готов и, в этом — изрядная доля цыганских кровей.

Хотя на улице уже вечерело, трудовой день видать был в самом разгаре — пыль и дым стояли коромыслом! Коллектив надомного предприятия, видать, состоял из всего контингента семьи Клима мужского пола — от мала до велика, что сейчас — бросив строгать-паять-стучать с любопытством на меня уставились.

Кивком поздоровавшись сперва со всеми, затем — за руку с хозяином, я объяснил цель моего визита и суть стоящей передо мной проблемы, многозначительно добавив:

— Фрол Изотович просил посодействать…

Тот, не вполне дружелюбно буркнул:

— «Посодействовать» — я конечно могу, но только при предоставлении мне чего-нибудь материального…

Забыл сказать, что когда я намекнул хозяину «лохматины» про оплату расходов на ремонт, он выдал мне: «Волка ноги кормят, товарищ Свешников! Касса пуста и из материального — помочь я тебе могу только конфискованной краской и самогоном. Но это — для расчётов за пределами волости».

Слышали да, каков жук⁈ Как в том анекдоте про гаишника: «Выдали тебе полосатую палку и теперь крутись-вертись как хочешь…».

Ну, хорошо…

С собой я прихватил несколько железяк из гаража, подходящих по размерам для моих задумок. Предъявляю их достав из сидора, и:

— Из материала заказчика! За саму работу, могу принести ещё столько же железа…

Повертев-покрутив «заготовки» в руках, тот наконец с недовольным видом сказал:

— «За саму работу…». А ты знаешь, почём нынче уголь⁈

Быкуем, да? Ну ничего: и не таких видали и обламывали — как ветку сакуры близ Фудзиямы:

— Знаю… А ты знаешь, почём нынче лицензия на частное предпринимательство?

Тот от неожиданности завис и, подумав — вполне конструктивно затем буркнул:

— Ну, показывай, что там у тебя…?

В первый же раз снял штангельциркулем все требуемые размеры болтов и гаек автомобиля — которые предстоит откручивать, затем изрядно помучавшись перевёл в местные футы, дюймы да линии.

Предъявляю нарисованные от рук чертёжики с проставленными размерами…

Клим оказался грамотным — все стены газетами обклеены, поэтому прочитать смог. Проблема возникла другая:

— А это что у тебя написано?

— Где…? Это — допуск: точность, с которой должен быть изготовлено вот это расстояние. Иначе, этот рожковый гаечный ключ или не налезет на гайку или головку болта, или, же провернётся на ней…

Почесав пятернёй затылок под картузом, кустарь честно признался:

— Неее… Так не смогу.

Сказать по правде, не сильно то и надеялся! Поэтому, я вытащив несколько принесённых с собой старых болтов что нашёл в том дырявом ведре:

— Делай как можешь — только чуть меньшего размера. Потом, зажимаешь эти болты по одному в тисках, нагреваешь заготовку ключа в горне и на горячую, на головку болта осаживаешь… Понял? Только закалить не забудь. Ну, а после я сам вчистовую подгоню по месту…

Тот, конечно — сразу на дыбы:

— Отца сваго поучи кадилом махать!

Затем, несколько остыв, ещё раз почесав под картузом, Клим вынес окончательное решение:

— … Вот эту кривулину из вот этой хреновины я тебе откую — если ещё столько же железа притащишь, а остальное — извини! Работа тонкая, маеты много — а нам как-то кормиться надо. А твоему Фролу Изотовичу я и, так кобылу его бесплатно подковываю — пусть на том спасибо скажет.

Вот так нежданка: не во всех оказывается случаях — мой «административный ресурс» действует! Ладно, будем действовать рыночно-демократическими методами:

— Хрен с ним, с Изотычем… Так, сколько же ты за работу просишь?

При озвученной сумме настаёт очередь чесать в затылке мне — начинаю вельми сожалеть, что эпоха военного коммунизма уже кончилась! Счас бы я достал «левольверт» и…

Сожалеюще вздохнув и окинув ещё раз внимательным взором предприятие, особенно полки вдоль стен с орудиями труда, я примиряющим тоном сказал:

— Ладно, куй пока эту «кривулину» из той хреновины, а я подумаю что тебе предложить за работу. Ещё вот… А напрокат какой инструмент дашь? Я тебе советскими деньгами заплачу.

Жалко, конечно остатков своего первого аванса — да, что здесь поделаешь? Жил же до этого, как-то без этих своих «двух окладов» и уверен — дальше как-нибудь да проживу, тем более талоны на питание в столовой имеются.

Назвал сумму двоих своих авансов и Клим впервые с интересом на меня взглянул, хотя и пробурчал под нос:

— «Советскими»…? Это разве деньги⁈

Затем задумчиво поскрёб затылок:

— «Напрокат»⁈…Взаймы, что ли?

— Ну, да! Потом верну — как уже не понадобится… Есть же у тебя что-то лишнее, которым не часто пользуешься?

— А, сколь «надолго» — разреши полюбопытствовать?

— Ну… Положим на месяц. Как только Фролу Изотовичу его таратайку подшаманю — тут же верну.

Ехидно-недоверчиво хмыкнув, тот дал «прогноз»:

— Ну, значится — надолго, если не навсегда. Тады, значится ладно — каждый месяц по стольку платить будешь.

— Как скажешь, Клим!

Хозяин кузни показал мне на пару полок с «лишним» инструментом и, изрядно поторговавшись насчёт ежемесячного «тарифа» и размера возмещения ущерба в случае «форс-мажора», я взял в аренду нуждающийся в замене рукояти слесарный молоток, небольшую кувалдочку — бывшую в употреблении ещё с допотопных времён, нечто вроде раздолбанных пассатижей, конченные клещи, тупое зубило, большую отвёртку, большой и малый бородок в приличном состоянии, ломик с гнутым и расплющенным концом и практически новую стальную щётку… Правда, Клим свистнул своим и они скорёхонько привели «струмент» в относительно божеское состояние.

Ударили с Климом по рукам — закрепив соглашение, попрощался со всеми, сидор с инструментом на плечо и на выход. Уже выйдя на свежий воздух, слышу: глава семейства строго гаркнул и, «персонал» его предприятия зашуршал с новой силой.

Уже пройдя на половину «тупичок», слышу — кто-то догоняет. Напрягся было, но затем отпустило — шаги лёгкие и «босые». Слышу запыхавшееся, ломающееся отроческим голосом:

— Дядька Серафим, дядька Серафим! Погодь, дядька Серафим…

Оборачиваюсь — догоняет меня рыжий парнишка лет четырнадцати, из персонала кузни. Сын Клима или…

— Дядька Серафим! — останавливается, попунцовев от собственной смелости и не решается об чем-то сказать или попросить.

— Можно просто — «Серафим», мы не родственники… Тебя то, как звать?

Скидываю тяжеленный сидор с плеч: разговор — судя по всему, предстоит сурьёзный.

— Кузьма я, — протягивает довольно грязноватую ладошку и, солидно так, — Кузьмой меня кличут…

Невольно улыбаюсь — ну прям домовёнок Кузя из мультика!

— Отличное имя для мужика… У тебя какое-то дело ко мне, Кузьма?

Я примерно догадываюсь — какое