Невиданной мощности сила мчала «Святой Енох» то на северо-восток, то на северо-запад.

Непроглядный мрак окутывал судно. Тщетно пытались капитан Буркар и лейтенанты определить направление. Ужас экипажа достиг апогея. На судне не осталось ни одной шлюпки, потому что все швартовы порвались в тот момент, когда судно бросилось вперед.

«Святой Енох» несся с такой скоростью, что стоять на палубе стало невозможно, настолько силен был воздушный поток. Люди лежали вдоль переборок, около мачт, цеплялись за кнехты; все ушли с юта, чтобы не быть выброшенными за борт. Матросы спустились в кубрик и укрылись на полубаке. Месье Буркар, капитан Кинг, доктор Фильоль, старший офицер и лейтенанты находились в кают-компании. Оставаться на палубе было опасно еще и потому, что каждую минуту могли рухнуть мачты.

Да и что тут можно поделать? В темноте ночи люди не видели и не слышали друг друга. Пространство заполнял непрерывный рев, ему вторил свист снастей. Но ветра не было. Если бы с такой яростью бушевал ветер, он бы рассеял плотный туман, и сквозь разрывы облаков видны были бы звезды.

— Нет, — сказал месье Эрто, — никакого ветра нет, а этот ураган вызван скоростью, с какой несется наш корабль.

— Должно быть, это чудовище обладает фантастической силой, — воскликнул лейтенант Алотт.

— Чудовище… чудовище! — проворчал месье Буркар.

И хотя это было похоже на правду, капитан Буркар, доктор Фильоль, старший офицер и боцман отказывались верить в существование животного — гигантской змеи или колоссальных размеров ящерицы, — способного с такой невероятной скоростью мчать судно водоизмещением пятьсот тонн. Это могла быть огромная волна, вызванная подводным толчком, или мощный тайфун. Капитан мог допустить все что угодно, только не абсурдные утверждения Жана-Мари Кабидулена!

Так прошла ночь. Судно мчалось все в том же направлении. Едва забрезжил рассвет, капитан Буркар и его спутники поднялись на палубу, посмотреть, что делается на море. Если бочар прав, то можно ожидать, что из воды покажется какая-нибудь часть тела животного. Тогда можно попробовать его смертельно ранить и освободить таким образом судно от его чудовищных объятий. Возможно, чудовище принадлежит к той разновидности головоногих, которые известны под названием осьминогов, — с лошадиной головой, клювом ястреба и щупальцами, плотно обвившимися вокруг корпуса «Святого Еноха». А может, оно относится к классу покрытых панцирем пресмыкающихся вроде ихтиозавров,[178]плезиозавров[179]или гигантских крокодилов? Или же это один из тех кальмаров и кракенов, уже встречавшихся в некоторых частях Атлантического и Тихого океанов, размеры которых даже невозможно себе представить?

Дневной свет едва пробивался сквозь плотную пелену тумана. Не было ни малейшей надежды, что он рассеется или хотя бы станет менее плотным. «Святой Енох» мчался с такой скоростью, что ветер хлестал в лицо картечью.[180]На палубе по-прежнему находиться было невозможно, месье Буркару и офицерам пришлось вернуться в кают-компанию. Боцман пытался доползти до релингов, но его отбросило назад с такой силой, что он чуть не разбился о трап кормовой надстройки.

— Тысяча чертей! — воскликнул он, когда два лейтенанта помогли ему подняться. — Я уж подумал, что не смогу поставить бутылку этой старой скотине Кабидулену.

Капитан Буркар успел, однако, заметить, что судно дает такой крен влево, что вот-вот опрокинется. Само собой разумеется, экипаж не покидал ни кубрика, ни полубака. В этом тумане было почти невозможно перебраться с кормы на нос судна. К счастью, на камбузе оставалось достаточно продуктов, сухарей и консервов, чтобы команда не голодала.

— Что же делать? — ломал голову старший офицер.

— Посмотрим, Эрто, — ответил месье Буркар, — это не может продолжаться долго.

— Если только нас не вынесет в Ледовитый океан, — сказал лейтенант Алотт.

— И если «Святой Енох» выдержит эту гонку! — добавил лейтенант Кокбер.

В этот момент к реву, доносившемуся, казалось, из самых глубин океана, присоединился страшный грохот.

Дотащившийся до двери кормовой надстройки боцман Олив крикнул:

— Все мачты сломаны!

Какое счастье, что в тот момент никто даже не пытался выйти на палубу. Ванты, тросы и штаги не выдержали бортовой и килевой качки. Стеньги и брам-стеньги вместе с реями рухнули. Некоторые из них торчали, еще поддерживаемые снастями, рискуя пробить обшивку судна. Удержались только мачты с марсами, о них бились превратившиеся в лохмотья паруса. Лишившееся управления судно мчалось вперед все с той же скоростью, а обломки мачт неслись вслед за ним в неукротимом движении на север.

— Бедный, бедный «Святой Енох»! — в отчаянии восклицал капитан Буркар.

До сих пор он не терял надежды, что судно продолжит плавание, как только снова окажется в нормальных условиях. Действительно, даже если морское чудовище и существует, то теперь очевидно, что, каким бы мощным оно ни было, ему не под силу увлечь «Святой Енох» в бездну… Иначе оно бы уже сделало это. А значит, в конце концов чудовище устанет тащить за собой такой груз и не захочет вместе с ним разбиться где-нибудь у берегов Азии или Америки.

Да! До этого момента капитан Буркар не терял надежды, что его судно останется целым и невредимым! Но на что можно надеяться сейчас, когда оно потеряло мачты и паруса и повреждения невозможно исправить.

Ситуация исключительная, и, видно, Жан-Мари Кабидулен был прав, говоря: «Никто не может сказать, что он уже все видел в море, всегда остается в запасе что-нибудь еще!»

Однако капитан Буркар и его офицеры не из тех, кто поддается панике. Пока палуба корабля у них под ногами, они не перестанут верить, что есть еще шансы на спасение… Только как справиться с отчаянием, охватившим экипаж?

Хронометры показывали восемь утра. Значит, прошло почти двенадцать часов с того момента, как «Святой Енох» сошел с рифа.