– Если бы я получал рубль за каждую угрозу в свой адрес, давно стал бы богатым.

– Так ты денег хочешь?

Говорящая голова скрылась из виду. Через мгновение к ногам Кирилла полетела горсть мелочи. Он отступил, едва сдерживая злость.

– Сдачи не надо.

Ничего личного, всего лишь рабочий момент, подумал Кирилл. Но вслух сказал другое:

– И как вас жена терпит.

Реакция на реплику последовала молниеносно:

– Терпят неудачников вроде тебя, пристав. Только пыль с колёс и протирать. Мелкий чиновник с надутым эго. Самоутверждаться за счёт других – больше вы ни на что не способны. Нравится унижать людей, а, пристав?

В словах должника не было ни слова правды. Кто кого унижал – это ещё большой вопрос. Кирилл предпочёл закончить обмен любезностями. В правильное русло общение уже не вырулить. Должник держал агрессивную оборону, прекрасно понимая, что пока он в машине, она останется на стоянке. И в знак пренебрежения вновь поднял стекло. Ритмы русского шансона зазвучали изнутри с такой громкостью, что задрожала земля. Это вынудило Кирилла «завязать шнурки» у второго колеса. Хамство нельзя оставлять безнаказанным. Он аккуратно закрутил колпачок на спущенное колесо и распрямил спину. Скорее всего, с эвакуацией ничего не получится. Дежурить у автомобиля сутками у службы судебных приставов возможности нет. Надо ловить прохвоста при других обстоятельствах. Придётся убираться восвояси без трофея.

Он изложил свои мысли «розыскнику», так и не нашедшему двух понятых. Мало кому хотелось тратить личное время на шоу с арестом.

Предложение Кирилла не нашло отклика в сердце коллеги.

– Где же мы его потом искать будем? Не найдём ведь.

– С учёта он авто не снимет, оно под запретом. Пусть дрожит над ней каждую ночь. Заберём своё, когда его не будет рядом. Не будет же он в ней жить.

– Скорее продаст в другой регион на запчасти.

– Так мы акт описи-то составим. И тут же передадим автомобиль на хранение должнику. Выберем меньшую из зол, так сказать. Сделаем видеофиксацию того, как я вручаю ему копию акта, а он, гад такой, от подписи отказывается. Вот увидишь, так и будет. А если продаст по глупости, наш дознаватель объяснит ему, что так поступать было нельзя. Глядишь, и деньги найдутся.

– Неплохо придумано.

– Акт я почти составил, дело за понятыми. Пойду, что ли, поищу.

Кирилл вернул производство «розыскнику» и отправился к ближайшему дому. Один час до розыгрыша. Пусть боги сжалятся над ним в этот раз.

7

Ледяная струя парализовывала тело, вынуждая сжимать зубы до боли в скулах. Вода смывала прожитый день, воронкой исчезая в сливном отверстии. В конечном итоге всё там оказывается. Алмаз – это пепел. Желания – это страдания.

Он закрыл кран, но остался стоять в ванной. Капли стекали по озябшей коже, неглубокое дыхание смягчало немую ярость. Ему нравилось принимать холодный душ. Озноб приводил в порядок растёкшиеся мысли. Ненадолго он становился цельным. Не таким мрачным, каким ходил обычно. Пожалуй, стоило пропить курс успокоительных таблеток. Или – о боже! – сходить к психотерапевту. У него хватало ума понять, что крепкая хватка депрессии не ослабнет сама по себе. Слишком глубоко её острые щупальца засели в мозгу, изводя не только его, но и близких ему людей.

Деньги.

Сколько ассоциаций вызывало это короткое слово. Деньги – это энергия. Деньги – это власть. Это свобода. Это… счастье? Он не знал, делали ли деньги счастливым, поскольку никогда не был богатым. Сегодня он опять ушёл в минус. Два розыгрыша из трёх прошли неудачно. Оставался ещё полуночный, последний за день розыгрыш. Чутьё у слепого везения тоже напрочь отсутствовало. Он не мог взять в толк, что делал не так. Фортуна упорно обходила его стороной. Безысходность всё ближе подбиралась к горлу.

Он смотрел на отражение в зеркале и видел лысеющего сорокалетнего мужчину, отчаянно цеплявшегося за химеру. Тонкие морщины уже прорезали щетинистое лицо. Счёт седым волосам давно потерян. К пятидесяти он превратится в озлобленного старика. Отцовские гены брали своё.

Ему было стыдно за безрассудное поведение. Он не знал, как остановиться. Не знал, хотел ли останавливаться. Он выбрал одну лотерею из множества и покупал только её билеты. Гослото, спортлото. Название не имело значения. Главное – это выиграть. Он даже заранее заполнил заявление о перечислении выигрыша, оставив пустым место для суммы. Не изменял жене, заботился о детях, оплачивал счета в срок. Совсем не употреблял спиртного. Разве что мог бы качественнее делать свою работу. Что ещё нужно для привлечения удачи? Он верил в знаки, особенно если они приходили к нему в виде цифр. Скажи ему кто, что выть на луну в полнолуние полезно для успеха, он непременно делал бы это каждую фазу.

Жена из кухни позвала детей ужинать. Сегодня она приготовила гречневую кашу с тушёнкой. Еда, соответствующая их бюджету. Он оделся и вышел из ванной. Старшие дети сидели в гостиной, уткнувшись в булькающие жутковатыми звуками телефоны.

– Вы слышали, что сказала мама?

– Сейчас пап, только закончу, – раздалось почти в унисон.

– Никаких «сейчас». И вообще, что за странные игры? Почему у вас не книги в руках? Мы вроде обсуждали этот вопрос. Игры на телефоне – это пустое развлечение, а книги – это знания.

– Ну, пап, вот ты читаешь, а что толку? – Старший сын даже не оторвался от картинки на экране.

Вот это да. Кирилл не сразу нашёлся, что возразить тринадцатилетнему сыну на такую наглость.

– А ну, извинись перед отцом! – Жена со свистом влетела в комнату, на ходу снимая заляпанный кетчупом фартук.

Ромка, средний ребёнок в семье, предчувствуя начало бури, без лишних пререканий разумно отложил гаджет в сторону.

Старшему ребёнку ничего не оставалось, как признать поражение.

– Извини, пап, я не подумал. Случайно вырвалось.

– Случайно ничего не бывает, сын, – Кирилл многозначительно помолчал, давая возможность сыну переварить слова. – Я не в обиде. Это твоя жизнь, и я хочу, чтобы ты прожил её осознанно. А теперь можешь идти ужинать.

– Завтра без телефона! – Его жена вынесла вердикт, не посоветовавшись с ним. Не то чтобы он был против наказания, но какой образ отца будут помнить его дети, когда повзрослеют.

– Вот, блин. Ну, мам! – Вселенское горе обрушилось на несчастного столь неожиданно.

– И постирай постельное бельё.

– Ну, блин, – повторил раздавленный несправедливостью подросток, плетясь на кухню, где в полном одиночестве ужинала младшая сестра. – А ты чего лыбишься?

– Пап, Димка меня стукнул! – Младший брат не преминул возможностью привлечь внимание.

– Ябеда, – зло прошипел Димка.

– Мальчики, не ссорьтесь, – поспешил вмешаться Кирилл, – а то