— А почему к ней в полдень нельзя? Обычно же ведьмы ночью это… самые опасные.

— Ведьмы бывают дневные и ночные, — объяснил Таки. — Ночные ведьмы хищные, а дневные — травоядные. Агата — дневная ведьма, ее сила прибывает в полдень. Когда силы много, можно нечаянно и зашибить кого-нибудь, кто подвернется рядом. Поэтому считаем, что к дневным ведьмам в полдень лучше не соваться.

— А травоядная — это как? Она пасется на лугу?

— Тьфу, ну и придумаешь же! Пасется! Ты еще скажи, что она молоко дает! Просто Агата мяса не ест. Салаты там, супчики всякие, пироги с вишнями и с яблоками. Ее сила прибывает от плодов земли, напитанных солнцем. Физику проходила в школе?

— Нет, — сказала Принцесса. — Только в будущем году начнем.

— Тогда скажем попросту. Всем волшебникам и ведьмам нужна сила, чтобы совершать превращения. В солнце много энергии. Но люди не могут есть солнечные лучи, даже волшебники. А растения могут. Поэтому дневные ведьмы едят много растений и из них получают нужную энергию.

— А ночные?

— Растения накопили энергию и сделали для себя новые вещества. А животные пришли и съели эти вещества, энергия высвободилась. Вот эту энергию и поглощают с мясом ночные хищные ведьмы. Они разрушители. Но это не значит, что они плохие. Просто сила другая.

— Понятно, — кивнула Принцесса. — Про это на физике проходят, да?

— Ага, про это. Я вообще физику люблю. Ну, пошли, а то до полудня недолго осталось.

Принцесса хорошо представляла себе дом ведьмы: темная избенка в чаще леса, паутина по углам, совы, филины, сушеные мыши и мухоморы на веревочке, черный кот… Кот и вправду был. Рыжий толстый котяра величиной с маленького бегемота распластался на стуле, стекая лапами и хвостом с сиденья. Остальное было не так, как положено ведьме. Домик, правда, маленький, но белоснежный — видно, что белили недавно. Его почти совсем скрыли цветы и листья: какие-то сползли с крыши, какие-то заплели веранду и окно, что-то обвило ставни, что-то росло рядом в многочисленных жестяных банках из-под оливкового масла. Дверной проем закрывала тюлевая занавеска. У двери в тени стоял стул с вышеописанным котом. Хозяйка сидела рядом на маленькой скамеечке и перебирала в тазике ягоды шелковицы.

— Добрый день, — сказал Таки. — Мы к тебе за советом.

— Неужели? — заулыбалась хозяйка. — А я-то обрадовалась, что ты соскучился и зашел навестить. Пойду, сказал, к Агате, принесу ей пирожное… не принес? Жалость какая.

Она была маленькая, пухленькая, румяная, в цветастом платье, цветастом переднике и цветастом платке. Цветы на платье абсолютно не сочетались с цветами на переднике. Цветы на платке были еще хуже.

— У профа вчера пропала ваза, — сказал Таки. — С дельфинами. Ты как раз тогда там была. Ничего подозрительного не видела?

— Да неужто он опять за свое? — всплеснула руками Агата. — Вот неймется безобразнику!

— Кому? — обрадовалась Принцесса. — Пастуху? Или Яни?

— Да нет, Посейдону. Помнится, в молодости он собирал коллекцию чаш и кувшинов с изображением дельфинов. Очень любит этих животных. Как увидит в доме или на базаре подходящий кувшин, так и утащит. Люди рассказывают: прямо в окно заплескивается зеленая волна, хватает кувшин за ручку и уносит в неизвестном направлении.

— Ты шутишь, тетя Агата, — не поверил Таки.

— Ну, может, и шучу. А только люди так говорили. И складывал он эти вазы да кувшины в заветную пещеру там, глубоко в кальдере. Кстати, пропавшая ваза волшебная?

— Нет, вроде не волшебная. Хотя это никогда наверняка не скажешь, ты же знаешь.

— Да-да… И с кольцом так же получилось. Я ведь тебе рассказывала эту историю?

— Проф сказал, что ты ищешь какое-то кольцо, пропавшее в стародворцовую эпоху, — вспомнил Таки. — Но я не понял: если оно пропало так давно, как же ты об этом знаешь?

Агата хитро прищурилась.

— С дамой о возрасте, конечно, не говорят… Я тогда уже не маленькая была и хорошо все запомнила. Четыре тысячи лет назад это было, а может, чуть больше. Взяла я без спроса материно магическое кольцо. Не колдовать, а подружке похвастаться. А кольцо было шустрое, мать его цепочкой к карману пристегивала. А я не пристегнула, забыла. Оно и сбежало. Кольцо это могло делать хозяина невидимым. А еще оно хранило часть силы одного великого злодея древности…

— Стоп, стоп! — засмеялся Таки. — Агата, признавайся, ты кино «Властелин колец» смотрела или книжку только что прочитала?

Агата тоже засмеялась и весело хлопнула себя по толстым коленкам.

— Ай да мальчишка, сразу все просек! Книжку читала, Тео-булочник дал на три дня. Конечно, я ищу другое кольцо. Его потрешь, и из него выскакивает… забыла, как зовут… что-то похожее на самогонку-ракию и на дрожжи. И желания исполняет. Дрожжин, что ли…

— Дрожжи и спиртной напиток… джин, может быть?

— Так я и говорю — дрожжин. Он выстроил твоему предку Миносу дворец-лабиринт с золотыми залами. Минос уши развесил, сейчас, думает, этот дрожжин меня всю жизнь обихаживать будет. Но дрожжин от жары взбесился, дворец развалил и сбежал куда-то в дикие места. А кольцо осталось. Запечалилось кольцо, закручинилось: да как же я, горемычное, без своего дрожжина опустелое жить буду? И покатилось оно по белу свету искать сбежавшего дрожжина…

— Ага! — понял Таки. — Вчера по телевизору показывали мультик «Аладдин и волшебная лампа».

— И вовсе нет, — возразила, посмеиваясь, Агата. — Это я сборник «Тысяча и одна ночь» в библиотеке брала.

— А на самом деле что это было за кольцо? — спросила Принцесса.

Агата вдруг перестала улыбаться и взглянула на девочку остро и надменно.

— Кольцо? — холодно спросила она. — Какое кольцо? Не было никакого кольца! Никогда! И забудьте про кольцо.

Она встала со скамеечки. Странный ветер взметнул цветастое платье — да какое же оно цветастое, оно же черное! Этот же ветер подкинул ягоды в тазике, они взлетели вверх и прилипли обратно к веткам дерева. Рыжий кот вскочил, распушился, зашипел, стул под ним нервно перебирал ножками. В доме пробили часы. Полдень!

— Мы пойдем, — сказал Таки. — Нам пора.

И вытащил остолбеневшую Принцессу на улицу. Странный ветер двинул им в спину, захлопнувшаяся калитка поддала еще посильнее.

— Что это было? — спросила Принцесса, когда домик Агаты остался далеко позади. Таки потер лоб.

— Не помню ничего, — сказал он. — Мы шли к Агате спросить что-то… не помню что.

— К какой Агате? — не поняла Принцесса. — Мы вроде у Яни-горшечника были только что.

— Яни помню, — просиял Таки. — Ты горшок лепила, и все было так хорошо. А потом что-то черное, холодное… не помню.