– Вам надо все решить с Валентином, Таня. Вместе решить. Я не могу быть посредником в этой ситуации, вы ж понимаете. А иначе мы с вами так и будем терзать детей. Я буду тянуть их в одну сторону, вы – в другую… Нет, я понимаю, что вы мать, конечно! – упреждающе выставила она перед собой ладонь. – И ваши материнские права никто отменить не может, но… Как-то надо разумно все решить, понимаете?

– Да как, как разумно решить, если… Если Валентин даже слушать меня не хочет…

– Да, Таня, ситуация очень напряженная, и Валентин настроен к вам весьма категорически. Но я-то не настроена к вам так же, поймите! Более того, я вам очень сочувствую. И Вале тоже сочувствую… И вообще… Как-то это все… Я не думала, что вы так быстро появитесь. Не готова оказалась. Нет, нет, я все не то говорю, не то! То есть… Не это хочу сказать!

Губы у Наташи вдруг отчаянно задрожали, но она справилась с собой, с трудом проглотив слезный комок. И продолжила тихо, глядя в сторону:

– Я бы хотела сама с вами поговорить, Татьяна. Не сейчас, позже, когда буду готова… Обо всем поговорить…

– Что ж, давайте поговорим, – пожала плечами Таня, глядя на нее с удивлением.

Ей скорее нравилась эта девушка, хотя было странно, что она ей нравилась. По всем канонам подобных взаимоотношений все нутро должно было отвергать соперницу. Но было в Наташе что-то такое искреннее и обаятельно доброжелательное, что поневоле вызывало симпатию. И даже ее с трудом сдерживаемые слезы вызывали сочувствие, а не злорадство.

– Давайте я вам позже позвоню и назначу встречу, хорошо? Дайте мне ваш телефон.

Таня продиктовала свой номер, и Наташа записала его в память мобильного. Пальцы ее слегка подрагивали, а лицо сделалось вдруг сосредоточенным и спокойным, будто она в этот миг уже приняла для себя какое-то решение. Подняв на Таню глаза, Наташа произнесла тихо:

– Я вам ближе к вечеру позвоню, хорошо? Вечером же и встречу назначу…

– Хорошо, Наташа. Договорились.

Наташа кивнула головой, развернулась, пошла к машине. Таня смотрела ей вслед, будто пребывала под неким гипнозом. Потом услышала, как подал голос школьный звонок, и сообразила, что звенит он вовсе не на перемену, а на следующий урок. И запоздало спохватилась – не успела позвонить Егору на переменке, проболтала с этой Наташей!

Снова села на скамью, в недоумении глядя перед собой, – нет, как так получилось-то? Взяла и во всем согласилась с Наташей… Зачем, спрашивается? Зачем она ей уступила? Почему на своем не настояла? Наверное, не надо было ни в какие разговоры вступать, а молча забрать Даньку, и все.

В кармане куртки зазвонил телефон, и ко всем ее сомнениям еще и мама подбавила свое нервно-вопрошающее:

– Ну как, Тань? Привезешь сегодня мальчиков?

– Нет, мам… – с досадой ответила Таня. – Даню сегодня Наташа заберет. Ну, та самая женщина, с которой Валя… А Егора… Егора я еще не видела, мам.

– То есть как – Даню Наташа заберет? А ты почему Даню забрать не можешь?

– Мам, ну мы договорились, так получилось… Ну не драться же мне с ней, правда?

– Да драться, Тань! Если надо будет, и драться! Он же твой сын, Таня! Тебе нельзя было уступать! Зря я с тобой не пошла, зря… Ну а Егору-то хоть позвонила?

– Да нет же! Не успела на переменке. А сейчас у него урок начался. Придется ждать.

– Ох, Таня, Таня… Что же ты…

– Ну все, мам, все… Давай потом…

Краем глаза Таня увидела, что какой-то мужчина сел на скамью. И не просто сел, но и внимательно на нее смотрит. И заторопилась завершить разговор – не хватало, чтобы этот нахал еще и подслушивал…

Повернула к нахалу голову, чтобы выразить свое недовольство взглядом, но тут же и застыла в удивлении – ба, знакомые все лица! Тот самый парень из электрички! Дмитрий, кажется? И проговорила весело:

– Доброе утро, Дмитрий! Узнаете меня? Мы в электричке с вами недавно общались!

– Доброе утро. Узнаю, конечно. Вы та самая Анна Каренина, которую я уговорил не бросаться под поезд.

– Ну, так уж и уговорили. А вы как здесь, Дмитрий?

– Мне ужасно приятно, что вы помните мое имя. Я польщен.

– Да на здоровье… И все-таки – какими судьбами?

– Да обыкновенными. Дочку пришел увидеть. Соскучился.

– А, понятно… А в каком она классе учится?

– В восьмом «б».

– Да что вы? И мой сын тоже в восьмом «б»… А как зовут вашу дочку?

– Настя Морозова.

– Да, знаю, знаю… Хорошая девочка…

– А ваш сын…

– А мой сын – Егор Леонтьев.

– Да, тоже знаю. Правда, лично не знаком, только по дочкиным рассказам.

– Что ж, Дмитрий, будем ждать вместе…

– Да, с удовольствием. Только должен вас огорчить – ждать нам долго придется. Они сочинение сейчас пишут, два урока подряд, без перемены. Я только что в школу заходил, смотрел расписание. Так что у нас с вами куча времени для общения… И потому предлагаю: может, все-таки более конкретно познакомимся?

– В каком это смысле? – удивленно подняла брови Таня.

– Да в обыкновенном. В смысле рядовой вежливости. Потому что я вам тогда, в электричке, честно представился, а вы свое имя утаили. Нагло скрыли его под именем несчастной Анны Карениной.

– Правда? Не помню… Ну, извините, коли так вышло… Меня Татьяной зовут.

– Таня, значит… Можно я буду называть вас Таней?

– Валяйте. А можно я задам некорректный вопрос, Дмитрий?

– Задавайте. Я не боюсь некорректных вопросов.