– Спасибо, – девушка взяла цветы и немного растерянно посмотрела на Игоря. – Вы… ты землянин, не так ли? Я удивилась, когда увидела в зале землянина. – Игорь между тем помог ей сойти со сцены, а она и сама этого не заметила.

– Как вас зовут? – прямо спросил мальчик.

– Лина, – коротко представилась певица.

Игорь остановился:

– Я могу пригласить вас за свой столик?

– По-моему, мы уже к нему пришли, – с легким удивлением заметила девушка и помедлила, когда Игорь предупредительно выдвинул для нее стул. – Зачем это?

– Если за один стол садятся мужчина и женщина, то мужчина сперва помогает сесть даме, – пояснил мальчик.

Лина села с улыбкой, положив аккуратно цветы на край стола. Смерила Игоря взглядом:

– Вы всегда носите форму… – она помедлила, давая понять, что не знает, как зовут нового знакомого. Игорь поспешно поднялся, щелкнул каблуками и кивнул:

– Игорь сын Викторов Сурядовых рода, русский дворянин… – и мгновенно обернулся на смешок за спиной. – Сударь, я сказал что-то смешное?

Компания за соседним столом – из троих богато одетых парней на три-четыре года старше мальчика – замерла. Окружающие делали вид, что ничего не происходит.

– Вы находите смешными мои слова, мой внешний вид, мою манеру разговаривать с женщинами? – допытывался Игорь. – В таком случае я довожу до вашего сведения, что нахожу скотской вашу манеру жрать и ржать, когда вам со сцены поют о душе. Итак?

– Я… мы… я не имел в виду ничего… – забормотал не вовремя рассмеявшийся парень. – Он пошутил, – судорожный кивок в сторону покачнувшегося на стуле соседа, – а я просто рассмеялся… Мы не имели в виду никого постороннего… Извините.

– Это то, что я хотел услышать. – Игорь сел. – Прошу простить, Лина, – улыбнулся он внимательно следившей за ним девушке. – Да, форму я надеваю всегда, когда иду туда, где меня видят чужие. В знак того, что я на службе.

– Даже здесь? – Девушка очаровательным движением руки охватила зал. Игорь пожал плечами:

– Даже здесь.

– Она похожа на коробку с неизвестным содержимым, – серьезно сказала Лина. – Как можно знать, что внутри? Хотя… – она лукаво улыбнулась, – …коробка красивая, только немного странная. Земля ведь холодная планета?

– Если сравнивать с вашей родиной – да, – кивнул Игорь. – Но мой мундир из особой ткани, в нем не жарко.

Лина кивнула:

– Когда я увидела в зале землянина, то подумала:как саженец дуба в оранжерее с тропическими цветами. Не удивляйтесь, я всегда смотрю ваши трансляции и знаю, что такое дуб. Очень крепкое и странное дерево. У него есть цветы?

– Нет, – покачал Игорь головой. – Наши деревья редко бывают с цветами и очень медленно растут. Зато они устоят там, где поляжет или вымерзнет целая роща тропического… мусора, который вымахивает за ночь.

Уголки губ девушки дрогнули – горько:

– Должно быть, и я вам показалась таким же мусором.

– Нет. – Игорь покачал головой. – Я не сравнивал вас с деревом, я просто слушал песню. Но если уж так, то вы – липа, которую заставили расти в кадке на потеху дуракам-хозяевам. У липы, кстати, цветы есть. Они хорошо пахнут, и от них бывает очень вкусный мед.

– Я никогда не ела настоящего меда, это очень-очень дорого, хоть мы и не бедные… – грустно сказала Лина.

Игорь прикусил губу:

– Послушайте, Лина… Послезавтра в нашем посольстве будет бал. Мы тоже можем кого-то пригласить – каждый по одному человеку. Я хотел пригласить одного вашего парня, но теперь меняю решение. Если вы согласитесь, я приглашу вас.

– А потом? – тихо спросила Лина.

Игорь чуть свел брови:

– Потом я, если позволите, провожу вас домой. Если же на балу вы споете, то мы все будем считать себя обязанными вам.

– Вам и правда понравилась моя песня? – грустно спросила девушка.

Игорь наклонил голову:

– Она похожа на старинные баллады некоторых народов Земли.

– Иногда я пишу песни сама, – улыбнулась Лина. – Вижу что-то во сне, а потом пишу увиденное. Но эта песня на самом деле очень старая. Ее пела Лина, моя тезка, когда герой Вайми впервые увидел ее – на холме посреди полей. Сейчас про это почти никто не помнит. Есть, правда, несколько фильмов про эту историю, но они так пошлы и глупы, что… – Лина печально умолкла.

– Вы ходите сюда, чтобы хоть кто-то услышал ваши песни? – тихо спросил Игорь.

Девушка кивнула:

– Да… нет, не совсем. Я не хожу, мой отец владеет этим клубом, целой сетью. Поэтому я пою тут, и в других местах, и мне не запрещают, хотя это совсем не кассово.

– Как? – не понял Игорь.

– Моими песнями не привлечешь публику, – пояснила девушка.

– Какая глупость, – сердито сказал мальчишка. – Знаете, ваша песня – первая настоящая песня, которую я слышу на Йенно Мьюри!

– Мне очень стыдно, что это так, – прошептала Лина. Игорь смутился. – Иногда – очень редко! – я вижу людей, которые и правда слушают то, что я пою. Это счастливые дни. Если это повторяется несколько раз, я приглашаю такого человека в наш клуб, он у нас возле дома, довольно далеко отсюда. Там я отдыхаю душой… Но мы можем только собираться, говорить и петь. И ничего не можем изменить…

– Хотите, – с тяжелой злобой сказал Игорь, – сейчас погаснут все эти дурацкие вертучие огни, и вся эта пискливая свора…

– Не надо. – Рука девушки легла на крепкий, окаменелый от ярости кулак земного мальчика. – Я верю, что вы можете так сделать. Но я не хочу. Эти люди вокруг… они одной крови со мной. Мне стыдно за них, но я не хочу вымещать на них чужую злость… – и неожиданно назвала мальчика на «ты». – У тебя смешные волосы смешного цвета. А глаза – как серый металл… Многие у нас боятся землян, сочиняют про них глупые небылицы и сами же им верят. Но теперь я могу им сказать, что этого не нужно делать. Земляне не злые.

Игорь ошеломленно поднял брови. Странная реакция именно на вспышку гнева… Но Лина продолжала:

– Человек, который может злиться за другого, – хороший и добрый человек. Я принимаю твое приглашение, Игорь. Я приду – только скажи точно, когда. А куда – вся столица знает.

* * *

Прием в земном посольстве был обставлен неожиданно для мьюри. Они уже привыкли к тому, что земляне – народ не слишком-то стремящийся к роскоши. Поэтому и были ослеплены. Даже не богатством и пышностью, а именно строгостью официального действа.

Сияющий громадный зал – в бело-золотых тонах, с огромными зеркальными панелями и блистающим паркетом, похожим на лед, под которым движутся неясные загадочные тени. Голограмм тут не было. Зато были – не считая множества гостей – несколько сотен землян. Женщины в легких, но в то же время сложных платьях, почти открывавших грудь, усыпанные драгоценностями, – и рядом с ними строго одетые мужчины, даже не в мундирах, а в дворянском, со шпагами на поясах – шпагами, которые при такой одежде можно отстегнуть лишь на время танца… Звучала музыка, которую время от времени прерывал ясный, звучный голос распорядителя, громогласно объявлявшего о прибытии нового гостя или делегации. Когда вошел лорд Оксбридж, послышалось протяжное, мощное: «О-хоооой!» – англосаксонских гостей и лязг гард шпаг об устья ножен.