Незримые нити протянулись не только между нашими с Дорном сердцами. Каменное сердце Замка пепельной розы тоже билось с нами в унисон. Даже через все разделявшие нас расстояния.

Мы вышли из кареты. Дорн сжал мои тонкие пальцы до боли и повёл вперёд.

Прямо перед нами были высокие двустворчатые двери. Намертво запечатанные и заплетённые шипастыми ветвями, неподвижно спящими на сером дереве, как молчаливые стражи.

Но я знала, что перед нами они отворятся.

— Как вовремя! Я заждался. Меня тут, знаешь ли, не слишком дружелюбно встретили.

Мы с Дорном резко обернулись на невозмутимый и чуть насмешливый мужской голос. Он показался мне до странности знакомым, но я никак не могла вспомнить, где слышала его раньше. Всё заслонили события минувших дней.

Из-за ближайшего поворота аллеи к нам медленно выходил Квентин Морриган. Глядя открыто и доброжелательно. И с учтивой светской улыбкой, словно мы пересеклись случайно на прогулке в центре столичного проспекта.

— Какого беса ты здесь забыл? — тихим и леденяще-спокойным голосом спросил его Дорн, а сам потянул меня за руку так, что мне пришлось спрятаться у него за спиной.

— Всего-навсего решил, что давненько не наведывался в гости к старшему родственнику. Беседа с твоей бывшей женой навела меня на мысли о том, что далеко не все семейные тайны почему-то известны остальным членам семьи. Непорядок, подумал я! И вот я здесь. Гляжу, предчувствие меня не обмануло. Ты затеял ремонт? Тедервин сильно изменился с моего последнего визита.

На этом месте я и не стерпела.

Ткнула Дорна аккуратненько локтём, чтоб не думал меня больше за спину запихивать, и сделала шаг вперёд. Задумчиво подперла подбородок ладонью, сверкнув ненароком обручальным колечком.

— Приветствуем вас в нашем уютном гнездышке, Квентин! Надеюсь, вы не слишком утомились, проделав такой долгий путь. Вот только не просветите ли меня — о какой бывшей жене речь? — а потом, повернувшись к Дорну, я вперила в него картинно-подозрительный взгляд. — Или я чего-то не знаю, дорогой? Я у тебя не первая?

«Дорогой» аж поперхнулся. С трудом замаскировав смех кашлем, он всё же ответил мне, снисходительно-благородным герцогским тоном:

— Что ты, что ты, дорогая! Никаких бывших жен, детей и алиментов. Ты у меня первая и единственная.

— Вот и славненько! — всплеснула ладонями я и изобразила на лице живой интерес. — Тогда предлагаю прямо сейчас заняться неотложными делами.

— Кх… какими делами, дорогая?

— Как это?! Нашим медовым месяцем, конечно же! Раз у меня теперь голова не болит. А у меня болела! — теперь я обернулась уже к Квентину, брови которого ползли всё выше и выше по мере продолжения моего спектакля. — Даже пришлось в столицу спешно выехать, за лекарством. Тогда мы с вами и познакомились, кстати, дражайший родственник! Это ведь ужасно, когда у невесты в медовый месяц болит голова, не правда ли?

— Вам, судя по всему, виднее… — неопределённо пробормотал он.

— Да-да! Ну, лекарство я купила, головную боль, слава всем богам, вылечила, так что… — я бросила на мужа лукавый взгляд и еще похлопала ресницами для пущего эффекта, а потом ухватила покрепче под руку и потащила к дверям Замка пепельной розы. — Так что, Квентин, уж простите, но сами понимаете — мы никак не можем прямо сейчас уделить вам должного внимания. Приезжайте на будущий год! Или через два. А лучше через три, когда у нашего младшенького зубки прорежутся, и он перестанет будить гостей по ночам.

— А что, у вас уже есть младшенький? — ошарашенно переспросил Квентин.

— Я и о старшеньком-то ни сном ни духом… — пробубнил муж, давясь смехом. За что был немедленно стукнут снова. Мы, тем временем, благополучно преодолели подъездную аллею и даже успели покорить высокое крыльцо с изящной балюстрадой, увитой розами.

— Нет, но к тому времени будет! — с лучезарной улыбкой ответствовала я и положила руку на створки дверей. От них немедленно отделился завиток, увенчанный пепельно-розовым бутоном. Мягко ткнулся в ладонь, как пёс, приветствующий хозяйку.

Дорн поскорее пропихнул меня в щель, как только створки стали приоткрываться. А сам добавил виноватым голосом:

— В общем, как видишь, «дражайший родственничек», не могу сейчас тебя принять. Когда герцогиня… м-м-м… излучает такой энтузиазм, даже я её немного побаиваюсь. К слову, позади тебя как раз карета запряжённая, с кучером. Забирай на здоровье! И прова… поезжай с миром. Доброго пути!

Теперь уж наступила моя очередь давить истеричный смешок. Который я тут же проглотила, как только Дорн добавил, таким же безукоризненно любезным тоном:

— Да, и кстати! Ещё хотя бы раз ты заговоришь с моей женой, и в свой засиженный чайками Олифакс будешь возвращаться частями. Очень, очень мелкими частями! Надеюсь, ты меня понял.

Когда за нами захлопнулись двери, и я прислонилась лбом к их внутренней поверхности, у меня почему-то тряслись колени. Я глубоко дышала и всем телом впитывала окутавшую вмиг тёплую, тёмную, сладко пахнущую почему-то конфетами атмосферу Замка. Моего Замка! Нашего.

Но насладиться первыми минутами обладания в полной мере не могла. Меня колотило. Сердце заходилось в тревоге. Мне было не на шутку страшно. Как будто с таким трудом отвоёванное счастье вот-вот покинет. Как будто я проснусь и обнаружу, что всё мне лишь привиделось.

Дорн тем временем внимательно следил за тем, что происходит снаружи через высокое стрельчатое окно с витражом разных оттенков дымчато-серого и пыльно-розового.

— Садится в карету… уехал. Элис, ты…

Но тут он бросил быстрый взгляд на меня, и просто подошёл и обнял.

— Ну что ты, что? Всё, моя девочка, всё…. теперь мы дома! Теперь мы наконец-то дома.

Мы решили, что на ночь глядя в подземелья идти станет только самоубийца. И новые попытки пробиться в тайны развалин прежнего Замка немного отложим. Сначала нужно как следует подготовиться. Осмотреть снизу доверху наш новый дом, разобраться в его магических особенностях, понять, насколько он готов слушаться хозяев, наконец.

Замок пепельной розы напоминал мне почему-то новорожденного котёнка. Такой же очаровательный и… беспомощный. Я чувствовала, как он рад каждому прикосновению, каждому нашему шагу по пепельно-серым каменным плитам с розовыми прожилками. Он был совершенно пуст! Ни единого предмета мебели. Девственно-чистый холст, который ждал, какую историю мы на нём напишем. И робко тянулся тонкими ветвями роз к нам при нашем движении вдоль бесконечных коридоров и анфилад.

Слуг мы решили временно в Замок тоже не пускать. На всякий случай. Они и так всё это время ютились в хозяйственных постройках и сенниках, потому что боялись подойти к шипастым дверям. Лучше пусть ещё немного побудут отсюда подальше. Пока мы как следует не убедимся в безопасности этого места.

Почему-то пока мы с Дорном обсуждали наши планы, меня не оставляло ощущение, что за нами наблюдают. И это вовсе не Замок. Тот смотрел как-то всеми стенами, полом и потолком разом. А этот взгляд был чётко направленный в одну точку. У меня между лопаток…