В глубине квартала хлопнул выстрел. Ракитин вздрогнул, припал к окну. Возмущенно заголосила женщина. Видно, чемодан отобрали. В городе, особенно в тех районах, куда еще не вошла Красная армия, появлялись грабители, мародеры. Воцарилось безвластие, со дна поднималась пена…

Дальше было тихо, майор расслабился. Вобликов блуждал по квартире, натыкался на предметы обстановки, ворчал, что это другая планета и он в ней ни черта не понимает! Чистоплюи какие-то жили. В ванной восемь сортов мыла, какие-то флакончики, пузырьки. На кухне в выдвижном ящике десять чистых кухонных полотенец. Вот зачем, скажите на милость, нормальному человеку десять кухонных полотенец?

Лейтенант пристроился рядом, но вид на улицу ему быстро наскучил, снова начались блуждания. Он вернулся в библиотеку, стал изучать корешки книг в шкафах.

– Полюбуйтесь, товарищ майор, какие книгочеи здесь жили… Полные собрания сочинений – Ницше, Гете, Шиллер… И ведь не только для красоты – книжки-то обмусолены… Представляете, даже Лев Толстой есть! Они что, по этим книжкам психологию русского человека изучали? Составляли методику его уничтожения? Нет, это вряд ли – у Льва Николаевича ясным языком сказано, что русского человека уничтожить нельзя…

– Русского солдата мало убить, его еще надо повалить, – усмехнулся Ракитин. – Только это не Лев Толстой. Фраза прусского короля Фридриха Великого, брошенная в сердцах во время одной из битв… Да, по большому счету, ты прав, Вобликов, эти неучи хоть бы исторический материал в головах освежили, пролистали бы мемуары великих, прежде чем на Россию переть…

– Здесь еще и патефон есть, – обнаружил Вобликов. – И целая куча грампластинок… Ну-ка, полюбопытствуем, чем увлекались офицеры СС в свободное от службы время… Бах, Бетховен, Моцарт, Вагнер… ну, это понятно… Абель, Гертер, еще один Вагнер… Дмитрий Дмитриевич Шостакович… Как вам это нравится, товарищ майор? Они совсем сдурели? Советская пластинка, значит, сперли в походе… Ого, да тут у них полный набор – 4-я, 5-я, 6-я симфонии… А ведь считают нас варварами – мол, нет у нас никакого культурного наследия.

– Седьмой симфонии нет? – усмехнулся Ракитин.

7-я, «Блокадная» симфония была написана лауреатом двух Сталинских премий в окруженном фашистами Ленинграде и там же впервые исполнена.

– Нет, Седьмой симфонии в коллекции нет, товарищ майор. Для фрицев это уже слишком. Не понимаю, зачем им это…

– Может, просто музыка нравится?

– Да, это все объясняет, – засмеялся Вобликов, – эстеты, меломаны, мать их…

– Иди, постой у окна, хватит шарахаться.

Они поменялись местами. Вобликов прилип к занавеске, Андрей с наслаждением развалился в кресле.

– Снова фрицы идут, – сообщил лейтенант через минуту. – Такие убитые, потерянные. Даже жалко их…

– Не прогляди, кого нужно.

– Да нет, эти из боя вышли…

Майор вскочил с кресла, схватил рацию. Точно был вызов! Голос Корзуна звучал взволнованно и вкрадчиво:

– Товарищ майор, мы кое-кого видим… Их несколько человек, с нашей стороны появились… Подождите немного… Они на той стороне дороги, за угловым зданием… Видим двоих, маячат у водосточной трубы… Вы лучше не высовывайтесь, а то заметят.

– Ты уверен, что это они?

– Так на них же не написано… Одеты вроде в штатское, но плохо видно… Вот вылупились, быстро переходят улицу по диагонали… За ними еще трое…

– Трауберг среди них? – Андрей напрягся.

– Так мы не кошки, товарищ майор, в темноте не видим. Среди тех, что сзади, один повыше будет… Им надо не в этот дом, дальше идут по нашей стороне. Автоматы под плащами, карманы топорщатся… Подождите минутку, товарищ майор, попробую высунуться… Федор, держи меня за ноги… Крыльцо мешает, товарищ майор, понастроили тут лестниц… Они у следующего дома, того, что между нами. Входят в подъезд, который ближе к нам… Один остался на крыльце, остальные в доме…

– Собирайтесь. Всем на улицу. Обложить подъезд, не высовываться…

Он судорожно запихал радиостанцию в вещмешок. Не подвела американская штуковина, выполнила свою историческую миссию…

– Олег, некогда искать дверь, давай через окно…

Вобликов первым вывалился на усыпанную кирпичной пылью дорожку, протянул руку. Майор отмахнулся: себе лучше помоги, спрыгнул на улицу. От удара о землю скрипнули ребра – аж дыхание перехватило. Пригнувшись, побежали к ближайшему крыльцу, привалились к бетонной стенке, вытянули шеи. Мешались выступы в фундаменте, но и противнику они мешали!

Все было практически рядом, но дым разъедал глаза, и все казалось далеким, эфемерным. До соседнего дома была коломенская верста! С каждого крыльца спускалась лестница с перилами, они двоились в глазах.

На дальнем крыльце кто-то был. Ныли глаза от напряжения. Угадывалась широкая куртка, шляпа, надвинутая на глаза. Мужчина переступил с ноги на ногу, закурил, отвернулся. Просто редкая удача, что в этот момент обошлось без посторонних. Только «свои»!

Оперативники одновременно обогнули крыльцо, бросились к следующему. Картинка приблизилась, но четче не стала.

Субъект на крыльце выбросил сигарету, потом раскрылась дверь, и появилась целая компания. Возвращались его подельники. Они спустились с крыльца, стали совещаться. Двое стояли особняком, осматривались, держа руки за пазухой.

Рослый тип там действительно присутствовал – прямой, как стержень, малоподвижный, с ног до головы закутанный в макинтош. У человека болела нога – он заметно прихрамывал. В этой публике, одетой в штатское, не было ничего примечательного, они могли раствориться в любой толпе.

Приближаться было рискованно. Андрей кусал губы. Захватить Трауберга нужно живым, но кто позволит это сделать? Следить по городу, подобно полицейским ищейкам, тоже затея безумная. Их сразу же вычислят!

– Товарищ майор, может, подстрелим его? – подал ценный совет Вобликов. – Ну, так, чтобы не насовсем. А когда упадет, с остальными разберемся…

– Олег, не зли меня, а то по шее получишь. В этой темноте ни зги не видно, как ты собрался его подстрелить, чтобы не насовсем? И как потом раненого вытаскивать? Сдохнет же, пока до медсанбата донесем… Ты лучше давай без дельных советов, просто выполняй, что говорю.

Компания из шести человек должна была отправиться на юг – в этом оперативники не сомневались. То есть майора с лейтенантом они не засекут. На другой стороне остальные наши, но им незачем раньше времени вылезать из дома…

Сам же сказал: всем на улицу! Операцию планировали, не зная деталей и обстоятельств, в итоге все рухнуло! Послышались тревожные крики: охранники в шляпах кого-то заметили! Они смотрели в обратную сторону, потом выдернули из-под курток автоматы.

Беспорядочные очереди порвали воздух. Заметались люди. Кто-то навалился на Трауберга, заставил его присесть. Высунулись, братцы, и их заметили! Так и есть, бойцы открыли ответный огонь, попятились к двери, влетели обратно в дом. Дверь забилась на ржавых петлях. Хоть на это ума хватило!