Тея присела за стол, поставив на него еду, и указала мне на соседний стул.

— А твоя Верховная не против, что ты кормишь меня здесь?

— Не думаю. Иначе она бы тебя живой из общей комнаты не отпустила, — Тея рассмеялась еще громче, — после ритуала она обычно в хорошем расположении духа.

Я выдохнула, обрадовавшись. Тея производила впечатление хорошего человека. Хотя бы на первый взгляд. Чего я не сказала бы об их Верховной ведьме, которая всем своим видом показывала, что остальные люди — ничтожества.

— Меня зовут Рейвелин, кстати, — решила наконец представиться я.

— Да, я в курсе, — Тея принялась нарезать лазанью на одинаковые квадратики, — Эмилия про тебя говорила.

— Что? Ты знала ее? — от неожиданности из моих рук выпала вилка, со звоном ударившись о тарелку.

— Конечно. А откуда, как ты думаешь, у твоей подруги те записи и остальные вещи? — Она закатила глаза, словно эта информация и так очевидна. — Здесь все знали Эмилию. Но, если честно, мы хотели бы забыть о ней, а ты своим появлением нам помешала.

— Можешь рассказать подробнее? — я отложила приборы в сторону. Кусок в горло не лез.

— Смотри, твоя подружка казалась мне очень интересной личностью, — начала Тея. — Она как-то явилась к нам, вся в соплях, слезах, макияж размазанный. — Тея замотала головой в стороны, будто пытаясь выкинуть возникшую картинку из головы. — В общем, дичь. Начала молить нас о том, чтобы мы приняли ее в свой ковен и обучили заклинаниям. — Она усмехнулась, — ну, с какого черта она нам тут сдалась, сама подумай? — Тея закинула очередной кусочек лазаньи в рот.

На некоторое время воцарилась тишина, пока она пережевывала еду. Я с нетерпением ждала продолжения.

— Слезно говорила, что хотела помочь брату исцелиться от тяги к алкоголю, а себе дать еще больше внешней красоты. Верховная, какой бы каменной не казалась, привыкла прислушиваться к мольбам просящих, поэтому решила дать рыжей девчонке шанс. Она говорила, что чувствует в ней потенциал. Что чувствует у Эмилии дар. А здесь речь шла еще и о внешности. Она вообще у нас очень помешана на этом, если честно. — Тея покрутила вилкой вокруг лица, — Наверное, это и по нам понятно. Так вот, Эмилия приходила к нам почти каждый день. Некоторые ведьмы давали ей уроки, у нее действительно получалось очень даже хорошо. Пока однажды я не застала Эмилию в библиотеке. Она переписывала что-то из наших книг себе в тетрадь. Сначала я не придала этому значения, решив, что она просто хочет заниматься и дома. Это даже похвально. Но затем начали исчезать и другие вещи — розовый кварц, красные свечи, заговоренные зеркала. И я поняла — Эмилия хочет кого-то приворожить. Воздействовать любовными чарами против воли человека. Я сразу же направилась к Верховной и рассказала ей все, что узнала. Эмилию позвали на ужин, подмешав в чай настой, развязывающий язык. Тогда-то мы и узнали правду — она не хотела избавить брата от зависимости. Она хотела лишь добыть себе красоту и завладеть вниманием какого-то парня, которого ласково называла особенным. Вот так просто обманула и подорвала к себе доверие. Больше Верховная не хотела видеть ее у нас на пороге. Мы буквально открылись ей. Учили своим знаниям, а она так поступила! Я еще пару раз тайно виделась с ней. Она умоляла меня поговорить с Верховной и убедить ее вернуть, но я не никогда не ослушалась бы старшую ведьму.

Невероятно. Я буквально ничего не знала о своей лучшей подруге. Эмилия училась быть ведьмой. Она хотела приворожить какого-то парня, но кого? Того Лори с футбольного поля? Вдруг это он ее и похитил⁈ Или взрослого мужчину, которого пытали Джо и Роза? А главный вопрос: почему она решила, что я не должна об этом знать? Почему она решила, что никто из ее окружения не должен об этом знать?

— А имя парня она не назвала?

— Нет. На том ужине, как только Верховная услышала правду, сразу выгнала ее. — Тея запихнула последний кусочек в рот, и принялась медленно пережевывать.

— Кто попросил тебя двигать предметы и пугать этим ее брата? — я следила за ее движениями, такими плавными и легкими.

— Она и попросила.

— Что? — произнесла я в изумлении, не ожидая такого ответа.

— Прямо перед тем, как она исчезла. Она пришла ко мне в очередной раз проситься обратно. Буквально умоляла на коленях, но я не могла пойти против приказа Верховной.

— Для чего она это попросила? — мне приходилось выпытывать информацию у Теи.

— Хотела, чтобы Колин боялся ее. Мы обозначили день, когда мне нужно будет это сделать. Эмилия заплатила довольно большую сумму и больше я ее не видела. Решила, что она наконец поняла — обратно ее после всего, что она натворила, никто не возьмет. Кто же знал, что она исчезла… В назначенный день я пришла к ней домой и исполнила свою работу. А потом этот вампир Джозеф. Ваше появление. Я поняла, что с Эмилией что-то случилось. Может, если бы я все-таки постаралась убедить Верховную принять ее обратно… — Тея сжала губы.

— Джозеф приходил к тебе?

— Да, брат твоего дружка. Он все спрашивал про нее. Пытался узнать, не видели ли ее в Хранилище.

— В Хранилище⁈ — слова Теи повергали меня в шок.

Джозеф. Хранилище. Исчезновение Эмилии. Казалось, что раньше я просто тратила время зря, ведя поиски совершенно не там, где нужно. Или меня так искусно водили за нос.

— Ты не знаешь про Хранилище? — Тея встрепенулась и глянула с недоверием.

— Знаю, к сожалению. Ты бываешь в Хранилище?

— Рейвелин, конечно бываю. Только мои сестры не знают об этом, поэтому помалкивай.

— Ты даешь им пить свою… — я не успела закончить фразу, как она перебила меня.

— Я⁈ Ты в своем уме, дорогая, посмотри на меня! Это тело совершенно! — Она вскочила, демонстрируя свою точеную фигуру, выкованную магией. Не один искусный скульптор поработал бы над ней, будь она статуей.

— Так, поняла, — я рассмеялась, немного покраснев, — тогда для чего тебе Хранилище?

— Они платят мне, конечно же. — Тея присела обратно на место, — Деньги, я обожаю деньги! — Она положила передо мной на стол свою тонкую кисть, где на среднем пальце красовалось кольцо с невероятных размеров бриллиантом. — Думаешь такое легко достать, будучи безработной ведьмой в маленьком городе? Я обеспечиваю им защиту. Скрываю их отвратительное место от людских глаз, ровно так же, как мой ковен скрывает этот особняк. Знала бы ты, сколько люди готовы заплатить, лишь бы никто не знал об их дурных поступках. —