– Пусть сам верховный главнокомандующий при всех заявит об этом. Он ведь тоже слушает сейчас меня, я не ошибся? – попробовал закинуть пробный шар парень.

– Ты не ошибся, – раздался скрипучий голос того самого старика, который днём раздавал приказы мотоциклистам. – Я не готов простить убийцу своего сына, но из уважения к другу и союзнику могу обещать справедливый суд, который изберёт тебе меру наказания за все твои преступления. Ты ведь убил не только моего сына, но также ещё моего офицера связи и семерых бойцов «хотьковского» крыла.

– Боюсь, такой вариант меня не устраивает, – отказался парень, разворачивая и рассматривая карту мотоциклиста.

Действительно, как он раньше не посмотрел – метки застав на дорогах у Красноармейска и нанесённые только сегодня квадраты в южной части Сергиева Посада и Хотькова оказались одного синего цвета! Зато в северной части Сергиева Посада за нанесенной пунктирной линией были схематично нанесены тёмно-коричневые треугольники и квадраты.

– Тебе всё равно некуда бежать, ты обречён. Советую подумать над моим предложением, – опять включился в разговор полковник.

– Я уже на территории «зубачёвских», им ведь тоже нужны хорошие бойцы. Они укроют и защитят меня, – усмехнулся парень.

– Ой не ври, – не поверил ему Стрешов. – После убийства мотоциклиста ты ушёл с девушками на запад, мы нашли следы твоего отряда в Васьково и на дороге в Устинки. Ты бы не успел оттуда вернуться в Сергиев Посад, тем более это вообще в противоположной стороне от твоего маршрута.

Обман не прошёл. Жаль. Виктор посмотрел карту. Как бы убедительнее соврать? Западнее имелись зелёные метки у посёлка Костино и обведённый красным кругом город Дмитров. Кстати, это мысль!

– Хорошо, признаюсь. У меня есть старинный друг в Дмитрове. Он стал большой шишкой в последние дни. Я созвонился с ним, и мне обещали защиту. Так что вы опоздали, я уже вижу окраины города…

Подошедший Константин Крутов вдруг прижал палец к губам и жестами потребовал дать ему рацию. Виктор передал ему аппарат, предполагая, что его новый знакомый хочет подыграть. Но Константин вообще выключил рацию и вынул из неё аккумулятор.

– Они затягивают время, чтобы отследить координаты, – пояснил он.

– Да брось, Костя, спутники все сбиты. Нам нечего бояться – всякие GPS и ГЛОНАСС перестали существовать!

– Ты не слышал про пеленгацию сигнала и про метод триангуляции? Радистов так вычисляли ещё во времена Второй мировой, когда ни про какие спутниковые сигналы ещё никто и не подозревал. При хорошей аппаратуре можно запеленговать источник сигнала с точностью до градуса и даже точнее. А в Сергиевом Посаде как раз воинская часть связистов была, аппаратура у них имеется.

Виктора прошиб холодный пот. А ведь точно! Среди «хотьковских» были специалисты связи, они же сами ему об этом говорили. И ещё они говорили, что эти специалисты постоянно следят за эфиром. Но это значит… Как же он так лопухнулся!?

– Тревога! Срочно меняем место, наши координаты засекли! Сворачивайте палатки, тушите костёр. Командирам групп проверить готовность своих подчинённых. Выходим через пять минут!

С досады Виктор зашвырнул выключенную рацию подальше в густые кусты на берегу ручья. Оттуда послышался сперва испуганный вскрик, затем недовольный голос одной из девушек.

– Ну ты и снайпер, – со смехом прокомментировала это событие Кристина. – Как ты её запеленговал? По звуку или по запаху?

Несмотря на крайне тревожную ситуацию, все девчонки вокруг засмеялись. Палатки быстро свернули, костёр погасили. Отряд двинулся на север.

Вообще-то Виктор планировал выйти из леса к деревне Буславль. На карте это была совсем крохотная деревня вдалеке от крупных населённых пунктов. И, что особенно понравилось лидеру отряда в этой деревушке, добраться до неё из Хотьково представлялось весьма нетривиальной задачей – кратчайшая дорога лежала через северную часть Сергиева Посада, и воспользоваться ей «хотьковские» по понятным причинам не могли. Была ещё объездная дорога через посёлок Мостовик, но на карте убитого мотоциклиста севернее этого узлового посёлка были сплошь значки «зубачёвских». Выходило, что стоит Виктору со спутниками добраться до Буславля, как они сразу же станут недоступными для «красноармейских» и их «хотьковского» крыла.

Судя по карте, идти им предстояло одиннадцать километров через лес. При хорошем раскладе это три-четыре часа. Максимум пять. Но на практике же быстро выяснилось, что оказавшиеся на пути заболоченные участки леса делали подобные выкладки в корне неверными. К десяти часам вечера их группа сумела выбраться из крупного болота и нашла более-менее сухой участок, на котором и было решено устраивать лагерь.

Палатки ставили уже в темноте. Настоящей проблемой стали комары – их тут водились просто миллионы. Отпугивающие насекомых спреи и кремы на этих оголодавших летающих злыдней совершенно не действовали. Лишь дым от костров хоть как-то спасал от назойливых зудящих тварей. Палатки хорошенько прокурили дымом, после чего девушки в них набились плотно, как селёдки в бочку. В двух трёхместных палатках устроились на ночлег по восемь девушек, а в старую, ещё советских времён брезентовую палатку Крутовых уместили также Ромку и Лизу Святову. Но всё равно пятнадцать человек в палатки не поместились и вынуждены были ночевать в большом шалаше на подстилке из хвойных веток.

Ночь оказалась холодной и сырой. Комары просто зверствовали, не давая ни на секунду забыть об их существовании. Труднее всего приходилось девушкам, не нашедшим себе в дорогу тёплых непромокаемых вещей. Виктор перед сном отдал свой спальник Бестии, не в силах наблюдать, как девушка мёрзнет в своей тонкой рубашке и постоянно чешется от укусов. Сам он чувствовал себя прекрасно – одежда была тёплой и плотной, к тому же неплохо защищала от всякой летучей кровососущей мелочи. Поэтому парень сам и дежурил первую половину ночи вместе со сменяющимися ежечасно девушками. Когда же стало совсем невмоготу от усталости, Виктор растолкал Галю, а сам улёгся спать в шалаш.

Галя вставала с трудом и долго не вылезала из спальника. Виктор понял, что его сменщица явно не выспалась, и предложил Галине подежурить попозже, а сейчас разбудить Бестию. Но Галя отказалась. Преодолевая усталость, она присела и, прикрывая рот рукой, зевнула.

– Да просто сон был интересный, не хотелось просыпаться. Странный сон, явно со смыслом каким-то. Тревожный, но в то же время яркий и красивый. Мне снилось, что я – спичка. И рядом со мной только ты, и больше никого нет, лишь темнота вокруг. И ты зажёг меня, чтобы осветить эту темноту. И вот ты идёшь, держишь меня в руках, а я пылаю. Красиво. Что бы это значило?

– Не знаю, – ответил парень, уже проваливаясь в сон и с трудом борясь с усталостью. – Галя, давай завтра поговорим о твоём сне, я сейчас страшно устал.

– Завтра? Хорошо, договорились, – легко согласилась девушка. – Но учти, я не забуду про твое обещание поговорить со мной.