— Факт, — согласился Соловей-разбойник.

— Все мое золото, — на глаза Кощея навернулись слезы, — все... что непосильным трудом... — Скромный олигарх всхлипнул. Растроганный Соловей тоже не удержался и сочувственно шмыгнул носом, — ушло на принцессу. Верно?

— Верно.

— А принцессу украл Черный Рыцарь. Я пока нигде не напутал?

— Нигде.

— Так значит я банкрот?! — взвизгнул Кощей.

— Так точно! — сорвавшись со стула, отрапортовал Соловей и тут же получил в лоб чернильницей.

Это слегка разрядило обстановку. Отведя душу, бессмертный злодей сразу начал мыслить конструктивно.

— Магию нельзя применять против Вионы, а насчет психов всяких речи не было. То есть если мы отделим это чудовище от нашей красавицы, то остальное дело техники. Значит, так. Становись сюда! — принялся командовать Кощей.

Соловей послушно залез на стол.

— Руки вверх! Разбойник поднял руки.

— Нет, маловато будет.

Бессмертный колобком подкатился к двери, схватил стул и водрузил его на стол.

— Вот теперь порядок.

Соловей балансировал на вершине пирамиды, испуганно глядя вниз. Кощей выскочил из кабинета, долго гремел чем-то в коридоре, затем прибежал обратно, волоча за собой оглоблю.

— На! — ткнул он импровизированной дубиной в мажордома. Пирамида закачалась, но устояла. — Как заклинание прочту, лупи со всей силы! Его башка прямо напротив тебя окажется, а потом я его магией добью.

Как ни туго соображал Соловей, до него дошло, против кого готовится террористический акт, и пирамида вновь завибрировала.

— А можно я свистну? — отстучал зубами разбойник.

— Я тебе свистну!

— Так вернее будет! Он ведь о-го-го какой! Как даст по...

— Мне мои уши дороже твоей головы, — рассердился Кощей. — Оглобля бьет прицельно, а свищешь ты по всем! Готовься! И попробуй только не попади!

Бессмертный провыл заклинание. Соловей зажмурился, поднял дубину...

— ...и пусть трепещут наши политические враги, теперь, когда партийная касса полна...

Около носа Вервольфа Вольфовича свистнула оглобля и, не встретив препятствия, вдребезги разнесла многострадальный стол. Пирамида рухнула на главу оппозиции. Обломок стула звонко шлепнул Кощея по лысине, заставив его сесть на пятую точку.

— Ну что, попал? — спросил Соловей.

— Не то чтобы совсем не попал, — пробормотал Кощей, пытаясь свести глаза в кучку. — Ты просто не попал в рыцаря.

Бессмертный злодей не подозревал, что он только что процитировал великого Винни-Пуха.

Обломки зашевелились. Разбойник встал на карачки и рискнул открыть глаза. Прямо напротив него из-под тех же обломков вынырнула голова Вервольфа.

— Попал, шеф! — радостно завопил Соловей. — Гляди, как его сплющило. Махонький стал и совсем даже не страшный!

Оборотень попытался сделать ноги. Рука разбойника потянулась было за ним, но тут же отдернулась. Вольфович клацнул челюстями и начал превращаться в волка.

— Метаморф? — удивился Кощей, глаза которого наконец-то сфокусировались. Бессмертный щелкнул пальцами. Вокруг Вервольфа материализовалась стальная решетка. — Ладно, с тобой потом разберемся, — щелкнул пальцами еще раз скромный олигарх, отправляя главу оппозиции вместе с клеткой в подземелье. Небрежным пассом руки Бессмертный восстановил порядок в кабинете. — Что значит магия, — довольно потер он руки, — чик, и готово! Жаль, что принцессу так же нельзя... напрямую. — Кощей задумался. — А если косвенно? Скажем, через карту. Сла-а-абенькую такую... детскую. Гениально!

Детскую карту Кощей искал с полчаса, хотя достаточно было щелкнуть пальцами. Он всегда забывал про магию, когда очень сильно увлекался. Соловей усердно помогал ему громить стеллажи с магическими фолиантами, хотя и представления не имел о предмете поиска.

— Вот она! — вынырнул из груды бумаг Кощей, прижимая к груди свиток.

Осторожно развернул его на столе.

— Мое первое изобретение, — пояснил он Соловью, ностальгически поглаживая свиток. — Я по ней определял, где папа с мамой. Они меня в детстве ни разу не застукали, когда я шалил. Соловей недоуменно посмотрел на девственно чистый, хотя и изрядно помятый пергамент. Кощей перехватил его взгляд, усмехнулся.

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость! Принцессу Виону мне! — сделал пасс Бессмертный в сторону карты, и на ней тут же стали появляться тоненькие чернильные линии.

Видел бы эту сцену Алексей, сразу б догадался, у кого Ролинг стырила идею про карту мародеров. Бесспорно у Кощея! Ведь когда он совсем еще маленький был, не только Гарри Поттера, но и его родителей даже в проекте не было!

Однако мы отвлеклись. Карта продолжала торопливо рисовать горы и леса, реки, ручейки, озера и как только закончила с топографией местности, приступила к живности, населяющей ее.

— Вот они! — обрадовался Соловей.

— Они? — удивился Бессмертный. — Черный Рыцарь же у нас...

По карте двигались чернильные точки, и каждая была подписана. Вот одна точка.

— Царевич Елисей, — по складам прочел Соловей.

— Это не те, — нетерпеливо отмахнулся Ко-шей, — нам Виона нужна... ой!

Надпись на карте, соответствующая Вионе, могла поставить в тупик кого угодно.

«Царевна Роксана (Черный Рыцарь), Царевич Алексей (Принцесса Виона)».

Если учесть, что и эта чернильная точка была одна, то вошедшего в ступор Кощея можно понять.

— Чевой-тоя не пойму, — почесал затылок Соловей. — Они что, друг на дружке едут?

— Точно! — Бессмертный злодей удивленно посмотрел на помощника. Уж от кого не ожидал, так это от него. Умом разбойник не блистал. — Значит, что мы имеем? Принцесса Виона несет царевича Алексея... Откуда такой взялся? Почему не знаю?.. Ладно. На царевиче Алексее сидит Черный Рыцарь... Еще один. Откуда еще один? А! Это, наверно, и есть настоящий, а тот, которого мы сцапали, — подстава... чья-то... Ладно, потом разберемся. Значит, на Алексее Черный Рыцарь, а на нем Роксана... Ну, хоть с этой все ясно: Черноморова дочка резвится.

Кощей с Соловьем уставились друг на друга, пытаясь представить себе эту картину.

— Шеф, а ты уверен, что они едут?

Разбойник сегодня был явно в ударе. Кощей даже не сразу понял, что он имел в виду. Потом дошло. Принцесса Виона в самом низу... Он ринулся к карте. Точка двигалась.

— Фу-у-у... — облегченно выдохнул Кощей. — Нет, на ходу они этим заниматься не смогут.

— Ты уверен? — Глаза Соловья подернулись томной поволокой. Похоже, он вспоминал что-то свое. Очень и очень приятное.