В один миг она оказалась в кольце гоблинов, чьи трехпалые ручонки зашарили по ее телу – странно ощутимые, несмотря на только что явленную бестелесность. Сьюзен бросила саблю – слишком новая, на потусторонних захватчиков такое не действует – и стала отбиваться руками и ногами.

– На помощь! Помогите! Гоблины!

Но гоблины гроздьями повисли на руках и ногах девушки и повалили ее. Едва она оказалась на полу, как ей заткнули рот кляпом, который соорудили из наволочки от ее же подушки, перетянули лодыжки и запястья кожаными ремнями и, не давая опомниться, подняли ее и стали передавать из рук в руки. Сьюзен поплыла над головами гоблинов, словно рокер, рискнувший прыгнуть со сцены в толпу поклонников и подхваченный множеством рук. Из дыры в потолке высыпались новые гоблины и образовали многослойную пирамиду. Когда Сьюзен приблизилась к ней, гоблины стали поднимать ее все выше и выше, пока она не прошла сквозь дыру в потолке. Оказавшись на чердаке, она увидела проломленные балки, снятую черепицу и дыру, за которой открывалось звездное небо. Тут же лежал еще один труп – скинхед, совсем юный, почти мальчик: горло перерезано, кровь выпущена, чтобы ослабить заклятие. Рядом валялась пустая бутылка из-под ртути, снабженная лабораторной этикеткой с черепом и скрещенными костями.

Гоблины уже тащили Сьюзен на крышу. Девушка извивалась, надеясь вырваться из их цепких лапок, даже с риском свалиться вниз, но напрасно: гоблины держали ее крепко, шестеро справа и шестеро слева. Крутой скат крыши ничуть им не мешал, и скоро они вместе со своей живой поклажей оказались на соседнем доме. Кольца колючей проволоки, которые раньше перекрывали путь всем желающим попрыгать с дома на дом, были предусмотрительно разрезаны и раздвинуты.

Сьюзен продолжала бороться, и ей даже удалось избавиться от кляпа – вставленный в спешке, он сидел не особенно плотно. Однако во рту у нее было так сухо, что она не смогла крикнуть. Гоблины мчались вперед проворно и уверенно, как горные козы. Крыша осталась позади, за ней другая, третья, и так до самого конца улицы. С крыши последнего в ряду дома свисала веревочная лестница. По ней гоблины спустились в сад, неся Сьюзен, которая после бешеной скачки по крышам уже не чаяла добраться до земли живой и была уверена, что ее уж точно уронят. Но гоблины, несмотря на малый рост, оказались настоящими силачами, да и ловкачами тоже. Четырьмя клыками и одной рукой они цеплялись за веревочные ступеньки, а второй рукой держали Сьюзен, по четыре с каждой стороны. Оказавшись внизу, они вынесли ее на середину сада, положили на землю, повернулись спиной и разбежались кто куда, словно тараканы.

Сьюзен подумала, что это, наверное, Мерлин пришел ей на помощь, но, с трудом перекатившись на спину, подняла голову и разглядела во тьме очертания гигантского волка. Он был размером с микроавтобус и занимал половину сада. Глазищи, громадные, как фонари, горели тускло-красным огнем, точно кто-то поворошил в двух местах поверхность ямы для обжига угля и оттуда глянуло пламя. Животное разинуло пещерообразную пасть – оттуда показались клыки цвета старой слоновой кости, длиной в половину человеческой руки, черным змеем вывалился язык.

– Мерлин! – завопила Сьюзен, обретя голос, и поползла прочь от страшного зверя, словно пяденица, изгибая середину тела и опираясь на плечи и пятки.

Но тот прижал ее к земле лапой, затем нагнул голову и еще шире раскрыл пасть. Тогда Сьюзен подняла связанные ноги и пнула его в нижнюю челюсть. Но нападение имело странный результат: нанося удар, девушка не ощутила ни шерсти, ни плоти под ней. Она будто прыгнула в речку с разбега – холодная вода расступилась, но тут же обожгла льдом, в ступни и икры словно вонзились сотни булавок.

Волк опустил голову еще ниже и челюстями ухватил Сьюзен как раз за середину туловища, причем его нос уткнулся в ухоженный газон. Но вопреки ожиданиям девушки, зверь не сомкнул челюсти, а наоборот, перекатил ее во рту так, чтобы она очутилась в самом безопасном месте. Поняв это, Сьюзен перестала вырываться, и волк еще глубже уткнулся носом в траву, чтобы ухватить ее покрепче. «Наверное, сейчас подкинет и проглотит целиком», – подумала Сьюзен.

И оказалась права, но лишь отчасти. Волк подпихнул нижнюю челюсть под девушку и медленно поднял ее так, что ее ноги и руки повисли по бокам страшной пасти. И снова она почувствовала себя совсем не как во рту у живого существа. Волчьи зубы держали крепко, и все же казалось, что они не вполне здесь: частично здесь, а частично – в ином мире. А еще у Сьюзен возникло неприятное ощущение дрейфа по поверхности чего-то похожего на нефть – более густого, чем вода, и такого вязкого, что не высвободиться.

Она замерла, а волк наклонил свою гигантскую башку так, чтобы девушка соскользнула немного назад, на безопасное место за огромными клыками.

– Сьюзен!

Это кричал Мерлин, судя по всему с крыши. Сьюзен повернула голову и тоже крикнула, но волк уже встал и разворачивался к дому задом. Вот он напрягся для прыжка, и тут раздался глухой удар, словно что-то твердое врезалось ему в мясистую ляжку. Волк тихо взвыл – Сьюзен не столько услышала, сколько телом почувствовала звук, – взвился в воздух, и тут от страха завопила уже Сьюзен. Но не только от страха – когда лапы зверя ударились о землю, она ощутила толчок, который не смогли смягчить даже его потусторонние челюсти, несмотря на все их амортизирующее действие.

Первый скачок перенес их на Ватерлоо-террас, в пятидесяти, а то и в шестидесяти ярдах от того места, где они были только что. Волк перешел на размашистый шаг, но голову держал неподвижно, чтобы Сьюзен не трясло. Мимо мелькали фонари, но с какой именно скоростью двигался зверь, Сьюзен сказать не могла – одно было ясно: быстро. Они обогнали машину, другую, и тут волк свернул на север и побежал по Аппер-стрит.

Улица была запружена фурами и легковыми авто, но дорожное движение не мешало волку. Отдельные машины он обгонял, там, где они шли друг за другом вплотную, обегал по тротуару, а при необходимости перепрыгивал. Водители его, похоже, не видели, а может, просто не обращали внимания. Никто не выворачивал нервно руль, не давил на тормоза. При каждом новом прыжке Сьюзен зажмуривалась, а однажды, когда волк слегка не рассчитал скорость встречной машины, даже чуть взвизгнула. Но к счастью для нее, монстр все же огибал препятствия, а не пер напролом, пусть водители его и не замечали. Кто знает, может, призрачный волк и выживает при лобовом столкновении с автомобилем, но вот человек – точно нет.

Зато волк игнорировал красные сигналы светофоров. Он мчался так быстро, а Сьюзен видела мелькавшие дома и фонари под таким диким углом, что долго не могла сориентироваться, пока зверь не сделал резкий поворот вправо, выскочив на Хайбери-корнер. Тут она поняла, куда он ее тащит.

Волк мчался по А1, магистрали, частью которой была Холлоуэй-роуд. То есть к Хайгейту и к особняку Фрэнка Трингли, осенило Сьюзен. Туда, где все началось.

Сьюзен повертела запястьями, пытаясь нащупать режущую кромку зуба, чтобы перетереть путы, но ничего не нашла. Она ясно видела огромные клыки, понимала, что они сжимают ее с двух сторон, но, поерзав связанными запястьями по поверхности ближайшего из них, ощутила лишь странное упругое сопротивление. Ее руки будто погрузились под воду, которая тут же вытолкнула их на поверхность, и у Сьюзен опять болезненно закололо под кожей.