полно свободных комнат. И огромная кровать в спальне.

– Давид!

– Да, Воронцов, других к себе приглашай, - вздрагиваю, когда слышу голос Алана. Ищу его на парковке, встречаясь с сердитым взглядом. – Пора домой, Анна.

– Но…

– Я сам её отвезу, Литвин, вали. Наше свидание не закончилось.

– Оно не должно было начинаться.

Алан смотрит с укором, будто знает, чем я занималась наверху. Смущенно опускаю взгляд. Неловкость зашкаливает, давит на плечи. Потому что…

Мне бы жутко не понравилось, если бы Алан пошел на свидание с другой. На этом бы стояла точка и всё. А мужчины продолжают напирать, хоть конкурент им не нравится.

И моё поведение, наверняка, тоже.

Я ничего не обещала, но…

– Анна, иди в машину.

– Куколка, стой ровно.

– Хватит!

Вырываюсь из объятий Давида, отступая на несколько шагов. Потираю замерзшие пальцы, а после обвожу взглядом мужчин. Это всё нужно заканчивать. Потому что я не выдерживаю.

Ни осуждения, ни своей реакции. На эти касания, пошлые разговоры. Откровенные взгляды, от которых внутри всё вибрирует. Мужчины словно созданы, чтобы сбросить меня на дно порока.

А я даже не сопротивлялась.

– Вы не имеете права меня так делить.

– Правда, куколка? Напомнить…

– По тому чертовому контракту выиграл не ты. И не ты, - разворачиваюсь к Алану, который теряет вечную усмешку. – Выиграл номер семь. И где он? Явно не здесь. Моя невинность… - в голове что-то щелкает, обрушиваясь льдом по венам. – Она принадлежит не вам. Поэтому… Я могу спокойно уйти, и вы ничего не сделаете.

Глава 29. Аня

С «ничего не сделаете» я погорячилась. Внутри клокочет смелость, адреналин смешивается с алкоголем. И голова кружится от собственной смелости. Огни города смешиваются, мир сужается до двух мужчин.

Я нашла лазейку, хоть раз включила голову. Но при этом не чувствую, что это поможет. Это ведь… Алан и Давид, они ни разу не отступали. И в этот раз тоже. Уверена на все сто.

Но зато у меня будет время, пока они ищут этого номера семь. Они ведь занимались этим вопросом, так что, пусть продолжают. Вдруг это займёт года? А я тем временем продолжу жить спокойно.

– Значит, - Алан цедит сквозь сжатые зубы, его голос звучит обманчиво спокойно. – Номер семь? И с ним ты переспишь?

– Я… Такие ведь условия? Вы сами напоминаете об этом постоянно. Я влипла, но меня купили не вы.

– Не зарывайся, куколка, - Давид делает шаг ко мне, давит своей силой, одним взглядом. – То есть, ты готова трахнуться с незнакомцем? Но не с кем-то из нас? Что, «нравитесь» уже недостаточно?

Кожу пощипывает от напоминания. Да, сказала об этом, но не думала, что Давид запомнит. Или вычеркнет множественное число. Но он помнит, повторяет именно так.

Я надеялась, что это поможет. Что хоть в этот вечер Давид поймет – я не играю, не набиваю цену и не просто «кручу носом». Мне нравятся они оба, и пока я немного пьяна – могу в этом признаться.

Хотя бы сама себе.

– Напомнить, куколка, что нам тебя подарили? Алану или мне – второстепенно. Главное факт, что номер семь тебя подарил.

– Да? А переуступка долга где? Где хоть какой-то документ, что это подтверждает? Ты ведь сам мне тыкал договор, - обиженно соплю, обнимая себя за плечи. – Разве не так? Что я слепая, подписала что-то, не читая. Так вот, как я помню, там ничего не было про «подарок» другому. Меня покупают, и я провожу ночь с кем-то. Кстати, ночь та давно прошла, но это детали. Главное, что нигде не было указано, что я перехожу Давиду или номеру… Какой у тебя номер, Алан?

– Я не участвовал. И следи за тоном, Анна. Не стоит понапрасну злить двух мужчин. Договорились?

– Угу.

Бормочу себе под нос, ожидая реакцию мужчин. Я и так сказала слишком много, явно перешла за грань. И они мне это позволили, не стали обрывать раньше. Хотя могли.

Я высказалась, теперь ход за мужчинами.

Но они молчат, переглядываются между собой. А мне каждая секунда всё больше скручивает нервы. Поджигает их, заставляя волноваться. И так холодно вдруг, где-то под кожей.

– Можно я поеду домой? – спрашиваю, прикусив губу. – Пока вы подумаете, как поставить меня на место…

– Никто не собирается тебе грубить, Анна. Ты высказала своё мнение, мы обдумываем ответ…

– Я устала, очень сильно. И ведь сказала чистую правду. По всем вашим законом, я должна переспать с номером семь. И я просто… Хочу отдохнуть, можно? Я не хочу сейчас ссориться.

– Ты сама начала, куколка. Садись в машину, я тебя отвезу.

– В мою машину, Анна.

– В такси, а вы выступите эскортом, если не хотите отпускать одну.

К моему удивлению, мужчины соглашаются. Я понимаю Давида, он сегодня наблюдал мою истерику. Может, решил немного смягчить всю ситуацию. Но Алан… Алан тоже не спорит.

Неужели они действительно отступят? Из-за глупых условий контракта? Вот так легко?

Не понимаю, почему в груди горит. Обидой, липкой и неприятной. Вымещаю её, хлопая дверью в номер. Даже не раздеваясь, падаю на постель. Лежу в тишине, прислушиваюсь к своему сорванному дыханию.

У меня получилось? Я выиграла?

Хоть раз одержала победу в наших спорах?

Двояки ощущения, которые я пытаюсь смыть под душем. Тру кожу мочалкой, стираю чужие касания. Забываю об этом, убираю пеной. Стою несколько минут, пока капли воды разбиваются о лицо.

Я окончательно запуталась.

Мне нравится Алан. Все ещё нравится. Он не прекрасный принц, которым мне казался. И не идеально-вежливый. Но при этом… Он умеет тормозить, он называет меня «Анной», что довольно официально и мило.

Давид же грубый и, как бы сказала бабуля, бандюган. Но при этом… В его нахальстве есть что-то прекрасное, что цепляет. Как плохой парень, к которому всегда тянет девушек.

И… Выбрать я не могу, даже если бы именно от моего решения всё зависело. Не могу и всё, пусть хоть стреляют. Мне нравятся двое, оба. Это какое-то извращение, но по-другому не получается.

Сушу волосы полотенцем, сильнее кутаясь в халат. Всё нормально. Я нормальная. Просто так произошло и с этим ничего не поделать. Бывает. Сердцу не прикажешь, всё такое.

Это. Нормально.

А если никто не поймёт, то не моя проблема.

Вздрагиваю от стука в дверь, решаю не открывать. Скорее всего,