– Тебе-то какая разница? – воскликнула я, всплеснув руками. – А? Иди ты, Сети.

Сет отпрянул и заиграл желваками.

– Ты испытываешь мое терпение, – процедил он.

– Дети, – устало вздохнул Маркус.

Это я испытываю его терпение?

– Да я бы тебе сейчас нунчаками по горлу врезала! Но не могу. Потому что не умею ими пользоваться!

Губы Сета изогнулись в улыбке. Клянусь, стоило ему рассмеяться, и я бы набросилась на него с голыми руками.

– Джози, Стражи не используют нунчаки.

– Я как-то использовал, – заметил Солос.

– Не мог промолчать? – укоризненно бросил Сет.

Страж пожал плечами, но улыбнулся – и даже не попытался этого скрыть.

– Может, тогда вы мне поможете? – спросила я его. Какая, в конце концов, разница, кто будет меня натаскивать.

Сет снова повернулся ко мне.

– Он тебя тренировать не будет.

– Не лезь туда, что тебя не касается! – вскричала я.

– Боги… – глубоко и протяжно вздохнул Солос.

На красивом лице Маркуса промелькнуло странное выражение.

– Вы двое напоминаете мне… – Он осекся, покачал головой, и Сет тихонько выругался. – Впрочем, неважно. – Поднявшись, декан посмотрел на меня. – Джози, мы поговорим об этом завтра. А сейчас тебе не помешает отдых.

Я встала и прикусила губу, когда мышцы хором запротестовали.

– Нет, о тренировках мы поговорим сейчас, – возразила я.

– Боги, – буркнул Сет и тоже поднялся. – Джози, ты понятия не имеешь, как это сложно. Я сомневаюсь, что тренировки тебе вообще под силу.

– Ты что, не слышал? Я твоего мнения не спрашивала.

– Ты повторяешься, – закатив глаза, покачал он головой.

– И хрен с ним! – запальчиво бросила я, а потом покраснела и взглянула на Маркуса.

Декан пристально смотрел на меня, и я почувствовала, как моя решимость дает трещину. Я редко шла наперекор судьбе и обычно предпочитала плыть по течению, поэтому мне сложно было выдержать его пронзительный изумрудный взгляд. Но потом мужчина улыбнулся, хотя его глаза и остались серьезными.

– Ты напоминаешь мне мою племянницу, – сказал он, и Сет напрягся. – Надеюсь, вы однажды встретитесь. Думаю, она тебе понравится.

– Э-э, хорошо, – кивнула я, и в этот момент силы покинули меня. Я поникла, чувствуя себя выжатой как лимон.

– Мы найдем тебе тренера, – продолжил Маркус, и я едва не бросилась его обнять, но вовремя одумалась, потому что выглядел он довольно сурово, а создавать очередную неловкую ситуацию мне не хотелось.

– Спасибо, – с облегчением выдохнула я. – Большое спасибо.

Кивнув, Маркус взглянул на Сета.

– Поговорим завтра. А пока… – Тут он взглянул на меня одновременно с восхищением и с недоверием. – Добро пожаловать в Ковенант.

* * *

Внутри меня бушевал гнев, и я пока не понимал, направлен он на Джози, которая давно замолчала, на Солоса, который вел нас к общежитиям, или на себя самого.

Раздражение бурлило во мне, и я проигнорировал все попытки Солоса завязать разговор. В конце концов, когда мы проходили через очередной дворик, тот сдался. Когда мы оказались в холле первого общежития, нас встретили студенты, которые не пытались скрыть своего любопытства. Плевать я хотел на это.

Чистокровные и полукровки сидели на диванах и толпились возле огромного телевизора, подвешенного к потолку. Кажется, Джози их назойливое внимание совсем не беспокоило, как и стоявшие у входа Стражи. Я не отпускал девушку от себя, пускай ей это и не нравилось. Студенты провожали нас взглядом. Они знали, кто я такой, но понятия не имели, кем являлась Джози. Джози была для них загадкой, и они бы точно стали допытываться. Сейчас ей точно не до этого.

Солос свернул в один из широких коридоров первого этажа и миновал несколько закрытых дверей.

– Здесь у нас гостевые комнаты, – сказал он, останавливаясь в конце коридора. – Эти две свободны, они прямо напротив друг друга. Выбирайте, кому какая. – Солос улыбнулся Джози, и я сильнее сжал лямку сумки, которая висела у меня на плече. Посмотрев на меня, этот мерзавец усмехнулся. – Комнаты ваши настолько, насколько понадобится.

Я молчал.

Солос еще раз хмыкнул и повернулся к Джози.

– Я приду за тобой утром, не рано – дам тебе время отдохнуть. Потом мы пойдем к Маркусу.

– Хорошо, – кивнула Джози.

– Если тебе что-то понадобится, подойди к любому человеку в черном – он найдет меня. Ты слышала, меня зовут Солос.

Когда Джози снова кивнула, я чуть не врезал ему сумкой по голове. После чего девушка подошла к правой двери, и Солос протянул ей один из ключей. Пробормотав спасибо, она открыла дверь и вошла в комнату. Поймав дверь, прежде чем она захлопнулась, я оставил небольшую щелку.

– Ей ничего не понадобится, – буркнул я.

Солос изогнул бровь.

– Это потому, что ты здесь? Ты вроде собирался уезжать? – Не успел я ответить, как он хлопнул меня по плечу. – Сет, она для меня слишком молода. Расслабься.

Какого хрена? Ответить я опять не успел, потому что Солос продолжил:

– Но знаешь, парень, если она и правда дочка Аполлона, яйца у тебя что надо. Веселись.

С этими словами он ушел. А я стоял, делая вид, что не понимаю, о чем он. Боги, я, конечно, не пометил территорию вокруг Джози, но выразился вполне определенно.

Так какого хрена?

Я вошел к Джози, оставляя дверь открытой. Комната была больше и лучше, чем та, в которой девушка жила в Вирджинии. В плане обстановки мы никогда не мелочились. Небольшая кухня переходила в гостиную с ютным диванчиком, перед которым стоял журнальный столик. Спальня с широкой кроватью и комодом. Встроенный стенной шкаф. За дверью – ванная.

Бросив сумки возле дивана, я дальше не пошел. Джози стояла перед аккуратно заправленной кроватью и смотрела на картину, висевшую на стене. Взглянув на изображение, я понял, что при любых других обстоятельствах точно бы зашелся смехом.

Это был портрет ее отца.

Аполлона.

Бог был изображен в своем истинном обличье – светлые, почти белые волосы. Белое одеяние. В одной руке он держал золотую лиру. Сравнив его лицо здесь с личиком Джози, невозможно было не заметить фамильного сходства в чертах девушки.

Понятия не имею, о чем она думала, изучая портрет своего отца.

В какой-то момент ее огромные глаза обратились ко мне, но потом Джози снова отвернулась, и я уставился на укус на ее шее.

Чертов демон оставил полукруглую рану, которая в итоге станет белым тонким шрамом.