Часто моргаю, глаза успели отвыкнуть от света. А затем взгляд скользит по обстановке, заставляя восхитится.

– Ну что, куколка, нравится?

– Я… Да, здесь прекрасно.

Глава 27. Давид

Не думал, что когда-то паду так низко. Переживать из-за свидания с девчонкой удел сопляков. Всё было просто. Ценник, оплата, получили своё. Зашла девчонка? Получил. Не зашла? Разошлись.

Куколка мне зашла. Чисто на интуитивно уровне. Ладная, красивая. И до мозга костей невинная. А при этом маленькая развратнице. Дикое сочетание, срывает крышу.

– Давид…

Девчонка оборачивается ко мне, довольная. Уже хорошо, понравилось ей всё. Вон как глазищи горят. Губу прикусила, отвернулась обратно. Шик, не зля ебался со всем этим.

Реально дебилом чувствую. Перелопатил несколько фирм, искал что-то крутое и феноменальное. Я куколку могу и на острова свозить, да ещё бы в аэропорту по морде получил.

Точно бы отказала.

А заморачиваться я не привык, не те девки рядом были. Полёт на вертолете? Банально до пошлости. Ресторан? Ближе, но не особенно. Прогулка? Ага, хуюлка, бля. Вроде и тепло ещё, но не особо адекватно.

Пришлось совмещать.

– Оценила? – спрашиваю, сграбастывая девчонку в объятия. – А?

– Да, мне правда нравится. Я… Ты сам это сделал? О, конечно нет. Прости, но…

– Сам цеплял.

Вру, не краснея. Зато девчонка улыбается широко, не стараясь вырваться из объятий. Похрен даже на причины. Может, замерзла или сама хочет, но стесняется.

В любом случае, на крыше действительно прохладно. Не глубокая осень, но ветер задувает. Зато вид на город, кучу гирлянд-фонариков понавешали, красоту организовали.

Ужин на крыше, бля. До чего додумался. Но Ане нравится, очевидно, и это успокаивает. Алан, гад, кучу вариантов наготовил, мои безопасники узнали. Мне не хотелось повторяться.

– Не холодно? – не могу удержаться, прикусываю мочку уха. – Ань?

– Нет, всё хорошо.

– Замерзнешь – зайдем в купол.

Стеклянная байда, стоящая по центру крыши. Договорился, чтобы только одну оставили, всё остальное убрали. Этот вечер только для нас с куколкой, хочу насладится ею в полной мере.

– Хочу к краю. Можно ведь? – даже если нельзя, за такой бы взгляд всё разрешил. – Давид?

– Можно всё. Только если ты не вздумала полетать.

– Глупые шутки. Ты, правда, сам всё организовал?

– Ну, купол не строил. А так – да.

Зарабатываем плюски обманом. Нормальная тема, рабочая. Куколка дефилирует к краю, облокачиваясь на перила. Нежная, хрупкая. Свет ламп подсвечивает, выделяет стройную фигуру.

Следую за малышкой, опуская ладони рядом с её. Ловлю в капкан, пытаясь понять, что её так заинтересовало в ночном виде. Но смотрит, ищет что-то.

А ещё – новость. Когда с девками привык доходить только до постели, то тем для разговоров не так много. Никогда не подбирал, а куколку по-другому не взять.

Только адекватных вопросов нет. Че спросить? В сотый раз про то «нравится ли»? Ну, за дебила сойду. О погоде? Супер, а завтра пояс верности нацеплю или в дурку.

– Вы не разобрались, кто такой номер семь? – Аня разворачивается, упираясь спиной в перекладину. Смотрит на меня, медленно моргает. – Кому это нужно было?

– Нет, в процессе. И по нему, и по поисках Димы. Пацан на дно залег, мы ищем. Скоро найдем.

– Мне уже всё равно.

– А мне – нет. Сопляк должен понять, что девочек обижать не стоит. А тем более аукционы невинности.

– Ты сам владеешь этим аукционом!

– И там всё добровольно, все знают, зачем пришли. Мужики мечты воплотить, девки – заработать. Без подводных камней. Ты первый косяк на моей карьере.

– Так может… Просто отпустишь? А то Диму вы наказывать собрались, на пару с Аланом, а сами принуждаете. Нечестно получается, Давид, очень нечестно. Потому что, тоже обижаете девочку.

– Так мы тоже выгребаем, от этой самой обиженной девочки. Которая носом крутит и шляется на свидания с другими. Понравилось с Аланом?

– Давид…

Кусает губу, опускает взгляд. И краснеет, блядь, снова краснеет. А почему, схрена ли? Что такого было на том свидании, что девчонка смущается? Злость раздирает, хочется утащить подальше и впечататься в её память сильнее.

– Давид, - повторяет моё имя, вздыхая. Касается ладошкой моих напряженных плеч, мягко ведет. – Я не обсуждала тебя с Аленом, и не буду его с тобой. Хорошо?

– Хорошо, - цежу, потому что мне не нравится ничерта это. – Всё равно закончишь сегодня с ним.

– А Алан сказал, чтобы я сегодня заканчивала с тобой. И кого мне слушать?

– Меня!

– А если спросить Алана?

Кусячая.

Шипит едва, дерзит. И сама же пугается своих слов, но я загораюсь. Прижимаю девчонку за талию, крепче обхватывая руками. Наклоняюсь, вдыхая её аромат.

Ну что, куколка, сейчас проверим.

Какой кусячей ты можешь быть во время близости.

– Давид, - упирается ладошкой, стараясь сдержать мой напор. – Ты же обещал…

– Когда это?

– Когда вёл меня с закрытыми глазами. Обещал, что будешь сдерживаться и…

– Не приписывай мне лишнего, куколка, - зарываюсь пальцами в её волосы, сдавливая на затылке. – Я сказал, что руки выше талии. Так они и выше, - показательно прохожу пальцами по груди девушки, ловлю сквозь ткань набухший сосок. – Видишь?

– Прекрати, пожалуйста. Мы же… - тихонько всхлипывает мне в губы, когда подаюсь вперед бедрами. – Мы же пришли ужинать, Давид.

– Я хотел сразу к десерту.

– Пожалуйста.

Повторяет и… Сука, знает же как на мужика давить. Смотрит так пронзительно, ресницами хлопает. Едва ведет по плечам пальцами, не переигрывая.

Есть девки, которые такими штучками себе безбедную жизнь организовывают. У куколки тоже есть в крови, просто по характеру, на инстинктах. И не дай Бог, прошарит этот момент.

Отстраняюсь, сжимая тонкое запястье. Веду девушку за собой к куполу. Надо выпить и успокоиться. А то распечатаю девчонку прямо на крыше, не сдержусь.

Куколка скользит внутрь, падая на мягкий диван. Обставляется подушками, словно они её защитят. Плевать, пусть развлекается. Усаживаюсь напротив, рассматривая Аню.

– Так… - неловко тянется за виноградом, закидывает в рот. Тушуется под моим взглядом. – Хм…

– Что? Спрашивай.

– Да я просто… Не знаю. Всё странно, - бормочет, подвигая к себе тарелку ближе. – Непривычно, вот и всё.

– Не водил тебя твой мудак по интересным местам, да?

– Дима – студент, а не преступник.

Сверкает глазками и