сейчас распались на отдельные области и как бы закрылись в коконе. Каждый в своём. Очень характерное поведение для начала заражения, — её ответ чуть не убил меня.

— Но как? Она же иммунная! — воскликнул я ничего не понимая.

— Лесник, успокойся. Ещё ничего не ясно, — проскрипел папаша Кац. — Я проконсультировался с Астрой, и мы пришли к общему мнению, что это побочный эффект добавления нам двух лишних пар хромосом.

— Ни хрена не понял.

— Побочный? — ужаснулась Фитилёк.

— То есть мы снова сможем заразиться? — в ужасе вскрикнула Блонди.

— Нет, мы не можем. Очень вряд ли, практически нет, — замахал руками знахарь. — Дело в другом. Надо знать историю болезни Наташи. Когда Лесник встретил её, она превращалась в кваза. Именно тогда она и получила свой уникальный дар. Но он ей вышел боком. Она даже не превращалась в кваза, а умирала, становясь квазом. Кваз, это нечто среднее состояние между иммунным и заражённым. Им можно стать, обожравшись жемчуга. Пограничное состояние, если вам так будет понятнее.

— Мы в курсе, старичок. И как же она выжила? — спросила Фитилёк.

— Лесник и Лиана кололи ей лайт-спек. Он помогал временно. Ненадолго оттягивая превращение. В конце концов Лесник нашёл для неё рад-жемчужину.

— Я думала это фантастика, — пробормотала Блонди.

— Нет. Реальность. И всё. Она стабилизировалась и перестала принимать фиолетовый цвет, чешуя отпала…

— О, господи, — Фитилёк демонстративно перекрестилась.

— Не так страшно, как звучит, — усмехнулся знахарь. — Короче она пришла в полный порядок. Но вот сейчас Астра полагает, что начался обратный процесс, и я вынужден с ней согласиться, Наташа начала регрессировать. Дополнительная пара хромосом для Наташи сослужила медвежью услугу и подстегнула давно замерший процесс.

— Что это значит? — с тревогой в голосе спросил я.

— Хреново это значит, — прорычала Кобра так и не сменившая облик на человеческий. — Изя она опять задумала обращаться?

— Похоже на то, — покачал головой папаша Кац.

— Белая жемчужина её спасёт? — быстро спросил я.

— Белая то? Должна, только нет у нас её.

— Какой же я дурак. Послушал вас, надо мне было оставить четвёртую. Что я наделал, — я схватился за голову.

— Надо искать, — тихо сказала Фитилёк.

— Где? На соснах они не растут? — хмыкнул Флэш.

— Сколько у неё времени, папаша Кац? — поднял я голову.

— Никто не знает, возможно завтра она уже будет на ногах, — пожал плечами знахарь.

— Астра, ты скажешь мне, если её состояние изменится? В любую сторону.

— Конечно, Лесник. В ту же секунду, — прозвучал немедленный ответ.

— В любое время. Буди меня, если хоть на чуточку что-то изменится, — я чуть не кричал.

— Может её заморозить? Ну пока не найдём белую жемчужину? — предложил Флэш.

— Лесник? — спросила Астра. — Согласен?

— Давай подождём до утра. Вдруг она очнётся, но если ей станет хуже, то замораживай, не жди команды, — согласился я с Флэшем.

— Поняла, — отчеканила Астра. Я ещё раз посмотрел на Наташу, казалось, что она мирно спала в капсуле. На её щеках я увидел румянец. Может это какой-то розыгрыш, и она симулирует, а ночью заявится в отсек, чтобы напугать? Капсула изнутри помутнела, Астра окутала мою жену сонным газом, погружая её в глубокий сон. Я постоял ещё немного и последним вышел из отсека с медицинскими капсулами с полным функционалом. Доступ сюда был только у нашей команды. И побрёл к себе в свой отсек. Я не хотел сейчас слушать никого. Все утешения ещё больше вгоняли меня в депрессию. Зачем хоронить Наташу раньше времени? Ну и ладно, станет опять фиолетовой, не так уж страшно. Видали вещи и похуже, лишь бы сознание вернулось. Ведь всем известно, что при перерождении заражённые первым делом теряют разум, а уже потом тело. Возможно, заморозка остановит процесс превращения? Не может же ледышка мутировать! К тому же кто-то говорил, что знает, где появляется скреббер. Точно! Узнать и найти его, сколько бы время это не заняло! Я повеселел, увидев возможный выход. Сказать Астре, чтобы сейчас её заморозила? Нет, не стоит, вдруг она оклемается к утру сама. Дольше размораживать придётся, вот она тогда устроит мне пробуждение. Решив, что нашёл выход, я налил себе водки. По-моему, первый раз в Улье пью в одиночку, поймал я себя на этой мысли. И конечно же сглазил. В дверь робко постучали.

— Кто? — я сперва предусмотрительно выпил и поставил рюмку на стол. Подойдя к двери, я ещё раз спросил.

— Свои, — послышался за дверью тихий голос. Я открыл. Какой вопрос, такой и ответ. Кто мог быть ещё в комплексе кроме своих. При том, что наши отсеки круглосуточно охраняли роботы. На пороге стояла Фитилёк. Я кивнул, пропуская её и автоматически посмотрел по сторонам. В коридоре кроме неё и гончей никого не было. Все как-то рассосались зализывать раны и просто приходить в себя. Неприкаянными остались только мы с Фитильком.

— Слушай, я сегодня совсем не в настроении, — предупредил я рыжую.

— Я просто поболтать пришла. Всё равно бухаешь в одинарь как алкаш. Мне тоже делать нечего, — она быстро прошла в комнату и уселась в кресло.

— Нечего? Ты же здесь уже второй год. Неужели, у тебя нет друга или там любовника? — спросило я, садясь на кровать.

— Есть. Ты, — не моргнув ответила Фитилёк.

— Ты ржёшь что ли? Подумаешь один раз… У меня жена есть, — неуверенно пробормотал я.

— Была… ну как скажешь. Я пойду тогда? — она привстала с кресла. Вот ведь зараза.

— Ладно, давай выпьем раз уж пришла. Наливай, — махнул я рукой. — Но никого секса.

— Как скажешь, начальник, — кивнула она своей рыжей головой. — Не кисни.