— Никаких боеголовок! — рассердился Алеша. — Ты, мамань, свои террористические замашки оставь. Там заложники. Будем менять!

— Где? — деловито поинтересовался дракон.

— Около замка нельзя. Где-нибудь ко мне поближе. Скажем, на мосту через реку Смородину. И желательно в полночь. Нечего ему на наши физиономии любоваться.

— Правильно! Чеши туда, сынок, сейчас мы с папой подлетим. Подкрадываемся в темноте незаметно, и ка-а-ак... Лично гаду под глаз засвечу.

— Сидите дома! — испугался Алеша. — Папа, держи ее она же опять все сорвет! Яичко через мышек передайте...

— Сынок, яичко Кощею возвращать нельзя! У меня тут такой план родился...

— Никаких планов! Яичко мне, и никакой самодеятельности! Чтоб к реке Смородине ни ногой! Сам все сделаю!

Обсуждение операции обмена проходило так бурно, что никто не заметил, как сзади раздвинулись кусты и из них выглянул царевич Елисей. Окинув внимательным взглядом участников дебатов, он удалился так же тихо и осторожно, как перед этим появился. Не хрустнула ни одна ветка. Кусты сомкнулись за его спиной.

— Сейчас, Манечка, ты увидишь, как твой любимый Кощик расправляется с предателями. А уж что он делает с врагами — это сказка!

Двери подземелья отворились, и на пороге пыточной камеры появился бессмертный злодей, заботливо поддерживая за талию с трудом шевелящую ногами резиновую бабу. Одета она была восхитительно — вся в шелках и рюшечках.

Усадив манекен в свое личное кресло,.Кощей сел рядом на подлокотник и щелкнул пальцами. С грохотом откинулись еще три стальные двери, явив их взорам узников, мечущихся за решетками. Впрочем, метались не все. Роксана, задрапированная в штору, которую она сорвала с окна сразу после того как надавала по шеям похитителям (появление ее в пенатах бессмертного злодея было бурным), стояла, уперев руки в бока, мрачно глядя на Кощея.

— Волки позорные! — бесновался Соловей в своей камере, всем телом бросаясь на решетку.

— Это вы про меня? — рванул на груди шерсть Вервольф Вольфович. — Ответите перед партией!

— Молчи, придурок! Хозяин, меня подставили! Это все они, волки позорные...

— Еще раз повторяю, ответите перед...

— Заткни пасть, мохнатая морда!

— Подонки! Все подонки, кроме меня!

— Видишь, Манюня, с какими жалкими, ничтожными личностями мне приходится работать? — ласково погладил резиновое плечико Кощей. — Сейчас я их буду немножко пытать, и они мне скажут все, что знают.

— Ничего не знаю, — заупрямился Вервольф, — а потому ничего не скажу...

— А придется. — Кошей сплел на животе пальчики. — Ну а ты чего молчишь? — повернулся он к Роксане.

Роксана его ответом не удостоила. Мозг ее усиленно работал. Совсем недавно она лично украла эту чертову принцессу Виону, которая на поверку оказалась довольно симпатичным мужиком. И мужик этот был не кто иной, как бритый наголо царевич Елисей, назвавшийся Алешей. Псих! Какие-то дурацкие финты. И при чем здесь Кощей? Ладно, с Кощеем потом разберемся, не велика шишка...

— Молчит, — посетовал Манюне Кощей. — Придется поговорить с ней попозже в отдельном кабинете...

Манекен возмушенно заерзал.

— Не ревнуй, моя прелесть, обычная деловая беседа. Ты знаешь, как настоящий мужчина, я на тебе теперь просто обязан жениться. У нас еще Кощенятки пойдут. Ты у меня будешь царицей мира...

Откуда-то сверху раздался грохот. Кощей торопливо сделал пасс, заставив захлопнуться стальные двери, опрокинул кресло и мужественно прикрыл своим пухлым телом самое ценное — Манюню. Своды подземелья пробило что-то темное, превратилось в летучую мышь, которая недовольно фыркнула и начала отряхиваться от пыли и паутины.

— Ты когда последний раз чердак подметал, Кощик? К тебе даже залетать противно.

Бессмертный злодей поднял голову. Дыра в потолке была такая большая, что сквозь нее было видно, как по голубому небу плывут облака.

— Обзавелся подругой? — полюбопытствовала мышь, увидев выползающую из-под Бессмертного Манюню. — Рад за тебя. Надеюсь, это не Виона, иначе...

Лазерные лучи сформировали в воздухе яичко с занесенным над ним сапогом.

— Ни боже мой! — заволновался Кощей. — Это так. приблудная.

Манюня, тихо пискнув, начала сдуваться.

— Ну-ну, — хмыкнула мышка. Дошли до меня слухи, что у тебя мой товар. У меня твой. — В воздухе опять на мгновение появилось яичко. — Не пора ли обменяться?

— Пора! Давно пора!

— Сегодня в полночь на мосту через реку Смородину. Слыхал о такой?

— Спрашиваешь! Да я там...

— Вот и двигай туда. Мой подмастерье тебе яичко передаст, ты ему Виону. И еще кое-что...

— Что?

— Живую и мертвую воду. Пару флакончиков, больше не надо.

— Зачем? — опешил Кощей.

— Для практических занятий по прикладной магии. Мой подмастерье еще слабоват в ней. Будет тренироваться изготавливать такую же. Твои флакончики эталоном послужат. Я его буду убивать, а потом его же творением оживлять.

Кощей поежился. Сурово. Когда мама с папой обучали его секретам мастерства, они себе такого не позволяли. Ну, в угол ставили, по попке шлепали, это было...

— Но главное — Виона, — напомнила летучая мышь. — Очень сия девица мне нужна.

— Что ты все-таки от нее хочешь? — не выдержал Кощей.

— Много чего. Я ж не ты. О мировом господстве небось мечтаешь? Все под тобой, а ты правишь? На большее ума не хватило? Эх, молодость, молодость... суета сует. По мелочам работаешь.

— Ничего себе мелочи!

— Глуп и неразумен, — вынесла свой вердикт мышь голосом Алеши. — Ладно, через пару миллионов лет потолкуем... Если доживешь. Глядишь, за это время поумнеешь. Свободен, утомился я.

Мышь протяжно зевнула, расправила крылья перепонки и вылетела обратно в пробитую перед этим дыру.

— Значит, в полночь, не забудь! — донесся от туда ее голос до Кощея, и только тут до бессмертного злодея дошло, насколько круто он влип Его смерть в руках могущественного колдуна, которого на мякине не проведешь, а жизнь — Виона, которой у него нет. Под сводами подземелье прокатился нечеловеческий вопль загнанного е угол Кошея.

— Подставили! Подлецы!! Подонки!!! Все вокруг подонки, кроме меня!!! — Вопли вдруг стихли. — А ведь это идея... Эй, Вервольф Вольфович а ежели я на партийные нужды деньжат отсыплю, договоримся? Есть у меня небольшая заначка мешков на триста...

Хитрый Кощей не зря над златом чах столько веков. Слышали б его в тот момент Алеша с драконом, очень бы расстроились.