– Скоро пост будет. Там врача вызовут.

– Я уже позвонил. На пост машину с врачом выслали. Я что звоню. Если даже в глубине территории обстановка такая беспокойная, что среди бела дня грузины стреляют, то там у вас, рядом с границей... Осторожность соблюдайте!

– У нас, Михаил Федорович, охрана надежная...

– Какая охрана?

– Спутниковая. Обнаружили четырех грузинских коммандос. Возвращались к границе из глубины осетинской территории. Уничтожили без шума, благодаря «ПП-2000». Потерь не имеем. Если еще кто-то появится поблизости, спутник предупредит.

– Мне бы такую технику в дорогу...

– Пару веков еще прожить придется, тогда, может быть, она и до войск дойдет. Я про испытания слышу уже лет пять, и все внедрить не могут... Ладно, что без толку ворчать. Что у вас за ранение?

– Мягкие ткани плеча, навылет...

– Кровоточит?

– Мягкие ткани всегда кровоточат. Хоть и перевязал, а полный рукав крови.

– Еще раз перевяжите. Тампонов не жалейте..

– Хорошо. Я о вас беспокоился. Больше без толку дергать не буду. Работайте.

– Спасибо. Работаем. До связи.

– До связи.

2

Вместе с капитаном Гергиевым Сакратов сходил к машине, чтобы посмотреть на убитых грузинских коммандос. На убитых смотреть всегда неприятно. Эти исключения не составили. Осетинский капитан уже по внешнему виду, даже не посмотрев в документы, подтвердил:

– Бандиты, коммандос. Их из уголовников набрали. Сделали амнистию для тех, кто воевать пойдет, и набрали. Каждый месяц несколько человек попадается. Бандитам что нужно? Грабить! Там, в Грузии, им не разрешают, а если сюда ходят, даже поощряют.

– Этих уже не поощрят. – Максим Васильевич просмотрел документы убитых и передал в руки осетинского капитана. – Твоя клиентура...

И туда же выложил два сотовых телефона, что имелись на четверых у убитых коммандос. Но сотовая связь в районе не работала, а спутниковых трубок у них не было.

Когда шли обратно, на связь вышел Муравьев:

– Я – Муравей, вызываю Сократа! Я – Муравей!

– Я – Сократ. Слышу. Идем. Мы уже рядом. Что там у тебя?

– Работы продолжаются, но грузинский пограннаряд уже возвращается той же дорогой.

– Косец, слышишь? – спросил Сакратов.

– Слышу. Мы ушли за километр от их маршрута.

– Вы пересекали их маршрут. А у них собака, – напомнил командир.

– Кавказская овчарка, – равнодушно ответил майор Литовченко. – Кавказская овчарка не ходит по следу. Ей рост не позволяет – голова от земли слишком высоко.

– Но у кавказок хороший верхний нюх, – подал из машины голос Шарапов. – Они запахи из воздуха собирают...

– Глеб, ты давно стал кинологом? – спросил Литовченко.

– С детства собак держал... – ответил старший лейтенант. – Сейчас вот жена не разрешает. Брезгует...

– Муравей, какая дистанция? – Сейчас Сакратов серьезно относился к безопасности офицеров группы.

– Около двух километров.

– Прялка, Четверг, на позицию! Догоняйте нас! – позвал подполковник двух старших лейтенантов. – Косец, есть возможность отойти в глубину территории еще на километр?

– Возможность-то есть. А есть надобность прерывать работу? Мы уже почти докопались до кабеля. На пару штыков углубиться осталось, не больше. Может, мы лучше в яму вдвоем залезем? Тесно, конечно, но мы поместимся.

– Тихо сидеть сможете? Сам говоришь, тесно.

– Сможем, если Свеча щекотать не будет.

– Добро. Я скажу, когда прятаться... Из ямы за километр собака не почувствует. Хотя ветерок с вашей стороны будет. Но когда скомандую, копать прекратите.

– Пока они дойдут, мы уже закончим и будем подсоединяться. Пусть Муравей второй ноутбук настраивает.

Так, за разговором, подполковник с осетинским капитаном подошли к Муравьеву. Тот и в самом деле приготовил второй ноутбук, но пока не запустил его. Максим Васильевич сразу улегся на свое уже привычное место наблюдателя и глянул в бинокль, чтобы рассмотреть наряд грузинских пограничников.

– Ага, – сказал он довольно. – Вижу их. Они своим духом любой запах портянок перешибут. Похоже, ко второй бутылке приступили... Все, кроме собаки, в хорошем состоянии.

– За что и люблю грузин! – оценил ситуацию Литовченко.

– Кто-то недавно говорил, что они не пьянеют, – заметил старший лейтенант Субботин. – Наш самый крупный специалист по грузинским традициям...

– Они не пьянеют, когда за столом сидят. Там они пьют много, едят много и много поют. Это все способствует быстрому трезвлению, поскольку еда нейтрализует алкоголь, а при пении в легкие поступает много кислорода. А питье на прогулке – пьянка, а не удовольствие. – Литовченко, как всегда, сумел оправдаться. – Все, есть кабель. Вскрываем обмотку.

– Думаю, можно продолжать работать, – решил Максим Васильевич. – Пограничникам не до границы. Они на собаку внимания не обращают.

Подошедшие от машины старшие лейтенанты тем не менее заняли боевую позицию, выставив несколько камней в качестве бруствера. Конечно, «ПП-2000», как и любой другой пистолет-пулемет, мало приспособлен для стрельбы с дальней дистанции. Но винторез Веретенникова предназначался именно для этого, и потому, если уж быть готовым к неприятностям, в первую очередь следует рассчитывать на применение снайперской винтовки.

– Вижу их. Веду. Посадил «на кол», – сразу доложил о готовности снайпер. – Собака на удивление трезва. И посматривает, кстати, в нашу сторону.

До пограничников оставалось уже меньше километра. Но шли они неторопливо и неуверенно, часто останавливались, размахивая при разговоре руками, и тоже, как и собака, время от времени смотрели в сторону границы.

– Что-то пограничники на нас с подозрением глазеют, – сказал Веретенников. – Они нас ждут? Или что-то увидели – вот в чем вопрос.

– Так-так-так... – уловил и по-своему интерпретировал слова Сакратов. – Недолго ждать осталось. Если они перед нами остановятся, значит, встречают тех четверых, и это одна бандитская компания.

– Может быть, – согласился капитан Гергиев. – Пограничники пропустили коммандос к нам, а теперь ждут, чтобы и им что-то досталось. Своего рода взятка.

– Муравей, – снова подал голос Литовченко. – Здесь под основным кабелем второй прячется. К какому подсоединяться?

– Какого цвета кабели?

– Оба черные...

– Подсоединяйтесь к нижнему. Я проверю. Если не пройдет, придется второй вскрывать... Но нижний должен быть основным.

– Работаю, – отозвался капитан Агарев, до этого, видимо, занятый делом и потому не вступавший в разговор. – Нет, Муравей, нижний, сдается мне, просто силовой. Мне его изолировать?