Крепкие руки, сцепившиеся в борьбе, быстрые ноги, перемахивающие через препятствия — мальчишка словно сам участвовал в соревнованиях. Ромус ничего не хотел, и только после усиленных просьб всего семейства он вышел показать себя в стрельбе из лука. Выиграл первый приз — это был мастерски вырезанный из дерева лучник — и отдал его Кромсу. Восторгу мальчика не было предела.

Мирра смотрела на свою веселящуюся семью с удовольствием. Однако ее радость что-то скрадывало. Никто ни разу не посмотрел на нее косо, никто не назвал ее колдуньей. Напротив, слава Симмиуса как одного из участников свержения Усдана, окружала почетом и ее саму. Но что-то было не так. Ее странным образом волновало свержение Усдана.

Разделив веселье с семьей Симмиуса и другими сельчанами, мы с Симмиусом ушли на берег реки. Как прекрасен он был в эту ночь. Казалось, река разделяет радость людей и тоже празднует.

— Может быть и так, — согласился со мной Симмиус. — Даже река не хочет нести свои воды во мрак. Она жаждет разрушения союза.

Природа, как и люди, хотела вздохнуть свободно, освободившись от Нежити. Этот путь только начинался, но первый и самый важный шаг был сделан. Кто бы не занял место Усдана, он будет под контролем короля. Серая гора больше не будет наводить свои порядки.

Мы гуляли по берегу реки и разговаривали. Симмиус просил меня рассказать про сердцевину Зеленого леса. Сердцевину, которую он почти не видел, пока был в беспамятстве. И я рассказала.

— И ты знаешь, как оказалась в лесу твоя мама? — спросил он.

Я не знала. Ни она сама, ни мой отец никогда не говорили об этом. А слухи я не хотела пересказывать. И боялась. После мы с Симмиусом стояли на берегу реки и целовались. Здесь мы признались друг другу в любви и дали обещание быть вместе.

Мы пробыли на берегу реки, пока не стало светлеть. Люди к этому времени уже разошлись — поля и домашние животные требовали каждодневного труда — и мы шли по полупустым улицам.

Когда мы подъезжали ко дворцу, бал только закончился и люди разъезжались. Король стоял у окна, видимо, провожая гостей. На нас он бросил только мимолетный взгляд. Я отправилась отдыхать. Я думала, так же поступит Симмиус, но он поспал всего пару часов и уехал по поручению короля. И вторую бальную ночь я провела без него.

Словно желая меня утешить, на первый танец король пригласил меня. Для этого бала я выбрала фиолетовое платье, думая только о том, понравится ли оно Симмиусу. Оно понравилось королю.

— Ты прекрасна, Алисия, — сказал он.

Я поблагодарила короля. Все мое внимание и все мои улыбки принадлежали ему. Но сердце мое было с Симмиусом.

— Помнишь, я говорил тебе о словах твоего отца? Он сказал, что ты достойна стать женой короля.

— Да, ваше величество. И я знаю, что ответила ему моя мама.

— И что же она ответила? — он притянул меня ближе.

— Что я достойна стать женой того, кто полюбит меня и кого полюблю я всем сердцем.

— Твоя мать всегда была странной женщиной, Алисия, — усмехнулся король и закружил меня в танце.

Вдруг взгляд мой выхватил огненно-рыжую шевелюру среди гостей. На мгновение мне даже показалось, что это Симмиус, чьи волосы приняли прежний вид. Но это был Ромус, непривычно пышно одетый. Король заметил мой взгляд.

— Симмиус знал, что сегодня не сможет попасть на бал, и просил разрешения отдать свое приглашение брату, — он пытливо посмотрел на меня.

— Кадди, — невольно вырвалось у меня.

— Вот как? — удивился король и улыбнулся. — Значит, все дело в ней.

Дело было в ней. Ромусу не удалось пригласить ее на танец — танцы Кадди были обещаны и расписаны — и он не сводил с нее глаз. Сегодня брюнетка была в темно-бордовом платье, очень насыщенном, и темным огнем мелькала среди танцующих. Ромуса она не замечала.

— Я давно живу вдовцом, — сказал король, — слишком давно. Но теперь все изменилось, Алисия. Пришло время дать людям королеву. И этой королевой будешь ты.

От неожиданности я остановилась, и нас стали толкать. Король подхватил меня и снова закружил в танце.

— Ваше величество, — пробормотала я, — это большая честь для меня. Но я не могу дать вам свое согласие, потому что отдала его другому.

— Разве я спрашивал о согласии? — усмехнулся король.

Он больше ничего не сказал. Мы протанцевали два танца. Затем король пригласил Кадди, а потом еще других дам. Я протанцевала еще один танец — с Мирнином — и ушла в тот коридор, с которого вчера смотрела вместе с Симмиусом на празднующее королевство. Снова доносилась музыка и крики радости, сверкали огоньки и в воздухе разливалась радость. А мне хотелось исчезнуть из дворца, перенестись к Симмиусу, где бы он сейчас не был.

Слуги короля нашли меня в этом коридоре. Король настойчиво просил меня вернуться в зал. И мне пришлось вернуться и снова танцевать — несколько танцев с королем, по одному с Ромусом и Мирнином и два танца с болтливым немолодым придворным. Слова короля не выходили у меня из головы, но он больше не заговорил об этом. И я вздохнула с облегчением, когда эта ночь закончилась.

Небо над Серой стеной стало светлеть, а Симмиус все еще не было. Мне удалось поспать несколько часов, но едва я открыл глаза, слов короля снова стали преследовать меня. Оказалось, я проспала приезд Симмиуса. Бросив обед, я помчалась к нему. Он, словно знал это, уже шел мне навстречу. Мы были одни в коридоре, и никто не видел, как я подбежала и обняла его. Его руки были такими нежными, его щека прикасалась к моей щеке. Симмиус нашел мои губы, и несколько минут нам было не до слов.

Потом я ему все рассказала. Симмиус нахмурился. Официально мы не были с ним помолвлены, и король мог в любой момент объявить меня своей невестой. Нужно было торопиться. У меня не было отца, и теперь получить согласие на мою руку можно было только от самого короля, потому что я была дочерью его верного воина. И сейчас я боялась, что король откажет.

— Я знаю, что делать, — сказал Симмиус, взял меня за руку и повел за собой.

Симмиус был приглашен на совещание к королю. Никто лучше него — и Усдана — не знал лабиринты Серой горы.

В зале собрались самые приближенные к королю люди королевства. Были здесь и Продис, родители Кадди. Я не была приглашена и осталась за дверью. Но я слышала